Новолуние - Стефани Майер

— Белла, — взволнованно зашептала Элис, — не знаю, как поведут себя стражники, но если мой план не сработает, тебе придется идти в город одной. Вер нее, не идти, а бежать. Нужно спросить Палаццо дей Приори и на всех парах лететь, куда скажут. Поста райся не потеряться!

— Палаццо дей Приори, Палаццо дей Приори, Палаццо дей Приори, — снова и снова повторяла я, пытаясь запомнить название.

— Или башню с часами, если местные говорят по-английски. Я обойду вокруг стены и отыщу место, где можно пробраться в город.

— Палаццо дей Приори, — продолжая шептать, кивнула я.

— Эдвард будет к северу от башни. Обрати на себя внимание прежде, чем он выйдет на солнце.

Я возбужденно закивала.

Желтый «порше» приближался к воротам. Там одетый в темно-синюю униформу мужчина регулировал поток транспорта, направляя машины от переполненной автостоянки. Водителям приходилось разворачиваться и искать место на обочине. Наконец пришла очередь Элис.

Даже не подняв глаз, мужчина махнул рукой: мол, мест нет, давайте обратно. Прибавив скорость, моя подруга проехала мимо него к воротам. Лентяй в форме что-то крикнул вслед, однако с места не сдвинулся, лишь отчаянно жестикулировал, чтобы остальные водители не последовали дурному примеру.

У самых ворот стоял еще один тип в точно такой же форме. По мере нашего приближения заполонившие тротуар туристы расступались, с любопытством глядя на нахальный ярко-желтый «порше».

Охранник в синем выступил на середину улицы. Элис развернулась и подъехала к нему с другой стороны. Теперь солнце било в мое окно, а она осталась в тени. Р-раз! — молниеносным движением подруга выхватила что-то из лежащей на заднем сиденье сумочки.

С грозным видом мужчина в синем подошел к машине и возмущенно забарабанил в окошко.

Элис приоткрыла окошко, и лицо охранника вытянулось: моя подруга — настоящая красавица.

— Простите, мисс, в город сегодня пропускаются только экскурсионные автобусы, — объяснил он по-английски, но с сильным акцентом. Из раздраженного тон стал извиняющимся: охраннику было жаль огорчать такую очаровательную особу.

— У нас частный экскурсионный тур, — ослепительно улыбнулась Элис и, открыв окно, протянула итальянцу руку. Прямо под палящее солнце! Я онемела от ужаса, но тут же поняла: на ней длинные, до локтей перчатки телесного цвета. Ловко схватив ладонь охранника, которую он, постучав в окно, так и не опустил, подруга затянула ее в салон, что-то вложила и заставила сжать пальцы.

Лицо мужчины вытянулось: он смотрел на плотный рулончик купюр. Снаружи лежала тысячная.

— Это что, шутка?

Улыбка Элис стала еще ослепительнее.

— Ну, только если вам смешно.

Охранник смотрел на нее во все глаза, а я нервно глянула на часы. Если планы Эдварда не изменились, у меня осталось пять минут.

— Видите ли, я немного тороплюсь, — продолжа ла улыбаться подруга.

Часто-часто замигав, итальянец спрятал деньги в карман куртки, сделал шаг назад и махнул рукой: проезжайте! Махинацию никто из прохожих не заметил. Элис покатила в город, и мы обе вздохнули с облегчением.

Центральная улица была очень узкая, мощенная камнями в тон высоким светло-коричневым домам, которые отбрасывали густую тень, и вообще больше смахивала на переулок. На стенах красные флаги, полощущиеся на сильном ветру буквально в нескольких метрах друг от друга.

Огромное количество пешеходов не позволяло набрать приличную скорость.

— Уже близко, — успокоила Элис.

Готовая выпрыгнуть по первому сигналу, я сжимала ручку дверцы.

Передвигались мы рывками: то вырывались вперед, то останавливались, а прохожие грозили нам вслед кулаками и сыпали проклятиями, которые я, к счастью, не понимала. Подруга свернула на улочку, для машин явно не предназначенную, и, увидев ярко-желтый «порше», перепуганные горожане жались к дверям. Пришлось найти другую улочку: на ней дома были еще выше и, смыкаясь, загораживали свет, так что солнечные лучи на мостовую не падали, а развевающиеся на ветру флаги практически соприкасались. Здесь гуляющих было даже больше. Элис затормозила, а я распахнула дверцу раньше, чем машина окончательно остановилась.

Подруга махнула рукой туда, где, расширяясь, улица выходила на открытый участок.

— Сейчас мы на южной оконечности площади, а тебе нужно ее пересечь. Беги к башне с часами, а потом направо! Я попробую обойти… — Она осеклась, а когда вновь обрела дар речи, голос превратился в шипение:

— Они повсюду!

Я будто приросла к месту, но Элис вытолкнула меня из машины.

— Забудь о них! У тебя всего две минуты. Скорее, Белла, скорее! — выбираясь из салона, кричала она.

Я побежала, даже дверцу не захлопнула. Пришлось оттолкнуть с дороги крупную женщину и бежать что есть мочи, не видя ничего, кроме мелких камешков под ногами.

Вылетев из темного проулка на площадь, я чуть не ослепла от яркого, безжалостно жгущего солнца. Налетевший ветер растрепал волосы и залепил глаза.

Неудивительно, что толпу я заметила, только когда в нее врезалась.

Между телами ни щелки, ни просвета. Расталкивая людей, я яростно отбивалась от тех, кто мешал, и слышала, как на непонятном языке кричат от раздражения и боли. Лица слились в гневно-удивленное пятно, окруженное каймой вездесущего красного. На меня рассерженно смотрела платиновая блондинка, а алый шарф вокруг ее шеи напоминал ужасную рану. Сидящий на отцовских плечах ребенок улыбнулся, обнажив пластиковые вампирские клыки, от которых неестественно растягивались губы.

Толпа мощной рекой кружила меня, унося совершенно не в том направлении. Как хорошо, что видно часы, иначе бы точно с намеченной траектории сбилась! Увы, обе стрелки показывали на палящее солнце, и я, как отчаянно ни билась, понимала, что опоздаю. Мне ни за что не успеть. Из-за присущей смертным глупости и нерасторопности мы все погибнем.

Может, хоть Элис уцелеет? Может, наблюдая из густой тени, она поймет, что ничего не вышло, и вернется домой к Джасперу?

Отчаянно вслушиваясь в возмущенный ропот, я пыталась уловить какой-нибудь звук, означающий, что Эдвард обнаружен: вопль или удивленный крик.

Среди гуляющих неожиданно образовалась брешь — я увидела свободное пространство, бросилась вперед и, лишь больно ударившись голенью о плитку, поняла, что в центре площади находится большой фонтан.

Чуть не рыдая от облегчения, я перелезла через бортик и вошла в воду. Глубина — примерно по колено, и мощные струи тотчас промочили меня насквозь. Даже на солнце ветер казался ледяным, а влажная одежда делала холод пренеприятным. Фонтан очень широкий, и центр площади удалось пересечь за считанные секунды: вот я у противоположного бортика и, как с трамплина, ныряю с него в толпу.