Кризис - Генри Киссинджер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 11:04 я срочно связался с Симхой Диницем. Он не знал, где находятся новые боевые порядки. Однако он смог сказать мне от имени премьер-министра «лично, конфиденциально и искренне, что ни одно из действий, предпринятых на египетском фронте, не было инициировано нами». При всей моей любви к Голде я подумал, что она навязывает мне наивное доверие своим определением «инициировано». Маловероятно, чтобы Третья армия Египта начала наступление после прекращения огня, которое спасло ее от разгрома, и чтобы она немедленно попросила всех в пределах досягаемости еще одного прекращения огня, постоянно стреляя по пассивным израильтянам, которые только защищались, наступая при этом.
Но сейчас не время для абстрактных дискуссий. Нам нужно было время, чтобы оценить наши возможности.
ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВЫ СОВЕТСКОЙ МИССИИ
ВОРОНЦОВ – КИССИНДЖЕР
Вторник, 23 октября 1973 года
11:25 утра
К: Я только что разговаривал с президентом. Две вещи: 1) мы действительно хотели бы отсрочки, если это вообще возможно.
В: Ой-ой, это не значит, что израильтяне захватят еще 80 километров территории во время приостановки действия прекращения огня.
К: Нет, нет; я не верю – я не знаю, как быстро они двигаются…
В: Я тоже не знаю, но…
К: По крайней мере час.
В: Ну, Совет Безопасности никогда не собирается прямо как штык, но все же, может быть, просто чтобы заседание началось в 12:00, но потом наступит время для согласования резолюции и всего такого, и у Вас будет запас времени. Но откладывать встречу – не очень хорошо в глазах арабских стран.
К: Не могли бы Вы проследить, чтобы Малик и Скали немного задержались?
В: Малик сказал, что он уже назначил встречу на 12 часов с арабами и с первым председателем или президентом Совета Безопасности.
К: А Вы сможете получить отсрочку голосования или что-то в этом роде?
В: Но потом попозже они смогут это сделать. Да, я это точно знаю.
К: Хорошо. Ну, тогда сделайте это. Во-вторых, мы однозначно не можем принять вашу фразу «отведены на позицию, на которой находились в момент принятия решения о прекращении огня».
В: Как Вы предлагаете это изменить?
К: Ну, мы еще не решили. Я только что разговаривал с президентом. Что мы могли бы рассмотреть, так это «туда, где они находились на момент вступления в силу прекращения огня».
В: Вступления в силу. Ну да ладно, я просто сделаю предупреждение об этом Москве, что у вас будут эти изменения, и уведомлю Малика. Но, опять же, позвольте Скали и Малику поговорить об этом.
К: Конечно.
В: Хорошо?
К: Хорошо. Но это еще не окончательно.
В: Я бы предпочел не видеть окончательного варианта. Я бы предпочел видеть это таким, как оно есть в тексте.
К: Нет, об этом не может быть и речи.
В: Не может быть и речи.
К: Этого мы не примем.
В: Хорошо, давайте поработаем над этим.
Я обсудил с Диницем советский проект резолюции ООН. Я сказал ему – как я сказал Воронцову, – что мы не согласимся с советской формулировкой о том, что стороны возвращаются к линиям, существовавшим на момент принятия Советом Безопасности резолюции о прекращении огня. Но я не понимал, как мы можем отказаться от призыва вернуться к линиям, существовавшим, когда прекращение огня вступило в силу (двенадцать часов спустя). Я сказал, что мы выступаем за введение наблюдателей ООН. Диниц пообещал получить инструкции.
Тем временем я пытался договориться с Советским Союзом о приемлемом решении.
ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВЫ СОВЕТСКОЙ МИССИИ
ВОРОНЦОВ – КИССИНДЖЕР
Вторник, 23 октября 1973 года
11:32 утра
В: Да, Генри.
К: Юлий, я дам Вам знать в течение получаса – сорока пяти минут, но это должно быть там, на линии, установленной, когда прекращение огня вступило в силу.
В: Теперь это точно и окончательно.
К: Это еще не окончательная формулировка, а только одна [формулировка], которую мы сейчас рассматриваем.
В: Вступило в силу. Хорошо, я понял.
К: С другой стороны, сейчас у нас есть только один момент, который, как я знаю, не представляет проблемы, – где Вы говорите, что думаете, с этой целью в первую очередь персонал Организации Объединенных Наций, который в настоящее время находится в Каире.
В: Верно.
К: Мы хотели бы сказать, что «использование для этой цели персонала ООН, находящегося сейчас на Ближнем Востоке, но в первую очередь…»
В: Сейчас на Ближнем Востоке.
К: И в первую очередь…
В: Под этим Вы имеете в виду…
К: Тех, которые, например, в Иерусалиме.
В: Ага. Вы имеете в виду не сирийскую ситуацию?
К: Нет.
В: Поскольку мы говорим о Египте и…
К: Нет, нет. Мы имеем в виду ситуацию в Египте.
В: Ага.
К: Это относится конкретно только к Египту.
В: Да, понятно. Итак, Вы имеете в виду с той линии, с израильской стороны, да, задействовать…
К: Просто чтобы было доступно больше персонала.
В: Да, там весь персонал доступен. Прежде всего тот, который в Каире. Ну, не думаю, что здесь возникнет какая-то проблема. Но, Генри, проблема в отсрочке. Скали предложил Малику три часа. Конечно, это ужасно.
К: Нет, нет; я только что дал указание, чтобы они начинали встречу и отложили голосование.
В: Ага. Хорошо.
К: Хорошо?
В: Да, все в порядке в том, что касается меня. Понимаете, у меня нет времени проконсультироваться с правительством в Москве.
К: Но расскажите Малику о том, что я предложил.
В: Я скажу Малику. Я как раз сейчас связываюсь с ним.
В полдень Диниц позвонил с довольно сложным сообщением. Его суть заключалась в том, что израильские войска не будут уходить с позиций, которые они сейчас удерживают. По его словам, израильское правительство согласилось с аргументом, что никто не может сказать, где находилась первоначальная линия прекращения огня, поэтому оно не может принять призыв вывести войска на нее. Израиль не хотел подрывать авторитет Организации Объединенных Наций, соглашаясь на новую резолюцию, которая изначально не имеет никакой юридической силы. Такая деликатность свидетельствовала о том внимании к Организации Объединенных Наций, к которому в прежней израильской практике нас мало что подготовило. Как и не решало это нашу проблему. Мы поручили послу
