Как две капли воды - Сандра Браун

Он оттолкнул ее руку:

– Если бы меня можно было заставить что-то сделать, то я давно бы развелся с тобой. Меня убеждали сделать именно это.

На следующее утро, выйдя из ванны, завернутая в бан­ную простыню, она стояла перед зеркалом и вытирала волосы полотенцем. Ей показалось, что она заметила движение в спальне через неплотно прикрытую дверь. Первой мыслью было, что это, возможно, Фэнси. Она распахнула дверь, но тут же отступила:

– Джек!

– Извини, Кэрол. Я подумал, ты слышала стук.

Он стоял уже далеко от двери комнаты. Если бы он по­стучал, она бы не позволила ему войти. Он лгал. Он не постучал. Скорее от гнева, чем от смущения, она плотнее обернула простыню вокруг себя.

– Чего тебе надо, Джек?

– Ребята оставили это для тебя.

Не отводя от нее глаз, он положил пластиковую папку на кровать.

Под этим пристальным взглядом она почувствовала себя неловко. Взгляд был похотливым и одновременно язвительным. Простыня не закрывала ее плеч и ног. Ин­тересно, мог ли он отличить ее тело от тела Кэрол. Знал ли он, как выглядело тело Кэрол?

– Какие ребята? – спросила она, стараясь не обра­щать внимания на неловкость.

– Из «Векли и Форстер». Вчера вечером они не успели передать это тебе, перед тем как ты ушла со встречи.

– Я не уходила. Я пошла проверить Мэнди.

– И осталась там до их ухода.

Она не ответила.

– Тебе они не нравятся, да?

– Раз ты спросил, то нет. Удивляюсь, что они нравятся тебе.

– Почему?

– Потому что они узурпируют твои обязанности.

– Они работают на нас, а не наоборот.

– Мне так не показалось, – сказала она, – Они слишком авторитарны и требовательны. Мне не нравится такая манера, и я удивлюсь, если Тейт сможет терпеть их достаточно долго.

Джек рассмеялся:

– Боюсь, что с таким отношением тебе будет трудно переварить это, – и он показал на папку на кровати.

Эйвери с любопытством подошла к кровати и взяла папку. Открыв ее, она пробежала глазами первые страни­цы.

– Список, что можно и чего нельзя делать жене кандидата.

– Так точно, миссис Ратледж.

Она захлопнула папку и бросила ее на кровать.

– Я рад, что я лишь мальчик на посылках. Эдди озве­реет, если ты не прочитаешь и не усвоишь всего, изложен­ного здесь

– Пусть Эдди убирается к чертям. И ты туда же. И все те, кто хочет превратить Тейта в целующий младенцев и пожимающий руки автомат, который может произнести гладкую фразу, не имеющую никакого смысла.

– Ты стала самой ярой его сторонницей, верно? Вдруг готова для него на все.

– Да, черт возьми!

– Кого ты хочешь провести, Кэрол?

– Я его жена. Когда ты в следующий раз захочешь меня видеть, стучи громче.

Он решительно двинулся на нее. Лицо его горело от гнева.

– Выступай перед кем хочешь, но когда мы одни…

–Мамочка, я тебе нарисовала рисунок, – вошла Мэнди, помахивая листом чертежной бумаги.

Джек глянул на Эйвери, повернулся на каблуках и вы­шел из комнаты. Она поздравила себя с тем, что хорошо держалась. Но сейчас колени ее ослабели, и она опусти­лась на край кровати, крепко прижав к себе Мэнди. Труд­но было понять, кто в ком сейчас нуждался больше.

– Мамочка!

– Что ты нарисовала, дай посмотреть. – Эйвери от­пустила ее и стала рассматривать цветные пятна на листе. – Здорово! – сказала она, тепло улыбаясь.

За несколько недель, прошедших с визита к доктору Вебстеру, Мэнди сделала огромные успехи. Она постепен­но вышла из раковины, в которую сама спряталась. Ее ум ожил. Маленькое крепкое тельце излучало энергию. Хотя се уверенность в себе была еще хрупкой, но уже не на­столько, как прежде.

– Это папочка, – сказала она, показывая на голубое пятно.

– Понимаю.

– Можно мне жвачку? Мона велела спросить тебя.

– Да, можно одну, только не глотай. Когда будет невкусно, принеси ее мне.

Мэнди поцеловала ее влажными губами:

– Мамочка, я тебя люблю.

– И я тебя. – Эйвери крепко прижала ее к себе. 'Она сидела с ней в обнимку до тех пор, пока девочка не высво­бодилась и не убежала за жвачкой.

Эйвери проводила ее до двери. Она решила запереться. В доме были люди, от которых хотелось запереться. Но были и такие, для которых надо держать дверь открытой. Например, Мэнди. И еще Тейт.

Вэн открыл банку с тунцом и взял ее с собой к видео-блоку. Наконец его желудок подал сигнал в мозг, что ему жизненно необходимо подкрепление. Иначе бы он и не вспомнил о еде, так был занят. Относительно чистой лож­кой он засовывал в рот ломтики тунца в масле.

Зажав ложку с тунцом во рту, он освобождал руки и одной вынимал кассету из одного магнитофона, а другой уже ставил другую кассету в другой магнитофон. Дейст­вуя таким образом, он напоминал хорошо координиро­ванного осьминога. Положив в коробку с наклейкой пер­вую кассету, он сейчас был занят просмотром второй. На экране сначала появились цветные полосы, потом пошла запись.

Вэн проглотил пищу, которая все еще была у него во рту, взял сигарету, глотнул виски, потом еще кусочек тун­ца и откинулся в рабочем кресле, положив ноги на край стола.

Он просматривал запись, которую сделал несколько лет назад для телевизионной станции в Де Мойне. Фильм был о детской порнографии. Это не была смягченная, отредактированная версия, которая потом вышла в эфир. Это была его собственная копия, содержащая каждый метр записи за 12 недель. Он сопровождал продюсера, репортера, звукооператора, Она была одной из сотен в его личной видеотеке.

Однако ничто из увиденного пока не подтвердило его интуитивного чувства, что он видел раньше кого-то из окружения Ратледжа, но это был не Седой, которого по­дозревала Эйвери. Вэн даже не знал, что он ищет, но с чего-то надо было начать. И он не остановится, пока не найдет то, что ищет – что бы «это» ни было. Пока он не вернулся к кампании Ратледжа, он мог тратить свое время как угодно – или провалиться ко всем чертям. А это он всегда успеет сделать позже.

– Где Эдди? – спросил Нельсон, восседающий во гла­ве стола.

– Ему пришлось задержаться, – ответил Тейт. – Он просил не ждать его к ужину.

– Похоже, мы уже никогда не соберемся к ужину все вместе, – нахмурившись, заметил Нельсон. – Дороти-Рей, где твоя дочь?

– Она… она… – Похоже, она не знала, где дочь.

– Она была еще в штабе, когда я уходил, – пришел на помощь свояченице Тейт.

Джек улыбнулся родителям:

– Она проводит там много времени, да, мама?

– Работа ей на пользу.

– Это поначалу, – проворчал Нельсон.

Эйвери, сидящая наискосок от Джека, молчала. Она сомневалась, что Фэнси проводила все время в штабе за работой… Казалось, только она одна придавала значение тому, что Фэнси и Эдди часто возвращались вместе поздно.