Дорожная карта шоураннера - Нейл Ландау

✓ «Травма» (продюсер-супервайзер/сценарист), 2009–2010;

✓ «Кости» (продюсер-супервайзер/сценарист), 20062008;

✓ «Узнай врага» (продюсер/сценарист), 2005;

✓ Номинация на премию «Эмми» («Лучший минисериал»), 2006;

✓ «Остаться в живых» (сценарист), 2005;

✓ Номинация на премию Гильдии сценаристов Америки («Драматический сериал»), 2006;

✓ «CSI: Нью-Йорк» (сопродюсер/сценарист), 2004;

✓ «Линия огня» (сопродюсер/сценарист), 20032004.

Н.Л.: С какими самыми большими трудностями вам пришлось столкнуться при экранизации романов Тесс Герритсен?

Дж. Т.: Это было невероятно трудно, отчасти по причине того, что я не хотела делать (еще одну) адаптацию. Канал HBO как раз отказался от экранизации мемуаров по моему сценарию, так что я зализывала раны, работая в штате сценаристов, где писала пилотный сценарий (по совпадению, тоже посвященный службам правопорядка). Я сказала себе, что больше никогда не буду делать экранизаций, как раз в тот день, когда мне предложили проект, ставший «Риццоли и Айлс».

Длинная банальная голливудская история (поверьте, я не «оголливудилась», я сама стираю белье и делаю уборку): я только что сменила агента и стала новым клиентом агентства CAA. Позвонил мой агент Роб Кеннилли. (Вот еще кое-что «неголливудское»: мы с Робом познакомились, когда я тренировала его и своего ребенка в футбольной команде. Я уверена, что он думал, будто я одна из этих орущих футбольных мамаш-тренеров, пока ему кто-то не рассказал, что я еще и писательница.) Он намеревался устроить встречу с человеком по имени Билл Хабер, который прочитал одну мою пьесу и хотел со мной познакомиться. Хабер – легенда Голливуда, один из трех партнеров, когда-то основавших монстра под названием CAA. Он эксцентричный, гениальный и абсолютно сумасшедший. Хабер купил опцион на один из детективных романов Тесс Герритсен. И вот еще один важный момент, который сейчас, четыре года спустя, мне кажется забавным: он не знал, какую из семи книг Тесс он купил. И никто этого не знал – даже мой агент. Билл – очень занятой человек, у него столько дел, требующих активных действий, даже больше, чем у меня – а у меня их, скажем так, до хрена. В общем, мне пришлось прочитать все семь книг. (Да. Я готовлюсь очень тщательно. Когда я работала репортером, тоже так делала.) Самое трудное в экранизации – ты изначально чувствуешь, что это не твоя история. Словно с самого начала надеваешь чужую одежду на какое-нибудь важное мероприятие, например на свою свадьбу. И нужно спрашивать разрешение, чтобы отрезать рукава или приподнять подол. Или вообще все распороть и сшить заново. Я очень уважаю других писателей – к тому же поклонники любой экранизированной книги в любом случае будут разочарованы. Я очень люблю читать, но при этом я еще и сценарист. То, что представляешь в голове во время чтения, – совсем не то, из чего получается хороший сериал. Самая большая разница, наверное, в том, что книги Тесс не смешные – это очень мрачные детективы. Мне кажется, что изначально ей заказали написать вообще что-то в духе «Молчания ягнят». К счастью, Тесс Герритсен – очень приятный в общении человек, и, к счастью для меня, права на экранизацию ее книг (не спрашивайте меня, каких) уже покупали, но дальше презентации дело ни разу не заходило. Она была так благодарна, что я пишу пилотный сценарий, что разрешила мне сделать все по-своему. После того как я перестала беспокоиться из-за «другого» автора, сценарий стал моим.

Н.Л.: Чем ваши концепции Джейн Риццоли (Энджи Хармон) и Мауры Айлс (Саша Александер) отличаются от книжных и почему вы решили внести изменения?

Дж. Т.: Тесс – врач, и у нее очень педантичный стиль: ее изложение очень плотное и тщательно продуманное. Кроме того, ее книги заставляют переворачивать страницу за страницей. Но главную роль в них играют загадки и работа криминалистов, а не персонажи. Я хотела, чтобы персонажи, в том числе второстепенные, были главным побудительным мотивом, чтобы смотреть сериал. Для меня было очень важно, чтобы две женщины – Джейн и Маура – очень отличались друг от друга. Драма – это конфликт. Я хотела, чтобы они не только выглядели по-разному, но и вели себя противоположно. Их дружба, так сказать, обусловлена местом работы: они ни за что бы не подружились, если бы им не пришлось работать вместе. Мне было очень важно эксплуатировать органичный юмор, который появляется, когда вместе собираются детектив отдела убийц (Джейн) и судмедэксперт/коронер (Маура). Они видят много всяких мрачных историй, но они – люди, они каждый день идут на работу, и у них есть личная жизнь. Когда я была репортером, я писала о мрачных, ужасных вещах – серийных убийцах, стрельбе в школах. Ты, конечно, полностью отдаешься своему делу, но при этом нужно найти способ выдерживать этот мрак каждый день. Смех в этом контексте – защитный механизм, вентиль для выпуска пара, связующее вещество. Полицейские в участках постоянно шутят, но это не значит, что они относятся к своей работе несерьезно.

Н.Л.: Насколько ваш опыт бывшего журналиста, жены, матери помогает в работе над сериалом – особенно когда речь заходит о семье, любви, потерях и справедливости? Можете ли вы привести какой-нибудь конкретный пример реального события, которое повлияло на ваше повествование?

Дж. Т.: Я говорила, что у меня в голове творились странные вещи из-за неудачного пилотного сценария, но я пережила в то время еще и личную травму. Моя лучшая подруга погибла в автокатастрофе незадолго до того, как я начала писать «Риццоли и Айлс». Тогда я об этом не думала, потому что когда ты пишешь, то выражаешь свои подсознательные мысли, но делая сериал о приятельницах, я оплакивала потерю лучшей подруги. Ее уход был для меня сильным ударом. Неожиданным элементом сериала стала дружба Джейн и Мауры. Когда ты пишешь сценарий и горюешь по кому-то, ты не знаешь, в чем это выразится. Мы должны знать, о чем пишем, но мы не всегда знаем, откуда что берется и почему оно попадает на конкретную страницу. Я десять лет проработала криминальным репортером и провела немало времени с полицейскими, агентами ФБР, жертвами и их семьями. Для меня было важно, чтобы персонажи, населяющие сериал, казались реальными, похожими на обычных людей, с которыми я встречалась по всей стране. Кроме того, нужно было еще придумывать хитрые загадки, которые могли бы произойти в реальности. Если вы поговорите с моим мужем или дочерями, то, скорее всего, они вам пожалуются, что жить с писателем – это настоящий ад… в сериале повсюду всплывают мелкие подробности из моей жизни и моих близких. У нас со Стивом состоялась очередная ссора из серии «мы уже давным-давно женаты», и я пошла к стиральной машине, потому что, когда я расстроена, я начинаю делать уборку в доме.

Я пыталась найти пары к носкам. Очень многим пары не хватало. Я внезапно почувствовала страх: вдруг я потеряю Стива? И этот момент с носками превратился в прекрасную сцену с Энджи Хармон после того, как ушел любовник ее героини. И да, в качестве реквизита использовали носки моей семьи (на что они не замедлили пожаловаться).

Я у них и фразы ворую. У Джулии, моей младшей дочери, как-то вечером было ужасное настроение: «Ненавижу среднюю школу». Я попыталась ее успокоить и сказала: «Давай я тебе приготовлю что-нибудь вкусненькое. Что бы ты хотела съесть?» Она ответила: «Людей». Лоррейн Бракко (играет Анджелу Риццоли) и Энджи Хармон обменялись именно этими фразами в одной из моих любимых серий.

Снять пятнадцать мини-фильмов за короткое время – это подвиг, достойный Геракла. Сериал глотает материал, не жуя. Сценарии очень плотно упакованы событиями, возможно, даже слишком плотно: иногда формат обязывает меня делать резкие переходы и форсировать события. Но одно в этом сериале незыблемо: дружба Джейн и Мауры. Мне понадобился год работы над сериалом, чтобы понять, насколько же сильно гибель моей лучшей подруги повлияла на эти экранные отношения. У нас с подругой была такая же дружба, которую я попыталась воссоздать для Джейн и Мауры (в книгах об этом нет вообще ничего). Моя подруга не пыталась со мной конкурировать, не осуждала, мирилась с моими недостатками, знала меня. Наши отношения были чистыми. Она радовалась всему, что я делала. Такое очень трудно заменить. Я знала ее семнадцать лет: мы познакомились, когда я была беременна первой дочерью. Но я также знала, что есть что-то, через что я не хочу заставлять своих героинь проходить. Я не хотела, чтобы они ссорились из-за парней. Я не хотела, чтобы они отчаянно стремились выйти замуж. Я не хотела, чтобы они говорили что-нибудь типа «тик-так, мои биологические часы тикают, и скоро мои яичники будут слишком старыми». У меня бы такое вызвало зевоту. У меня бывали прекрасные приятельские отношения и с мужчинами, и с женщинами, но дружба с представителем твоего пола – это нечто особенное. Ты чувствуешь близость, даже если вы не слишком часто встречаетесь. Вы продолжаете общаться, как ни в чем не бывало, ты можешь сбросить маску и просто быть собой. Так что Джейн может быть грубоватой пацанкой, но при этом оставаться неуверенной и застенчивой. Такие особенности характера можно разглядеть только в случае, если человек позволяет вам приблизиться к себе достаточно близко. И еще меня очень интересуют крайности в человеческом поведении. Когда люди позволяют себе грубость и почему? Уверена, существует множество исследований мозга на эту тему, суть которых можно свести к следующему: при определенных обстоятельствах люди способны на все.