Девичьи игрушки - Владимир Лещенко

Но вот где он притаился, сей таинственный дудочник, заклинатель змей? Авось сами-то шипящие слуги и укажут.

– Здесь произнесено заклинание призыва змей, – с видом знатока произнес барон. – Кто-то весьма сведущий в магии сработал.

– Вы откуда знаете? – справился Барков.

– Приходилось с этим дерьмом на Востоке сталкиваться. Особенно в Персии. Там, доложу я вам, такие факиры встречаются… – Он восторженно поцокал языком. – Бывало, облепят заклинателя с ног до головы и шипят что есть мочи. Живой змеиный столб получается. Особенно впечатляет, когда это с кобрами проделывают. Такая злобная и ядовитая гадина, жуть! Хорошо, их среди «наших» нет.

– Уверены? – усомнился господин копиист, опасливо косясь на змеиный поток.

– А то я кобр не видел!

– Не вызвать ли подмогу? – предложил Ваня.

– Рано! – отрезал военный. – Надо разведать, где источник всей этой кутерьмы. Не ровен час спугнем! Тогда ищи-свищи…

Поэт в который раз подивился мастерству, с которым немец управлялся с русским языком. Даже идиомы к месту употреблял. Где только наловчился? Иной природный русак намного хуже родным наречием владеет.

Его внимание вновь переключилось на пресмыкающихся.

Те словно играли в ручеек.

Более крупные аспиды образовывали воротца, через которые резво просачивались малыши. Иногда они незлобно покусывали друг дружку за хвосты. Укушенный поворачивал треугольную голову, что-то шипел на своем языке и уступал кусаке место. Спешишь, что ли? Ну тогда проползай себе подобру-поздорову.

Вот же ведь. Тварь, а и той поиграть хочется.

Или в этой смене мест тоже заключалась часть неведомого ритуала? И явиться на призыв хозяина следовало в строго определенном порядке?

Осторожно, чтоб не привлечь к себе внимания змеиной братии, поэт с бароном пустились вдогонку за шипящим ручьем, который тек по направлению к группе сараев, расположенных вблизи небольшой однокупольной не то церквушки, не то часовенки.

Что они станут делать, когда настанет пора заходить в помещение, задумался Иван. Пропустит ли их ползучая стража?

Видно, проблема эта занимала и его спутника. Он раз за разом останавливался, тревожно вертя головой. Ни с того ни с сего немец юркнул куда-то вправо, и через минуту вернулся, радостно поигрывая деревянным колом.

Барков усомнился в действенности такого оружия против клубка разъяренных змей. Но, конечно, приставу виднее. Утверждает же, что ему приходилось бывать и не в таких передрягах.

Представив их бравую парочку со стороны, господин копиист не смог сдержать нервного смешка.

Две дюжих, подозрительного вида монашки (владыка настоял, чтобы они переоделись в платье черниц, а барону даже пришлось не без скрежета зубовного расстаться со своими щегольскими усами), едва ли не на четвереньках ползут по снегу. При этом та, что постарше да покрепче, сжимает в руках здоровущий дрын. Не иначе, по грибы да по ягоды собрались Христовы невестушки посреди лютой зимы.

– Хи-хи, ха-ха… Ох!..

Последнее уже относилось к ощутимому толчку острым баронским локтем под Ивановы ребра.

– Тише вы!

– Так они ж глухие, – потирая бок, скривился поэт. – Чуют токмо колебания почвы.

– Все одно. Не ползучие, так двуногие услышат… Поди поспорь с этаким-то.

– Гляньте, – призвал нимало не смутившийся пристав. – Это там!

А Ваня и сам уже увидел.

Змеиная рать подкатилась к уходящим вниз ступенькам, ведущим к некоему погребу. Дверь, как разглядел в лунном свете парень, была полуотворена.

Головной аспид подполз к щели, однако не скользнул в нее, а замер, будто к чему-то прислушиваясь. (Вот и верь после этого книгам!) Потом он потянулся вверх, встав почти вертикально, и зачал раскачиваться вправо-влево, повинуясь одному ему слышной мелодии. Большая часть его свиты в точности повторила маневры вожака. И только задние продолжали ползти, напирая на тех, что вырвались вперед.

– Танцуют, – завороженно прошептал Барков.

Пристав согласно кивнул.

Поэту ж при виде такого дива дивного вмиг захотелось оказаться за рабочим столом. Да чтоб имелась бумага с перьями и чернилами, да полуштоф водки и тарелка с солеными огурцами. В общем, все, что надобно для вдохновенной работы…

Две змейки из числа находившихся в конце живого ручья набрались наглости и, выбившись из общего строя, поползли вперед, пробираясь к приотворенной двери. Остальные не стали им мешать. Даже как будто наоборот, посторонились, пропуская нахалок туда, куда они так стремились. А полоз, застывший на самом пороге, при виде легкомысленной парочки вроде как склонил перед нею голову.

Щель поглотила змеек.

Пару минут ничего не происходило.

А затем змеиная река изогнулась в обратном направлении и так же споро подалась прочь от дверей.

– Что такое? – всполошился барон. – Куда это они?

– Давайте-ка лучше уйдем с их дороги, – предложил Иван, поспешно ретируясь за ближайший сарай.

Уже оттуда они высунули носы и продолжили наблюдение за змеями.

Те же добрались до стены, которую недавно перелетели на снежных ядрах двое людей. Словно в раздумьях, помедлили перед преградой, и… стали подниматься наверх прямо по приготовленным поэтом и баронам для ретирады веревкам.

– Scheise! – неожиданно для себя выплюнул Иван любимое словечко пристава.

Что теперь будет?

Он представил, каким «подарочком» будет змеиный дождь караулящим под стенами Козьме и Дамиану, и ужаснулся.

Надо срочно предупредить братьев. Но как?

Условным сигналом, означавшим тревогу, был избран троекратный крик петуха (а как же без библейской символики-то?). Но это для крайнего случая. Заслышав сии звуки, отроки должны были немедленно оповестить команду пристава с владыкой и идти с боем на выручку.

Подавать знак бедствия в самом начале миссии не имело смысла. Зачем тогда весь огород городили? Однако пребывать в бездействии также не годилось. Хоть братья и поднаторели в обращении со змеями и прочими гадами, их надобно уведомить об опасности.

– Будем кукарекать? – будто подслушав его мысли, молвил офицер.

При этом он не столько спрашивал, сколько утверждал.

Барков коротко кивнул. Сомнений не было.

– Два раза, – предложил немец. – Один я, другой – вы.

– Только, чур, кричать без акцента, – пошутил Иван.

– Gut, – на полном серьезе отвечал пристав.

– Кто первый?

– Давайте вы. Я пока соберусь. Что-то не в голосе нынче. Не иначе, на экзерцициях сорвал. Хлопотное дело – муштровать новобранцев.

– Ку-ка-ре-ку!

Вышло довольно натурально. Поэт даже сам подивился своей прыти.

– Ку-ка-ре-ку-у! – тоже не сфальшивил барон.

Прислушались.