Пик Дьявола - Деон Мейер

В комнате воцарилось молчание.

— Можешь идти, Джейми, — сказал Яуберт.

Кейтер испустил вздох облегчения.

— Бенни, я тут подумал…

Все досадливо посмотрели на него.

— Я подумал: как они раздобыли адрес твоей дочери? И номер твоего сотового… В общем, все про тебя узнали.

— Что ты хочешь нам сказать?

— Тот, кто это сделал, должен был звонить ему. Брату Карлоса. А не только факсы посылать.

— Ну и что?

— Комиссар, у него наверняка есть сотовый телефон. У брата. И там есть пропущенные вызовы, принятые вызовы, исходящие…

Они не сразу поняли, что он имеет в виду.

— Мать твою.

Гриссел поднялся.

— Извини, Бенни, — сказал Кейтер.

Когда Гриссел оказался рядом, Кейтер поспешно отдернулся, но Гриссел уже прошел мимо. Он направлялся к двери.

К половине первого они доехали до Брандвлея, и Гриссел решил остановиться у кафе с бетонными столиками под тростниковой крышей. В пыли играли босоногие цветные ребятишки.

Карла проснулась и спросила, где они. Гриссел ей сказал. Она посмотрела на кафе.

— Хочешь чего-нибудь съесть?

— Не очень.

— Тогда давай попьем.

— Ладно.

Он вышел и стал ждать дочь. В машине было жарко и душно. Перед тем как вылезти, Карла обулась, надела кроссовки. Потом она потянулась и обошла машину. На ней была блузка с коротким рукавом и линялые джинсы. Его красавица дочка. Они сели за один из столиков. Здесь, под крышей, было немного прохладнее.

Он увидел, что Карла наблюдает за цветными детишками с их проволочными машинками. Интересно, о чем она сейчас думает?

— До Апингтона еще далеко?

— Где-то сто пятьдесят до Кенхардта, еще семьдесят до Кеймуса, а потом километров пятьдесят до Апингтона. Всего километров триста, — быстро подсчитал он.

Цветная официантка принесла им меню на одной страничке. Сверху на ламинированном листке было напечатано: «Кафе «Оазис». Ниже кто-то довольно неумело нарисовал пальму. Карла заказала грейпфрутовый сок с минералкой.

— Принесите два, — велел Гриссел.

Когда официантка отошла, он сказал:

— Я еще никогда не пил грейпфрутовый сок с минералкой.

— Никогда?

— Я не интересовался напитками, которые не сочетаются с бренди.

Карла улыбнулась, но только кончиками губ.

— Здесь как будто другой мир, — сказала она, окидывая взглядом главную улицу городка.

— Так и есть.

— Думаешь, мы что-нибудь найдем в Апингтоне?

— Может быть.

— Но зачем, папа? Какой смысл?

Он взмахнул рукой, словно желая сказать, что и сам не знает.

— Не знаю, Карла. Просто уж такой я есть. Вот почему я стал сыщиком. Хочу докопаться до сути. И узнать факты. Хочу понять. Даже если никакого толку от этого не будет. А когда концы обрываются… Мне это не по душе.

— Ты странный, — сказала дочь. Протянула к нему руку, сунула пальцы в его ладонь. — Но замечательный.

В кабинете Яуберта он включил громкую связь на телефоне Цезаря Сангренегры и стал вызывать номера, значащиеся в рубрике «Принятые вызовы». Первые три оказались автоответчиками, которые отвечали по-испански. Четвертый номер… Долго длинные гудки. Наконец телефон переключился в режим автоответчика.

«Здравствуйте, говорит Буши. Перезвоню вам, когда переловлю всех воров и жуликов».

— Из-за Карлоса я в ад не попаду, — сказала Кристина. — Потому что я видела выражение его глаз, когда он смотрел на Соню. И я знаю, Бог простит меня за то, что я — девушка по вызову. Я знаю, Он поймет и то, что мне пришлось пролить кровь. И украсть деньги. — По выражению лица священника она поняла, что тот с ней не согласен. — Но Он накажет всех за Карлу Гриссел. — Она развернула еще одну газетную вырезку. Заголовок гласил: «Скандал! Массовая коррупция в полиции». — Брат Карлоса и его телохранители. Артемида. Все мертвы. А эти полицейские сядут в тюрьму. — Она постучала пальцем по двум фотографиям, сопровождающим статью. — Но… как же я?

— Я их даже не знал, — сказал Буши Безёйденхаут.

— Но ты давал им сведения, — сказал Яуберт.

— За деньги, ах ты, сволочь поганая!

Гриссел привстал.

Яуберт предостерегающе положил свою большую руку на плечо инспектору.

Безёйденхаут вытер пот со лба и покачал головой:

— Один я за это отвечать не намерен!

— Выдай нам остальных, Буши! Знаешь, если ты будешь сотрудничать…

— Господи, шеф…

— Оставьте меня на пять минут наедине с этой сукой, — попросил Гриссел.

— Господи, Бенни, я же не знал, что они намерены сделать! Я не знал! Неужели ты думаешь, что я бы…

Гриссел жестом заставил его замолчать.

— Кто, Буши? Скажи мне, кто они?

— Бёкес, мать его! Бёкес, в своей поганой кепочке, принес мне целую кучу денег в долбаном коричневом конверте…

В просторном кабинете резко прозвучал голос Матта Яуберта:

— Бенни, нет! Сядь. Я не пущу тебя!

Через четырнадцать километров после Кеймуса Гриссел увидел знак и повернул направо, к Канонейланду. Они пересекли реку, которая мирно несла свои коричневые воды под мостом, и поехали между виноградниками, на которых висели тяжелые гроздья.

— Изумительно, — сказала Карла, и Гриссел понял, что она имела в виду. Здешнее плодородие — поразительное зрелище. Но, кроме того, его радовало, что дочь наблюдает за происходящим, что она уже меньше погружена в себя. Надежда вновь затеплилась в его душе.

По длинному бульвару, обсаженному соснами, они подъехали к гостинице, и Карла ткнула пальцем в его сторону и сказала:

— Смотри!

За деревьями он увидел лошадей: крупных, арабских — трех гнедых и одну потрясающе красивую кобылу серой масти.

Когда Кристина ван Роин шла вниз по улице в Реддерсбурге, из-за горизонта Свободного государства взошло солнце, огромный шар оторвался от гор и озарил своим светом луга.

Она свернула с главной улицы, пошла по немощеной улочке, мимо домов, которые были еще темными и тихими.

Она пристально вгляделась в один из них. Няня сказала, что там живет писатель, мужчина, который прячется от мира.

Неплохое он выбрал место!

Секретарша в местной средней школе покачала головой и сказала: она работает здесь всего три года. Пусть он лучше расспросит мистера Лоспера. Мистер Лоспер давным давно работает в школе. Преподает биологию. Но сейчас каникулы; скорее всего, мистер Лоспер дома. Она дала ему адрес и подробно объяснила, как идти. Добравшись до места, он постучал в дверь.

Лосперу было где-то за пятьдесят — человек с морщинами курильщика и грубым голосом. Он пригласил Гриссела войти, потому что в столовой прохладнее. Не хочет ли он пива? «Нет, спасибо, — ответил Гриссел. — Мне и так хорошо».

Когда они уселись за столом в столовой и он задал свой вопрос, мистер Лоспер на секунду закрыл глаза, как если бы торопливо послал моление к Небесам, а потом сказал:

— Кристина ван Роин! — Торжественно положил руки на стол, сплел пальцы.

И начал рассказывать, то и дело извиняясь и пытаясь дать рационалистические объяснения случившемуся. Он рассказал о Марти ван Роин, которая потеряла своего мужа-солдата в Анголе. О Марти ван Роин, блондинке с большой грудью и маленькой блондинкой-дочерью. О Марти ван Роин, о которой в городке сплетничали еще при жизни ее мужа. К ней захаживали гости-мужчины, когда муж был в тренировочных лагерях или на границе.

После гибели своего Рыжика она очень скоро нашла ему замену. А потом еще. И еще. Она знакомилась с мужчинами в баре отеля «Река»; соблазняла их красной помадой и низким вырезом. А пока мать развлекалась, ее дочка слонялась по двору, прижимая к груди игрушечную собачку. Наконец игрушка стала такой грязной, что стала просто неприличной.

Поговаривали, что мужчина, сменивший Рыжика, бил Марти. И иногда забавлялся не только с матерью.

Но в Апингтоне любят наблюдать и не любят действовать. Пробовала вмешаться социальная служба, но мать послала их подальше. В общем, в таком окружении росла Кристина ван Роин. Странная девочка с печальными глазами. Скоро о ней самой поползли слухи. Она считалась девушкой легкого поведения. Была доступной. Скандальные истории начались, когда она еще училась в школе. Говорили об одном старом приятеле ее отца, который… ну, вы понимаете. И об учителе африкаанса. В школе с ней вечно что-то приключалось. Трудная была девочка. Курила, пила, шаталась с компанией самых отпетых. В каждой школе всегда есть такие. Тем более в таком своеобразном городке — почти военном.

Лоспер слышал: когда Кристина закончила школу, она ушла из дома с чемоданом, пока мать развлекалась в постели с очередным заместителем отца. Вроде бы уехала в Блумфонтейн, но что с ней стало дальше, он не знает.