Остров волка - Андрей Михайлович Дышев

баллон, и попытался что-то извлечь из-за пояса, но я прыгнул ему на грудь, опустился на колено и добавил тыльной стороной ладони ему по лбу. Голова незнакомца с глухим стуком ударилась о пол.

– Что ты там гремишь? – донесся до нас равнодушный голос Луиса.

Я поднялся с обмякшего тела незнакомца и с сомнением посмотрел на Дика, который, прижимаясь к полированным перилам, медленно поднимался по лестнице на палубу, держа револьвер на уровне лица. Подчеркнутые спокойствие и доверительность в голосе Луиса показались мне подозрительными, и я бы на месте Дика сначала высунул из люка какой-нибудь платок на палке, а потом свою голову. Не успел я подумать об этом, как громыхнул выстрел, и Дик, слишком резко пригнувшись, не удержался и кубарем покатился по лестнице вниз.

Я кинулся вперед, готовясь стрелять с локтя, поднялся на несколько ступенек вверх, и как только голова Луиса показалась в голубом квадрате люка, разрядил в нее половину барабана.

Дик вскочил на ноги и бормоча про Бога, который что-то видит, оттолкнул меня и первым выскочил на палубу. В этот момент я услышал рев мотора; Дик что-то крикнул и исчез из поля моего зрения.

Я слишком много внимания сосредоточил на том, что происходило на палубе, и лишь какая-то нечеловеческая интуиция заставила меня обернуться. Незнакомец, который, казалось, будет валяться в "отключке" не меньше получаса, стоял совсем близко от меня, на расстоянии протянутой руки, и давил на спусковой крючок пистолета. Сам не пойму, как я успел опередить его и выстрелить первым. Удар пули в грудь снова швырнул его на пол. Не интересуясь результатами стрельбы, я кинулся наверх, наступил на руку лежащего у самого люка Луиса и увидел, как катер, сделав крутой вираж и вспенив волну, задрал нос и помчался куда-то в океан, а вместе с ним волочится, скачет по волнам Дик, каким-то чудом ухватившийся обеими руками за борт.

Прошло всего несколько секунд, и катер уменьшился в размерах настолько, что я уже потерял из виду вакуэро. Досадуя, чувствуя страшное неудовлетворение от этого скомканного боя, я издал какой-то звериный рев и погрозил удаляющемуся судну кулаком.

Гул взрыва заставил меня вздрогнуть. Над морем, в том месте, где был катер, вдруг вспыхнул красный огненный шар. Быстро чернея, он развалился, превратившись в столб дыма, и я увидел, как среди падающих на воду обломков корпуса, быстро погружается в пучину острый передок катера, похожий на хвост чайки, нырнувшей за рыбой. Прошла минута, и над водой остались лишь рваные клочья черного дыма.

Я завыл раненым зверем, схватился за волосы и ткнулся головой в мачту. Вакуэро! Несчастный вакуэро!

Все произошло так быстро, что я не мог поверить в свое одиночество. Если бы не два трупа, лежащих неподалеку от меня, то короткую перестрелку и разорвавшийся катер можно было бы воспринять, как плод богатого воображения.

Опустошенный, словно я был ранен в душу, и из нее вылились все эмоции и чувства, я сидел на борту, свесив ноги вниз, и медленно качался на волнах вместе с яхтой. Черт возьми, думал я, отчаянно сопротивляясь слезам, стоящим в глазах, ведь каких-нибудь полчаса назад так же скрипели снасти, так же ударялись волны в борта, отбрасывая солнечные блики, и Дик рвался в драку… Жаль вакуэро, очень жаль!

Я сидел без движения, без мыслей и желаний долго, и лишь усилием воли вырвался из оцепенения, заставив себя спуститься в кают-компанию и поднять наверх тело хозяина катера. Оба трупа, за неимением другой возможности, я похоронил по морскому обычаю, скинув их в воду и выпустив оставшиеся в барабане пули в воздух.

– Что ж ты мне на голову эту гадость кидаешь? – вдруг услышал я где-то совсем рядом голос Дика и, не сдержавшись, заорал во всю глотку.

Дик был ранен в плечо. Рана уже не кровоточила; промытая соленой водой, она побелела и казалась неопасной. Вакуэро, вяло разгребая воду здоровой рукой, плескался у самого борта яхты, пытаясь ухватиться рукой за леер.

Я опустился на колени и, упираясь грудью в леер, схватил Дика под мышки и вытащил из воды.

– Живой! Черт подери, Дик, я уже тебя мысленно похоронил, уже слезы на глаза нагнал! – громко говорил я, искренне радуясь, что все обошлось более-менее благополучно.

Дику было приятно мое внимание ко мне. Он удовлетворил свое тщеславие и получил от меня высшую оценку.

– Я взорвал бензобак, – обыденным голосом рассказывал он, в то время как я выволок на палубу чемодан с медикаментами и стал вынимать из него бутылочки с йодом, перекисью водорода и упаковки бинта. – Эта мадам заперлась в рулевом отсеке, и я испугался, что она увезет меня слишком далеко от тебя. Пришлось прострелить бензобак. Меня выкинуло взрывной волной, и в полете я задел плечом кусок обшивки… Ты знаешь, я больше всего боялся, чтобы акулы не оттяпали мне то, что у меня между ног. Зачем я такой был бы нужен Марии, правда?.. Ты лучше не йод на меня лей, а принеси стаканчик рома. Что-то в глотке пересохло.

– Да какой стаканчик, дружище! – рисовал я радужные перспективы, туго стягивая предплечье Дика бинтом. – Я тебе сейчас ящик вынесу! Пей на здоровье, только не лезь под дурные пули…

Я замолк, увидев, как из люка медленно высунулась голова Ники. Она испуганно посмотрела на нас и с облегчением выдохнула воздух.

– Как вы меня напугали!

Я сплюнул и хлопнул себя по лбу.

– Совсем забыл про это чудо!

– Ну-ка, ты! – грозным голосом произнес Дик и нахмурил брови. – Откуда здесь взялась? Почему без разрешения? На кого работаешь? Отвечать быстро!

Я сложил медикаменты в чемодан, закрыл его и поманил Нику пальцем.

– Ну-ка, матрос в юбке, иди сюда!

Она осторожно, как одичалая кошка, приблизилась ко мне, готовая в любой момент отпрыгнуть в сторону.

– Где ты нашла этого Луиса, черт тебя подери? Ты нарочно навела на нас этого шакала?

Никогда я еще не видел, чтобы из человека можно было так быстро вышибить слезу. Глаза Ники стремительно наполнились влагой.

– Что? – ослабевшим голосом спросила она, моргнула, и тяжелая слеза скатилась по щеке. – Ничего я нарочно не делала! Я хотела как