Братья Кеннеди. Переступившие порог - Николай Николаевич Яковлев

В начале марта 1964 года Руби предстал перед судом в Далласе по обвинению в умышленном убийстве Освальда. Случайно выяснилось, что судья Д. Браун в 1959 году рекомендовал Руби в торговую палату Далласа. Вообще-то нужно было бы в таком случае отстраниться от ведения дела. Браун отказался сделать это, объяснив, что тогда не знал по-настоящему Руби. Патриархально-провинциальная американская обстановка в зале суда – дважды пришлось разоружать зрителей. О XX веке напоминали только два громадных вентилятора под потолком, мерное вращение лопастей нагоняло сон в переполненном суде.

Добряк судья Браун, не способный поддержать не только порядок в зале, по и уважение к отправлению правосудия (защитнику: «Сделай одолжение, говори проще, оставь эту свинскую латынь!»), суровый прокурор Вейд (в 1963 году поставил национальный рекорд – по 93,5 процента его дел вынесен обвинительный приговор), щеголь-адвокат Белли из Сан-Франциско (взялся защищать бесплатно, домогаясь национальной известности). Самая малозначительная фигура – подсудимый. За семь дней процесса ему дали произнести четыре слова: в ответ на вопрос судьи, признает ли себя виновным, – «не признаю, ваша честь». Они утонули в потоке слов, низвергавшихся обвинением и защитой.

В судебном заседании исследовался лишь один вопрос – о вменяемости Руби в момент совершения преступления. Защита не вскрыла, как работал мозг подсудимого, не предъявила записи его мозговых волн (200 м лент). Размахивая папкой с ними, защитник доказывал, что его клиент невменяем: болен психомоторной эпилепсией. В суд вызвали крупнейших специалистов США по эпилепсии. Они с готовностью защищали теоретические основы своих собственных научных воззрений, забыв о подсудимом. Диспут получился весьма ученый. Звезда защиты доктор М. Гуттмахер сообщил, что отец Руби – еврей, выходец из России, «неграмотный иммигрант-пьяница», с 12 лет Руби не имел семьи, рос у чужих людей. Мать – шизофреничка, брат страдал депрессивным психозом, сестра также. Кеннеди для Руби – идеал, глава благополучной семьи, и его трагическая смерть разрушила внутреннее «я» подсудимого, для его восстановления Руби убивает. «Быть может, в этой любви к президенту таились скрытые тенденции гомосексуалиста?» – осведомился Белли. «Полагаю, что есть показания в пользу этого», – заверил Гуттмахер. И дальше в том же духе, непристойности на высокоученом жаргоне. У жюри присяжных – постных баптистов, судящих еврея, владельца вертепов разврата, впечатление, будто разверзся ад. Обвинение, помимо своих психиатров, провело через суд вереницу полицейских, показывающих, что Руби был вменяем. Белли неистовствовал. Еще в начале процесса он заявил Руби: «Дело трудное. Жюри – сучий выводок. Мы все равно будем апеллировать. Ты сиди смирно, а я поведу все». Вот как он вел. Идет судебное следствие. Дает показания полицейский чиновник Дин.

Дин: Руби сказал мне, что, когда он увидел саркастическую улыбку на лице Освальда (вечером 22 ноября по телевидению), он решил, что, если сможет, убьет его. А также хочет показать миру, что и евреи мужественны.

Вейд: Что он сказал?

Белли: (кричит). Евреи! Е-в-р-е-и! Я хочу, чтобы слышал весь мир, чтобы все гремело. Евреи!

В заключительной речи Вейд потребовал смертной казни для подсудимого. Он напомнил жюри, что перед началом процесса присяжные поклялись – они сторонники смертной казни. «Мы поверили вам тогда, – наставлял Вейд, – мы верим вам сейчас… Если вы освободите этого человека, вы отбросите цивилизацию на сто лет назад. Вы вернете мир к суду Линча».

Выслушав заклинания прокурора, присяжные заседатели удалились на совещание, которое продолжалось более 25 часов. 14 марта жюри вынесло вердикт: «Руби виновен в умышленном убийстве». Суд приговорил его к смертной казни. Когда осужденного уводили, Белли возгласил на весь зал: «Поздравляю присяжных с победой фанатизма… Не беспокойся, Джек. Мы апеллируем. Мы будем апеллировать в самый высокий суд на земле». Колесо судебной машины завертелось.

В первые часы после убийства президента губернатор Коннэли, морщась от боли, сумрачно заметил на госпитальной койке: «Мы допустили возникновение такой обстановки, когда фашизм и экстремизм вошли в моду… Мы все вынуждены страдать от ненависти и нетерпимости, пронизывающих общество сверху донизу… что проявилось здесь в пятницу. Ведь это не только один эпизод». Коннэли пока не имел никаких сведений об обстоятельствах преступления, кроме непосредственных крайне болезненных ощущений. В обыденной жизни первые впечатления – самые верные, иное дело у жрецов высокой политики.

Со временем выяснилось – в тот самый драматический день 22 ноября 1963 года уполномоченный ЦРУ во исполнение уже согласованного плана попытался вручить для убийства Ф. Кастро кубинскому контрреволюционеру Р. Кубело (проходивший в ЦРУ под кличкой ЭМ/ЛАШ) «ручку», которая могла выбросить смертоносный яд. Кубело, приискивавший вместе с работниками ЦРУ уже несколько месяцев орудие убийства Кастро, отверг «ручку» как «игрушку», потребовав «более изощренное» оружие». То, что стало достоянием гласности в середине 70-х годов, по всей вероятности, было известно уже в первые недели после смерти Дж. Кеннеди в избранном кружке правителей США.

Л. Джонсон, захлебнувшийся полнотой власти, в мгновение поднявшийся от вице-президента в президенты, строил далеко идущие предположения. До ушей работника ФБР дошло: Джонсон «уверен, что убийство – результат заговора, в котором замешано ЦРУ». Крупному журналисту президент открылся: Дж. Кеннеди «руководил распроклятой корпорацией Убийство Инк. в бассейне Карибского моря». А Р. Кеннеди Джонсон наверняка не без задней мысли благочестиво объяснил: «В молодости в Техасе я знал косого парня. У него был такой же косой характер, как и глаза».

Так Господь помечает плохих людей, и вы должны опасаться косых, ибо на них отметка Бога. Иногда, когда я вспоминаю об убийстве Трухильо (диктатор в Доминиканской республике, убит 30 мая 1961 года при участии ЦРУ) и убийстве Нго Динь Дьема, мне представляется, что случившееся с Кеннеди – возмездие свыше».

Ссылки на высшие силы президент JI. Джонсон зарезервировал для частных, не подлежащих огласке, бесед, а для расследования убийства Дж. Кеннеди учредил 29 поября 1963 года комиссию, возглавленную председателем Верховного суда США Э. Уорреном. В нее вошли семь человек, в том числе два сенатора, два конгрессмена (включая будущего президента Дж. Форда), А. Даллес и Дж. Макклой. Работа была закончена 24 сентября 1964 года. Доклад комиссии занял 469 страниц плюс 408 страниц приложений. В дополнение к нему опубликовано 15 томов свидетельских показаний (552 человека) и 11 томов документов.

Комиссия единодушно нашла: «Выстрелы, которыми был убит президент Кеннеди и ранен губернатор Коннэли, были произведены Ли Харви Освальдом… На основании данных, имеющихся в ее распоряжении, комиссия считает, что Освальд действовал в одиночку». Почему он пошел на убийство? Комиссия не дала на это четкого ответа, ограничившись указанием: у Освальда не было рациональных мотивов «по критериям разумных людей» ,0.

Личность Освальда была изучена очень подробно. Прослежена его служба в морской пехоте, почти трехлетнее пребывание в СССР, где он