Карибский кризис. 50 лет спустя - Дмитрий Язов

Я также встречался со своим другом У Таном, который в то время был Генеральным секретарем ООН. Основной темой для обсуждений было проведение проверок на территорий Кубы. Встреча с У Таном проходила в дружественной обстановке. Мы изложили ему свою точку зрения и выразили желание сотрудничать, если не будут проводиться проверки на нашей территории. В этом случае открытие огня по низколетящим самолетам будет приостановлено. Этот вопрос был согласован с Микояном.

Затем мы снова встретились с У Таном, после чего было принято окончательное решение о прекращении ведения огня по американским самолетам. Но американцы нарушили договоренность полетом своего U-2, после чего приказ снова вступил в силу. Так повторялось несколько раз.

Никто не хотел войны. Я знал, к чему может привести ведение огня по американским самолетам. Об этом мы сообщили Микояну, который тогда находился на Кубе. Это был острый вопрос, потому что американцы уже взяли в привычку летать над нашей территорией, когда и где им этого хотелось. Я знал американцев, я знал их военных, знал их руководство и их манеры. Если бы мы не остановили полеты на низкой высоте, то они бы нам даже в футбол не дали поиграть, летая над нашими стадионами.

Я и сам, без помощи Микояна, понимал, что необходимо вывозить ракеты с территории Кубы. Вопрос был ясен, оставалось только погрузить их на корабли. Другое дело – проверки. Микоян в это время находился на Кубе, и мы встретились с ним. Мы были против проведения проверок на нашей территории. Такая позиция была ответом на единолично принятое решение СССР о вывозе ракет с нашей территории.

Этот период совпал с печальным моментом в жизни Микояна, связанным со смертью его супруги. Мы сразу же выразили ему наши соболезнования и заявили, что он может ехать на похороны. До его возвращения мы обязались не принимать никаких решений. Микоян был очень привязан к своей семье. Он сильно переживал и даже плакал, получив известие о кончине супруги. И все же Анастас Иванович решил остаться.

Когда Микоян приехал сообщить нам о принятом в Москве решении вывести все развернутое на Кубе ядерное оружие, мы задали ему вопрос о самолетах Ил-28. Дело в том, что это были обычные бомбардировщики, а не самолеты – носители ядерного оружия. Мы не задавали Микояну никаких вопросов о ракетах: решение по ним уже состоялось. А вот судьба Ил-28 оставалась неясной.

Мы спросили Микояна, собирается ли советская сторона выводить самолеты Ил-28. Он ответил отрицательно – самолеты в соглашение не были включены. Тогда я спросил, как на это отреагируют американцы. Микоян ответил: «К черту этих американцев!» В таком же духе он ответил еще на несколько подобных уточняющих вопросов.

После этого он получает указания из Москвы о выводе Ил-28.

Все, что происходило тогда в те дни, вызывало у нас большой протест. Каждый день мы получали требование за требованием. Зачем было проделывать такую тяжелую работу, обороняя эти ракеты, если для их вывоза понадобилось только одно решение.

Своим протестом мы никоим образом не хотели обидеть Микояна. Мы прекрасно понимали сложившуюся ситуацию. Однако хочу напомнить, что так же сильно протестовала и Турция, на территории которой были размещены американские ракеты. Турки заняли принципиальную позицию по этому вопросу, и американцы с пониманием отнеслись к их протесту. США вообще не вели речь о вывозе ракет с территории Турции – об этом говорил только Хрущев.

Наша резко негативная реакция привела к тому, что, когда возобновились бреющие полеты американских самолетов, нами было принято решение открывать по ним огонь. Я рассказал о нашем намерении Микояну, который без промедления сообщил правительствам СССР и США о нашем намерении открывать огонь по низколетящим самолетам. Наши действия были логичными, потому что главной целью американцев была деморализация нашего населения и установление своего порядка. Наше намерение носило угрожающий характер, поэтому американцы разумно приостановили бреющие полеты своих самолетов. Как Микоян, так и руководство США понимали, что мы не блефуем. В той ситуации нам нечего было терять, и мы намерены были довести дело до конца.

Тогда полеты прекратились. Американцы всегда стремятся лишний раз перестраховаться. Когда можно решить проблему пятьюдесятью самолетами, они отправляют сто пятьдесят.

Вслед за эмоциональным выступлением Фиделя Кастро слово для информации было предоставлено доктору Хорхе Фернандесу, представителю кубинского Центра военного образования. Его напористые манеры, эмоциональный накал речи во многом были похожи на стиль Фиделя. X. Фернандес решительно устремился в «атаку» с самых первых слов:

– Как вчера, так и сегодня утром о плане вторжения на Кубу говорили как о чем-то нормальном, не представляющем опасности. Мое внимание привлекло выступление господина Макнамары, который сказал, что план вторжения на Кубу был составлен между 16 и 18 октября, американские войска были готовы начать бомбардировки 26 октября, а на 27-е число было намечено проведение сухопутной операции.

Как вчера, так и сегодня господин Макнамара признал, что такой план существовал. Интерес представляет тот факт, что для вступления в силу плана о вторжении на Кубу, утвержденного министром обороны и председателем Комитета начальников штабов, не хватало только подписи президента. Поэтому я считаю, что этот план нельзя рассматривать как документ, не представлявший опасности. Как известно, в то время американцы регулярно проводили одно-два военных учения в год. В 1962 году предполагалось провести шесть учений, а на октябрь было запланировано проведение крупномасштабных учений в Пуэрто-Рико.

В своем выступлении X. Фернандес подчеркнул, что, в соответствии с документами Комитета начальников штабов США, вторжение на Кубу предполагалось осуществить до подписания договора или соглашения о военной помощи с СССР.

– Очевидно, что у каждой стороны есть планы в отношении своих противников, – отметил Фернандес. – В отношении Кубы подобный план был составлен в январе 1961 года. После провала операции на Плайя-Хирон в этот план были внесены определенные изменения. Позже было составлено еще несколько планов. Целью последнего, разработанного в августе, было ведение боевых действий с американской военной базы в Гуантанамо.

1 ноября 1961 года было предложено создать оперативное командование на территории Кубы, которое бы возглавил генерал М. Тэйлор. Этот проект известен как операция «Мангуста».

Далее Хосе Фернандес остановился подробнее на деталях операции «Мангуста». Основной ее задачей была организация внутри страны повстанческого движения с целью осуществления государственного переворота. Проведение операции «Мангуста» было намечено на октябрь, одновременно с проведением широкомасштабных военных учений в Пуэрто-Рико. По мнению кубинского ученого, всему этому предшествовали многочисленные провокации со стороны США. В частности, в конце 1961 года был похищен и убит кубинский рыбак, а в начале 1962 года был зарезан рабочий. Однако Куба «благоразумно не поддавалась на эти провокации».