Дети Империи - Олег Измеров

— Боитесь, что я сбегу?

— Нет. Здесь бежать бесполезно. В рейхе любого беглеца быстро найдут везде благодаря центральному банку данных. Первый же человек, которого вы увидите, сообщит о вас полиции. Уйти незаметным практически невозможно. Здесь не дикие сибирские леса, здесь каждый кустик учтен и пронумерован. Поэтому я не боюсь, что вы сбежите. Зато есть основания тревожиться и охранять вас. Помимо спецслужб рейха и СССР, есть еще Юнайтед Сикрет Сервис со своими интересами, есть, наконец, пятая сила. Разве в МГБ вам о ней не сообщили?

— Сочли излишним, надеясь на то, что СС организует образцовую охрану.

Дитрих широко улыбнулся. Подъехав ко входу в дом, он развернул машину и выключил мотор.

— Ну, разумеется. Пятая сила — это террористы. Терроризм в рейхе лишен возможности крупных активных действий, но способен на отдельные локальные операции. Например, им почему-то может прийти в голову ликвидировать вас. Вообще эта вилла, как бы это назвать… наша маленькая ведомственная гостиница для особо ответственных лиц и деловых встреч.

— Понятно. У нас называется ВИП-отель.

— Пусть так. За садом ухаживает садовник Шульц, сейчас его нету, возможно, за время пребывания вы его вообще не увидите. Прислуга в доме три человека. Экономка, Гертруда Боммер, приходит по утрам и принимает пожелания и замечания по всему хозяйству, если что-то не устраивает, обращайтесь к ней. Кухарка, Катарина Вайс, работает днем на кухне, в течение дня может уходить за продуктами. Наконец горничная, Лиза Камински, наводит порядок в доме, накрывает на стол, отправляет белье в прачечную, топит печи и камины и выполняет функции, как это сказать… парамедика, это в СССР, кажется, называют "сандружинницы". Оказание первой доврачебной помощи, уход в случае болезни. На период пребывания гостей находится на вилле круглосуточно, живет в отдельной комнате. Впрочем, вы сами сейчас всех увидите.

ВИП-отель снаружи выглядел достаточно скромно и прятался от посторонних взглядов за посаженными в окружающем его парке деревьями, не выделяясь никакими архитектурными украшениями. Если бы не беленькие ставни-жалюзи и выступающее полукругом белое застекленное крыльцо с эркером на втором этаже, его можно было принять за советский жилой малоэтажный дом послевоенной постройки, или не слишком крутую номенклатурную дачу. Окрашен он был в неяркий, но приятный желтовато-песочный цвет. В здешнем пейзаже вилла старалась закосить под заурядный коттедж, несмотря на размеры.

— Среди местных жителей пущена легенда, что вилла снята неким магнатом, чтобы скрыть встречи его и его приятелей с любовницами. Поэтому наличие вокруг нее людей в штатском, которые просят любопытствующих удалиться, ни у кого особых вопросов не вызывает.

Внутреннее убранство дома оказалось намного солиднее. Потолок и стены гостиной на первом этаже были отделаны резными дубовыми панелями, мебель тоже была из дуба, кресла и диваны обтянуты коричневой натуральной кожей. Вделанный в стену камин уже был растоплен, излучал мягкое тепло и играл отсветами пламени на зеркальных стеклах буфета и экране монументального шкафа телерадиолы "Филипс". Видимо, к приезду Дитриха радио транслировало легкую музыку в исполнении оркестра Макса Раабе. Прислуга к приезду выстроилась шеренгой в гостиной для представления гостю; горничная приняла и повесила одежду и тоже заняла свое место в ряду.

Экономка фрау Боммер оказалась женщиной лет под сорок, среднего роста, худощавой, со следами начала увядания на лице, которые старалась скрыть строгим выражением лица, под стать которому были жесткие прямые линии ее шестяного жакета. Кухарке фрау Вайс на вид можно было дать немного за тридцать; это была невысокая, неинтересная, начинающая полнеть дама с круглым лицом и вздернутым носом. ("По-русски не знает ни слова, зато прекрасно освоила русскую кухню" — прокомментировал Альтеншлоссер) Наконец, горничная фройляйн Камински оказалась высокой девицей примерно между двадцатью и двадцатью пятью годами, со стройной, но не худой фигурой, локоны ее темно-каштановых волос были в прическе убраны немного назад, Глаза и брови быди подведены так, что придавало ей несколько удивленное выражение лица, пухленькие губы были ярко наведены помадой, а сквозь темное форменное платье и белый передничек решительно прорывался вперед нетерпеливый остренький бюст. "Идеи идеями", подумал Виктор, "а горничную явно не по принципу подавления инстинктов выбирали".

— Сейчас фройляйн Лиза покажет вам дом, — сообщил Дитрих, — она знает русский в достаточной степени. Прислуга поступает в ваше распоряжение. Мне, к сожалению, пора ехать. Когда понадобится, то приеду, скорее всего, я. Завидую вам Виктор — мне никак не удается выхлопотать у начальства неделю отпуска. Приятного вам времяпрепровождения, как у вас говорят — будьте как дома. До свидания!

Фрау Боммер подала знак кухарке и они оба удалились. Виктор остался в комнате со стоявшей чуть ли не навытяжку Лизой, и уже хотел предложить ей присесть, как она широко улыбнулась и заговорила с ним сама; акцент у нее был явно не немецкий, в основном, она ставила не там ударения.

— Не желает ли герр Виктор посмотреть дом? Или он хочет сразу пройтись до своей комнаты и потом сделает вызов, чтобы посмотреть остальное?

— Вы полька? — догадался Виктор.

— Да, герр Виктор прав, я… я из польской провинции, так сейчас правильно. Так как герр Виктор желает?

— Простите, фройляйн…

— Лиза. Можно просто Лиза, без "фройляйн", если надо, так и позовите "Лиза!", так короче. Я всегда здесь буду.

— Лиза, покажите мне этот дом. Вы давно здесь работаете?

— Нет, недавно. Временно… потому что могу по-русски.

— Вот и хорошо. Показывайте.

— В доме два жилых этажа, — начала она, — на первом этаже здесь гостиная, вот там столовая, из нее дверь на кухню, блюда носить, ванная… а здесь хозяйственная кладовая, и рядом моя комната днем и заночевать. Вот здесь лестница, так… можно пройти наверх. Прошу вас, герр Виктор.

— Неудобно как-то вперед дамы. Прошу вас.

— Как прикажете, — Лиза пошла по ступенькам впереди, улыбаясь и слегка поигрывая бедрами, но без явной вульгарности, просто желая привлечь к себе его внимание.

— Хорошая лестница, — заметил Виктор, — не скрипит.

— Да, совсем не скрипит, это хорошо, герр Виктор не подумает, что у нас есть привидения.

— Я не верю в привидения.

— Да, я знаю, привидений нет… но это так загадочно, когда думаешь, что в доме привидения. На втором этаже у нас кабинет, библиотека, спальня и три комнаты для гостей. А вот отсюда, — она подошла к эркеру и раздвинула шторы, — хорошо любоваться закатом.

Из окон второго этажа действительно хорошо был виден парк. Внимание Виктора привлекла соломенная крыша какого-то маленького здания, затерявшегося среди деревьев.

— А там у вас, наверное, садовник живет? Или сауна?

— Нет, садовник приходит и держит инструмент в кладовой. А это господа называют "чайный домик", только он не похож на такой чайный домик, как в Китае. Он немножко похож на охотничий домик, но там не охотятся, там пьют чай.

— Интересно.

— Он не запирается, если герр Виктор хочет, мы можем туда зайти и пить чай. Я немножко знаю чайную церемонию.

— Нет, спасибо, как-нибудь потом. А в библиотеке только немецкие издания?

— Есть на разных языках, на русском тоже. Можно взять книгу и работать рядом в кабинете. Прошу пожалуйста, — и она открыла дверь в кабинет.

Кабинет тоже был отделан классически: большой дубовый двухтумбовый стол, круглая бронзовая люстра на отделанном дубовыми панелями потолке, книжные шкафы, дубовое обитое кожей кресло… На тумбах стола, панелях, облицовывавших низ стен и нижних дверцах шкафов красовался один и тот же узор в виде лаврового венка. Виктор поискал глазами бюстик вождя на постаменте, но такового, к счастью, не оказалось. На столе был телефон, мраморный письменный прибор с чернильницами и часы.

— Здесь есть фернзеер… по-русски телевизор, и радио, — Лиза отодвинула створку, за которой оказались экран, шкала и ручки настройки "Блаупункта". — Телевизоры здесь есть еще в спальне и в комнатах для гостей. Это простые, а цветной вы видели в гостиной, он большой и здесь такой поставить неудобно. Вот здесь, в столе, есть такая машинка печатать маленькая и этот… у нас он называется "диктиргерэт", — она выдвинула ящик стола, где, словно кошка, свернувшаяся клубком, устроился маленький катушечный "Стуцци" цвета молочного шоколада, — герр Виктор говорит, он записывает, потом можно слушать. Диктиргерэт заменяет стенографистку.

— Понятно.

— Бар вот здесь, — и Лиза раскрыла створки бара, заполненного дорогими винами и коньяками. На одной из полок также лежали сигаретные и сигарные коробка, трубка и принадлежности для курения. — Герр Виктор хотел бы выпить с дороги? Вино, коньяк, водка?