Воин Островов - Дебби Маццука

Почему Эванджелина была не в ладах с Морганой, Сирена уже поняла, однако не могла понять, что стоит за презрением, которое испытывала ее подруга к Лахлану. Конечно, та самоуверенная попытка поцеловать ее не могла быть серьезной причиной. Сирена пыталась говорить об этом с Эванджелиной, но та не рассказывала.

Дядя открыл двери, пропуская Сирену в тронный зал, где собрался весь цвет королевства. Людей было столько, что многим пришлось прижиматься к белым, облицованным мрамором с золотыми прожилками стенам. Не без труда Сирена пробралась к небольшому возвышению и села на позолоченный трон. Лахлан занял кресло слева.

Стража тесным кольцом окружила Моргану и Нессу, которые все еще переругивались друг с другом. У стены стоял Иский. Сирена видела, что он колдует, и понимала, что он не хочет дать им исчезнуть из этого зала.

Сирена потребовала тишины и объявила о начале суда. Одна из них обвинялась в покушении на убийство Лахлана, другая — в пособничестве. Сирена знала, что если их вина будет признана, обеих казнят.

— Он лишь наполовину наш и потому не имеет права сидеть на троне, — заявила Несса.

— Он сын короля Аруона и потому имеет право быть на троне, — ответила Сирена.

Теперь ее волновало то, что Лахлан упорно не хотел бывать при дворе. Она знала, как это неприятно, когда тебя ставят ниже других, и не хотела думать о том, что причина в этом. Но сейчас было не время размышлять. Лахлан — сын короля, и это решало многое.

— Король Аруон был развратником и убийцей, его сын не уйдет дальше! — заявила Несса, пытаясь вырваться из рук стражников.

— У моего отца были ошибки, — ответила Сирена. — Но при нем на Острова пришло процветание. К тому же убивал он только на поле боя, Несса.

Старуха истерически засмеялась:

— Убивал! Он убил твою мать, королеву! Никто не поверил бы мне, если бы я открыто выступила. Я все видела, и он убил бы и меня. Приближался день, когда он должен был назвать своего преемника, человека, без сомнения, столь же низкого, и я отравила его.

В зале началось столпотворение. Женщины кричали, и стража выстроилась плотным кольцом вокруг обвиняемых. Сирена почувствовала, что еще немного, и она упадет в обморок. Неожиданно ее руку кто-то схватил.

— Если желаешь, я заменю тебя здесь, — услышала она голос Лахлана.

— Нет, я в порядке, — ответила она, сжимая пальцы Лахлана. — Это всего лишь шок. Наконец-то я узнала, что случилось с матерью.

Сирена все это время терзалась мыслью, что мать сама решила оставить их. Сирена судорожно вздохнула и спросила подошедшего дядю:

— Вы знали?

— Нет, — ответил тот. — А если бы знал, то сам убил бы его.

Глаза Роуэна загорелись янтарным огнем, а рука сжалась на плече Сирены.

Сирена собралась с силами и напомнила себе, что она королева. К тому же ей предстояло еще многое выяснить.

— Но если король Аруон больше не любил мою мать, он мог бы просто расторгнуть отношения. Зачем же убивать?

Глаза Нессы горели ненавистью.

— Да, он убил, — проговорила она. — Дело в том, что королева сама хотела оставить Аруона. Я пыталась отговорить ее, но она заявила, что не может больше стоять в стороне и смотреть, как он обращается с вами. — Несса злорадно посмотрела на Сирену и продолжила: — Вы не вправе судить меня. Вы даже не имеете права занимать трон. Вы дочь короля Роуэна, который когда-то согрешил с Еленой.

На плечо Сирены мягко опустилась рука дяди.

— Я не верю вам, Несса. Вы всегда ненавидели меня. Если все это правда, то почему вы не говорили об этом прежде?

— Ненавидела и сейчас ненавижу! Из-за вас умерла Елена, самый близкий мне человек. Тогда я дала себе слово ничего вам не говорить. Но если вы хотите осудить меня, то знайте, что Елена умерла из-за вас. Из-за вас и Роуэна!

Лахлан вскочил с кресла.

— Своими словами вы решили свою судьбу, Несса! Суд признает вас виновной в убийстве и покушении на жизнь. Приговор будет исполнен завтра на восходе солнца. Стража, увести ее!

— Попомни мои слова, Лахлан Маклауд, я еще приду за тобой! — крикнула она, когда дворцовая стража потащила ее из зала.

— Приходи! — ответил Лахлан.

Сирена изумленно смотрела, насколько решительно ее брат вмешался в процесс. Сама она еще не могла отделаться от мысли, что тоже виновата в смерти своей матери, а человек, которого она привыкла считать своим дядей, был ее настоящим отцом. Как часто она грезила о том, чтобы ее отцом был Роуэн, а не Аруон!

— Моргана, вы обвиняетесь в покушении на мою жизнь и в соучастии в убийстве моего отца. Вам слово.

Лахлан говорил уверенно и спокойно.

— Я ни в чем не виновата! — с вызовом ответила она.

— Но почему тогда в моем кубке оказался яд? — удивленно поднял брови Лахлан.

— Я спасла королеву, — пробормотала Моргана, словно это оправдывало ее.

— А как же смерть Аруона?

— Нет, — покачала головой Моргана. — Я не участвовала в его убийстве. О нем я узнала от Нессы позднее.

— А вы бы помешали ей, если бы заранее знали о нем?

Моргана на мгновение остановила взгляд на Сирене и проговорила:

— Нет.

Сирена удивленно смотрела на Моргану. Получалось, что Моргана не была такой злой, как она считала прежде.

— Моргана, вы помешали бы Лахлану выпить яд? — спросила она.

— Я не знаю, — честно ответила та, опустив голову.

— Если судить по совести, — произнес Лахлан, — то смерти вы не заслуживаете. Но и оставаться на Волшебных островах не можете. С сегодняшнего дня я высылаю вас.

Мачеха облегченно кивала.

— Спасибо, ваше высочество, — ответила она.

— А теперь освободите зал, — приказал страже Лахлан. — Садитесь, — сказал он, показав королю Роуэну на второе кресло.

Сирена никак не могла привыкнуть к тому, что он ее отец.

— Садитесь и вы, король Роуэн.

Роуэн кивнул и устало опустился на трон.

— Она умерла из-за меня, — проговорил он.

— Нет, она умерла, потому что пыталась защитить меня, — ответила Сирена.

— Не надо обвинять себя, Сирена, — сказал Роуэн. — Виноват мой брат, и давай закончим на этом.

Король Роуэн был прав. Если бы у Сирены был ребенок, она поступила бы точно так же, как и ее мать. Но понимание этого не уменьшало горечи утраты.

— Я любил ее, Сирена, — сказал Роуэн. — И была-то у нас всего одна ночь. Как ты знаешь, король Аруон весьма неуживчив, и вот однажды она приехала ко мне в поисках утешения.

Роуэн помолчал.

— Я прежде не знал, что ты — моя дочь. Елена скрывала это от меня. Возможно, она боялась, что эта новость вынудит меня жениться на ней. За ней тогда ухаживал мой брат, и ей не хотелось давать еще один повод для вражды.