Прорыв в Эрафию - Михаил Атаманов

— Не думаю. Знаю. Не сразу, но проболтается, такой уж у него характер. Он любит поговорить и совершенно не умеет хранить секреты. Мы уже однажды наследили в городе — в игорном доме посетители запомнили девушку-тайфлинга вместе с парнем из Гильдии Воров. Посетители рассказали об этой истории своим друзьям, а те дальше — если уж слух дошёл даже до нашей Школы.

— Ну и что в это плохого? Мало ли что они рассказали, — не поняла Каришка.

— У городской стражи есть свои информаторы, и про девушку-тайфлинга и парня из Гильдии Воров с двумя мечами они могли узнать. Василий тоже рано или поздно проболтается про девушку-тайфлинга и парня с двумя мечами, которые странно себя ведут — ходят в тёмных одеждах, воровских масках… Чем это грозит нам, думаю, объяснять не нужно. Рано или поздно, но отряд стражников придёт арестовывать нас.

— Я виновата, хозяин. Я опять тебя подвела. Что будем делать? — прошептала совсем рядом невидимая Каришка.

— Пока живём, как жили. Место уж очень хорошее, не хочется переезжать. Тихое, удобное. Да и время пока есть, особенно если мы сможем найти дочку Василия.

Тут Неведомый Призрак, белым пятном маячивший впереди, внезапно остановился. Я подошёл и поинтересовался причиной остановки.

— Следы резко кончились, — в писке явно слышались неуверенность и удивление.

— Посмотрите, что я нашла! — проявившаяся Каришка указала на валяющийся возле обочины в высокой траве грязный детский ботинок.

— Это обувь пропавшей девочки, — подтвердил Неведомый Призрак.

Я осмотрелся. Вокруг был безлюдный район с какими-то складами. Тёмная и грязная узкая улица, по обоим сторонам которой шли высокие глухие заборы. Девочку явно схватили на этом месте. Только вот куда похитителя могли потом деться?

— Неведомый Призрак, когда ты шёл по следу девочки, тебе должен был постоянно ощущаться другой запах. Запах незнакомой женщины, с которой ушла девочка. Постарайся его найти и понять, куда она пошла дальше.

— Не было никакого запаха женщины. Зато есть мужской запах, он начинался от самого колодца. У этого мужчины кожаные сапоги, сильный запах дёгтя и гуталина. Здесь этот запах также есть. Искать его?

— Да, конечно. Посмотрим, куда пошёл обладатель этих начищенных кожаных сапог.

Неведомый Призрак побегал кругами и поскакал в обратную сторону. Но буквально метров через двадцать повернул к забору и остановился в нерешительности.

— Следы идут дальше, — уверенно сказал крысёнок.

Я перевёл Каришке слова Неведомого Призрака. Мы подошли к высокому деревянному забору высотой в два моих роста. Ни единой щели, в которую можно было бы заглянуть. Никаких признаков двери. Однако я не сомневался в словах крысёнка. За забором было тихо, раздавались лишь редкие трели ночных сверчков.

Я посадил крысёнка в карман, достал из рюкзака «кошку» с длинной верёвкой. Короткий замах, и металлические крючья почти беззвучно зацепились за верх забора. Через минуту Каришка и я уже сидели на заборе, всматриваясь в темноту. Перед нами был заросший сорняками некогда красивый сад. Посыпанная песком дорожка вела к высокому двухэтажному зданию, все окна которого были черны и заколочены досками. Здание пережило когда-то пожар — над окнами на каменной кладке были видны следы копоти, крыша почти полностью обвалилась, обнажив выпирающие вверх обугленные брёвна, словно ребра скелета.

На заборе с обратной стороны видны были петли и деревянный засов. Действительно, тут имелась невидимая с улицы дверь. Мы тихо слезли и осторожно прокрались в сторону мрачного сгоревшего здания. Дверь дома была надёжно заколочена досками, как и все окна. Мы обошли здание кругом, но не нашли признаков входа. Я собирался выпустить крысёнка, чтобы он по запаху нашел следы, как вдруг неподалеку послышались чьи то приглушенные голоса. Я знал, что нахожусь в тени и увидеть меня очень трудно, но всё равно присел, прижавшись к тёмной стене, сердце испуганно часто-часто забилось в груди.

Земля на одной из заросших сорняками грядок зашевелилась и приподнялась, выявив квадратный скрытый люк. Сквозь образовавшуюся щель брызнул яркий свет фонаря. Две человеческие фигуры вылезли из-под земли, продолжая негромко переговариваться между собой. До нас доносились обрывки фраз:

— … по двадцать цехинов, это хорошая оплата… ещё три ребёнка до завтрашнего вечера нужно… хозяин должен быть доволен…

В свете фонаря я разглядел двух грязных обросших типов в рваной одежде. Таких, если увидишь на улице, то стараешься отвести взгляд — опустившиеся спившиеся бомжи, роющиеся по помойкам или выпрашивающие милостыню. Таких было немало в Холфорде в портовом районе. Однако я не думал, что кое-кто из них промышляет похищениями детей. Между тем оба бомжа подошли к высокому забору, приоткрыли калитку и вышли на улицу. Дверь за ними сама бесшумно затворилась.

Мы с Каришкой подождали пару минут и прокрались к тому месту, откуда вылезли незнакомцы. Даже нам, ученикам Школы Воровства, понадобилось время, чтобы заметить скрытый люк. Он оказался весьма и весьма тяжёлым, но вдвоём мы сдвинули крышку. В темноту вниз уходил сырой колодец, к стене которого была прислонена хлипкая деревянная лестница. Переглянувшись, мы с Каришкой приготовили оружие и полезли вниз. Лестница оказалась довольно длинной, а пол внизу — чавкающей сырой глиной. Короткий лаз заканчивался запертой деревянной дверью.

Было очень темно, но доставать хранящуюся в рюкзаке лампу я не стал. Вместо этого я произнес заклинание света. Голубоватый огонёк возник перед моим лицом и отлетел повыше, за правое плечо. Каришка удивлённо посмотрела на меня, но не сказала ни слова. Не теряя времени, она достала отмычки и за минуту вскрыла замок. За дверью оказалась загруженная старыми бочками комната с каменным полом и стенами. Кажется, это был подвал того сгоревшего дома. Я дотошно простучал бочки — они все оказались пустыми. В этом помещении имелась ещё одна дверь — массивная, железная, не имеющая замочной скважины или иных отверстий. Однако она явно как-то открывалась — многочисленные старые следы грязных ног на каменном полу упирались в дверь. Я хотел было начать ощупывать дверь, но меня остановил оклик моей подруги — тайфлинг указывала на отличающиеся чуть по цвету равномерно расположенные пятна на двери. Присмотревшись, я сразу опознал ловушку, причем весьма коварную — при надавливании на некоторые места двери из микроскопических форсунок на руку брызгал смертельный контактный яд. Такая ловушка требовала постоянного ухода — яд быстро засыхал, форсунки забивались. Поэтому не реже чем раз в Две Руки специальным растворителем нужно было промывать забившиеся каналы. Именно этот растворитель, засыхая, оставил на двери маслянистые пятна. Как же тогда открывают эту дверь?

Напрашивался вариант скрытого механизма, но возле двери не было никаких подставок под факелы, никаких нажимных плит… Что же тогда? Я оглядел комнату — бочки! Причем явно нужна одна из тех, мимо которых шли следы по полу. Нужную бочку обнаружила Каришка — одна из бочек с натугой поддалась назад, раздался щелчок, и металлическая дверь бесшумно отворилась.

Мы прошли в подземный коридор, освещённый догорающим факелом. Здесь имелась лестница наверх в заброшенный дом на поверхности, но она была сверху засыпана мусором и сгоревшими балками. Явно никто давно не пользовался этой лестницей. Коридор привёл нас к ещё одной двери, на этот раз незапертой. Осторожно приоткрыв её, мы сразу едва не оглохли от лая двух больших собак. Хотя… собак ли? Оба страшных зверя сидели в клетках — огромные чёрные твари на длинных мускулистых ногах, короткие мощные шеи несут громадные головы со страшными вытянутыми челюстями. Красные налитые кровью глаза, с губ неистово кидающихся на прутья клеток монстров обильно разбрызгивается во все стороны белая пена. Но даже не это вызывало дрожь — а вот то, что в одной миске… в миске лежали наполовину обглоданные детские ноги…

Каришку при этом жутком зрелище вывернуло наизнанку, мне тоже стало дурно — изображение закачалось, поплыло перед глазами. Я ухватился рукой за стенку, чтобы не упасть. И тут откуда-то из донеслись встревоженные голоса:

— Что там случилось? Чего это варги разбрехались?

— Пойдём, посмотрим!

Я усилием воли отогнал застилающий глаза туман и, ухватив за шиворот Каришку, потащил её к тёмному углу комнаты. Мы едва успели скрыться в тени, как в комнату вошли три человека. Двое в длинных красных балахонах и высоких остроконечных шапках. И ещё один толстяк в тяжёлых высоких ботинках, кожаных штанах, с голым волосатым пузом и в красной маске палача. Вся троица была вооружена — у палача в руках был тесак, двое других держали короткие копья с широкими наконечниками. Они остановились возле двери, уставившись на вонючую лужу рвоты.