Оковы для призрака - Райчел Мид

Мой голос.

— А я хотела бы высказать свое мнение прямо сейчас.

В голове зазвенел крик Лиссы: «Сядь! Сядь!» Но я уже вскочила, зашагала к столу Совета и остановилась с таким расчетом, чтобы всем было меня видно, но вне досягаемости стражей. И члены Совета заметили меня! Ведущий пошел красными пятнами.

— Вы переходите все границы и нарушаете протокол! Сядьте немедленно, пока вас не вывели!

Он посмотрел на стражей с таким видом, как будто ожидал, что они немедленно набросятся на меня. Но никто из них не двинулся: то ли они не воспринимали меня как угрозу, то ли хотели посмотреть, что я собираюсь делать. Я, кстати, тоже хотела бы это знать.

Изящным жестом Татьяна велела ведущему успокоиться.

— Полагаю, сегодня было уже столько случаев нарушения протокола, что еще один ничего не изменит. — Она добродушно улыбнулась мне, видимо стремясь создать впечатление, будто мы друзья. — Кроме того, страж Хэзевей — одна из самых лучших. Я всегда с интересом выслушиваю ее мнение.

Правда? Ну что же, сейчас проверим. Я заговорила, обращаясь к Совету:

— То решение, которое вы только что приняли, абсолютно безумно. Считаю подвигом со своей стороны, что воздерживаюсь от бранных слов, хотя убеждена — сейчас они были бы более чем уместны. Кто теперь осмелится сказать, что я незнакома с протоколом Совета? Как можете вы, сидящие здесь, думать, будто это нормально и даже хорошо — посылать шестнадцатилетних ребят рисковать своей жизнью?

— Разница всего в два года, — возразил принц Тарус. — Мы же не десятилетних детей посылаем.

— Два года — это много. — На мгновение я вспомнила свои шестнадцать лет. Что произошло за эти два года? Я сбежала с Лиссой, видела, как умирают друзья, странствовала по миру, влюбилась… — За два года можно прожить целую жизнь. И если вы хотите, чтобы мы и дальше сражались — что мы по доброй воле делаем после окончания школы, — вы не должны отнимать у нас эти два года.

Я взглянула на слушателей — их реакция казалась неоднозначной. Некоторые, очевидно, соглашались со мной. Другие сидели с таким видом, словно ничто в мире не заставит их изменить свое мнение. Третьи старались не встречаться со мной взглядом… Как расшевелить этих последних? Они что, просто такие нерешительные? Или стыдятся собственного эгоизма? Возможно, именно они могут изменить соотношение сил в нашу пользу.

— Поверь, я был бы счастлив, если бы ваши люди в полной мере могли насладиться годами юности, — заговорил Натан Ивашков. — Однако в данный момент такой возможности нет ни у кого. Стригои наступают. Мы каждый день несем новые потери среди мороев и стражей. Увеличение числа бойцов остановит это. Фактически мы просто даем молодым стражам возможность немедленно применить в деле полученные навыки, не откладывая на два года. Наш план будет способствовать защите обеих рас.

— Нет, он ускорит гибель моей расы! — возразила я. Почувствовав, что начинаю терять контроль над собой и могу перейти на крик, я сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Они не будут готовы к борьбе. Они не пройдут весь курс обучения, который требуется для этого.

И тут Татьяна выдвинула свой главный аргумент.

— Однако, по твоему же собственному признанию, ты определенно была готова к борьбе в столь юном возрасте. Ты убила больше стригоев еще до того, как тебе исполнилось восемнадцать, чем некоторые стражи убивают за всю свою жизнь.

Я вперила в нее взгляд, прищурилась и холодно ответила:

— У меня был превосходный инструктор, тот самый, которого вы теперь держите под замком. Если вас так волнуют то, что навыки тратятся впустую, сходите в собственную тюрьму и посмотрите на него.

По аудитории пронесся легкий шум. Лицо Татьяны, до этого выражавшее дружелюбие, застыло.

— Сейчас мы обсуждаем не это. Повышение нашей безопасности — вот сегодняшняя проблема. По-моему, ты сама не так давно сетовала на недостаток численного состава стражей, — напомнила она мне то, что я говорила сегодня ночью. — Их ряды необходимо пополнить. Ты и многие твои товарищи на собственном примере доказали, что способны защищать нас.

— Мы — исключение из правил! — Может, это прозвучало не слишком скромно, зато правдиво. — Не все новички достигают такого уровня.

Угрожающий блеск вспыхнул в ее глазах, голос зазвучал вкрадчиво.

— В таком случае, возможно, нам потребуется больше хороших инструкторов. Вероятно, следует отослать тебя в Академию Святого Владимира или какую-нибудь другую, чтобы ты занялась обучением своих юных коллег. Насколько я понимаю, в ближайшее время здесь, при дворе, тебе на постоянной основе предписано заниматься административной работой. Если ты пожелаешь способствовать успешному осуществлению сегодняшнего постановления, мы можем изменить это предписание, назначив тебя инструктором. Тогда твой путь к тому, чтобы стать полноценным стражем, будет короче.

Я ответила ей улыбкой, в которой тоже таилась угроза.

— Не пытайтесь запугать, подкупить или шантажировать меня. Никогда. Последствия вас не обрадуют.

Возможно, я зашла слишком далеко. Люди в зале начали испуганно переглядываться, на некоторых лицах появилось выражение отвращения, как будто ничего другого они от меня и не ожидали. Именно эти люди, как мне вспомнилось, обсуждали мои отношения с Адрианом, которые так не нравятся королеве. Здесь также присутствовали некоторые из участников тайной церемонии. Они видели, как Татьяна вывела меня оттуда, и наверняка решили, что мой теперешний взрыв негодования является чем-то вроде мести.

Среагировали не только морой. Независимо от того, разделяли они мое мнение или нет, несколько стражей выступили вперед. Я не двинулась с места, и это, вкупе с тем, что Татьяна не проявляла возмущения, заставило их остановиться.

— Эта беседа становится для нас утомительной, — заявила Татьяна, снова возвращаясь к своему королевскому «для нас». — Ты можешь выступить — с соблюдением приличий — на следующем заседании, посвященном обсуждению. На данный момент, нравится тебе это или нет, решение принято. Таков закон.

«Она отпускает тебя! — зазвенел в голове голос Лиссы. — Уймись, пока не сделала чего-нибудь такого, что навлечет на тебя по-настоящему серьезные неприятности. Доспоришь позже».

Я была на грани взрыва, но слова Лиссы заставили меня опомниться. Однако не своим содержанием — я вспомнила о самом существовании Лиссы. Когда недавно мы с Адрианом обсуждали результаты голосования, я заметила одно нарушение…

— Это неправильное голосование, — заявила я. — Оно незаконно.