Семейные реликвии - Кэндис Кэмп

А Джульетта все время, пока продолжалось мытье посуды, сохраняла на лице самую приятную улыбку. Это было нетрудно, так как ей доставляло огромное удовольствие наблюдать на лице напарницы мину крайнего отвращения.

Конечно, вся работа с посудой продолжалась вдвое дольше обычного, ибо Элен двигалась очень медленно (в надежде на то, что ее отстранят от работы, думала Джульетта), да еще ей пришлось перемывать несколько тарелок. И все же Джульетта добилась того, что Элен довела дело до конца. Когда Элен справилась с мытьем посуды и вынула руки из воды, она протяжно вздохнула и воскликнула:

— Ой, вы посмотрите только на мои руки! Как они сморщились и покраснели!

Джульетта кивнула.

— Да уж. Это и впрямь ужасно, как портит руки домашняя работа. Я вот тоже, помниться, так гордилась своими ручками. Но стирка белья даже хуже того — ох уж это щелочное мыло! — она покачала головой и тоже испустила тяжкий вздох, но потом повеселела: — Хорошо хоть, что до четверга нам этим не придется заниматься.

Это был удачный удар и Джульетта, довольная собой, положила полотенце и упорхнула из кухни. Элен стояла и глядела ей вслед, словно громом пораженная.

Назавтра утром, когда Джульетта спустилась готовить завтрак, она постучала в дверь Элен.

— Пора вставать, уже светлеет! — крикнула она и приглушенно хохотнула, вдруг вспомнив, как она ненавидела вставать рано, когда только начинала жить на ферме.

За дверью послышалось сонное бормотание, и Джульетта вновь постучала.

— Элен! Пора вставать! Нужно готовить завтрак. А сначала пойдем собирать яйца.

Из комнаты донесся раздраженный голос:

— Что? — Через минуту дверь приоткрылась и показалась Элен, закутанная в халат. Без корсета и грима она выглядела заметно старше и даже толще. — А сколько времени? — проворчала она, уткнувшись лбом в дверь и протирая глаза.

— Уже почти шесть часов. Теперь, когда похолодало, мы встаем не так рано, как обычно.

Элен сумела, наконец, ненадолго приоткрыть глаза и смерить Джульетту неприязненным взглядом:

— Ты что, совсем с ума сошла?

— По-моему, нет.

— Так вот, я не намерена идти куда-то и собирать яйца у ваших кур! — грубо заявила Элен. — А теперь уходи!

— Ой, — сочувственно протянула Джульетта, и при этом на лице ее появилась притворно печальная гримаса — Как жаль, что вы так плохо себя чувствуете и не можете пойти со мной. Наверное, вы и есть сегодня не захотите. Ну, ладно, ничего не поделаешь. Конечно полежите в постели. К обеду я вам принесу хорошего, горячего бульона.

— К черту бульон! Я не больна! — завизжала Элен. — Просто я не желаю идти в ваш идиотский курятник и искать там эти проклятые яйца!

— Боже милостивый, вот так дела, — откликнулась Джульетта с серьезным и озабоченным видом. Она протянула руку и потрогала лоб Элен, словно хотела измерить ей температуру. — Видно вам совсем плохо, если вы говорите такое. Разве приличная женщина…

— Какая я тебе прилич… — вскричала Элен, но тут же смолкла. Она бросила взгляд в коридор и на лице у нее появилась фальшивая улыбка. Джульетта оглянулась и чуть не прыснула от смеха. В коридор вышел Итан, более удачного совпадения нельзя было подготовить и нарочно. Элен притворилась, что не заметила Итана: — А вообще-то, пожалуй, ты права. Что-то я и взаправду неважно себя чувствую. Надо бы отлежаться в постели и отдохнуть.

— Прошу прощения, — присоединился к разговору Итан. — Вы заболели?

— Боюсь, что да. — Элен ответила ему мужественной, но слабой улыбкой.

— Да-да, у нее, по-моему, и температура поднялась, — притворно поддержала эту выдумку Джульетта. — Я считаю, что у нее что-то с желудком. Теперь нельзя есть твердую пищу.

Джульетта отошла от двери, и Итан последовал за ней. За спиной у них Элен захлопнула дверь с таким грохотом, что он эхом отозвался в коридоре. Джульетта весело фыркнула, и Итан тоже улыбнулся с понимающим видом.

— Ну вот, кажется, нашла коса на камень, — пошутил Итан.

Джульетта с удивлением глянула на него:

— А я думала, что она тебе нравится.

Итан поморщился.

— Сначала и я так думал. Но как может она кому-то нравиться с таким поведением? С вами обращается, как со служанкой. Не понимаю, зачем папа держит ее у нас.

— Может быть, он жалеет ее.

— Ну, вы всегда начинаете искать ему оправдания. А я вот вижу, что он уж очень странно ведет себя с тех пор, как она появилась. Как-то все стало по-другому. Например, он даже не обращает внимания на то, как эта миссис Бангстон с вами обходится!

— Я не сомневаюсь, что у него есть другие заботы, — возразила Джульетта.

— Это какие же?

Но на этот вопрос Джульетта сумела ответить лишь пожиманием плеч. Боже мой, вон до чего, оказывается, дело дошло!

Если Эймос не изменит своего безучастного отношения к происходящему, то между ним и его сыном вполне может возникнуть отчуждение только от одного проживания в их доме этой женщины! Теперь Джульетта более чем когда-либо раньше, осознавала необходимость побыстрее избавиться от Элен.

А Элен весь день не выходила из своей комнаты. Джульетта носила ей на обед и на ужин по чашке куриного бульона. Когда во второй раз она подавала Элен поднос с чашкой, то Джульетте показалось, что та была готова швырнуть поднос вместе с бульоном ей в лицо. Однако Элен сделала над собой видимое усилие и сдержалась. Джульетта решила, что главную роль сыграло здесь опасение Элен, что, распорядившись таким необычным способом предложенным ей ужином, она рискует вообще остаться голодной.

На следующее утро Джульетта опять постучала в дверь Элен и услышала недовольный голос женщины:

— Сейчас! Подожди минутку!

Спустя пятнадцать минут Элен пришла на кухню, едва передвигая ноги позевывая, сонная и угрюмая на вид.

— Ну ладно, — мрачно промолвила она, — пошли.

Элен сломалась через три дня работы по дому. В первый день Джульетта учила ее оттирать полы дочиста, а на второй день выпала стирка белья в большой ванне, нагреваемой на огне прямо во дворе. На третий день они стали выпекать хлеб. Незадолго до начала обеда Элен, раскрасневшаяся и раздраженная, полезла в духовку за последней булкой, ее рука соскользнула и один палец дотронулся до раскаленного противня.

Она вскрикнула и выронила противень. Золотистая булка выпала из противня и покатилась по полу. Джульетта засмотрелась на булку и невольно расхохоталась. Элен злобно глянула на нее, посасывая больной палец.

— Какая жалость, — сказала Джульетта и закрыла рот рукой, чтобы вновь не рассмеяться, но глаза ее все еще искрились смехом.