Проклятие замка Комрек - Джеймс Херберт

– Прости, что перебиваю, – извиняющимся тоном вставила Кейт, – но почему «Внутренний двор»? Почему они так себя называют?

– Мы думаем, что это произошло из-за отсутствия веры в судебную систему страны и средства коммерции – так же, как обстоит с этим сегодня. Тогда они считали, как считают и сейчас, что Великобритания должна восстановить себя в качестве значительной мировой державы. Изначальные мотивы были патриотичны, но избыток таинственности неизбежно закладывает основы для коррупции, так же как и стремление к слишком большой власти и политическим преимуществам. В конце концов краеугольным камнем ВД стала жадность, и это начало разрушать их принципы и отдалять их от короны, а также от современного им правительства. Тем не менее, организация уже сделалась неотъемлемым элементом суверенного государства, и к тому времени она знала, где, так сказать, похоронены скелеты.

– Монархия по-прежнему в этом участвует?

Глория мрачно кивнула.

– Понимаешь, хотя на протяжении веков немало королевских скандалов замалчивались, иногда даже второстепенные персонажи – назовем их актерами эпизодов – легко могли бы нанести непоправимый ущерб репутации короны. Помнишь человека по имени Майкл Фаган?

Кейт мгновение-другое порылась в памяти.

– Фаган… Да, не он ли был нарушителем, который проник в спальню королевы Елизаветы, когда она сама там находилась? Это случилось несколько лет назад, верно?

– В июле тысяча девятьсот восемьдесят второго.

– Это объяснили непредвиденными обстоятельствами и провалом службы безопасности.

– Да, так оно и было. Главу службы безопасности Букингемского дворца спустя какое-то время по-тихому сняли.

– Но как это могло повредить репутации королевы? Ее тогда хвалили за ясный ум и мужество.

– Верно. Она вела себя отлично, без какой бы то ни было паники. Но ты действительно считаешь, что совершенно посторонний человек может проникнуть на территорию дворца, а затем и в само здание при таком количестве охранников и полицейских, его охраняющих?

– Ну, должна признать, что в то время я находила все это немного странным. Так что же было на самом деле, Гло?

Глория стесненно вздохнула.

– Дворцом хорошо управляют, его главные сотрудники и охранники превосходно справляются со своими обязанностями. К сожалению, кое-кому из персонала ниже рангом, лакеям, слугам, многие из которых, как известно, геи, время от времени недостает «острых ощущений», ради чего приглашают как половых партнеров, так и арендуемых мальчиков. Казармы королевской гвардии, которые невдалеке, служат охотничьими угодьями для поиска здоровых молодых мужчин, которым было бы только в охотку поразвлечься. Не хмурься, Кейт. В Палате общин и в Палате лордов об этом знают и привыкли к подобным фривольностям.

Она помолчала. Было очевидно, что Глории непросто рассказывать подруге о таких делах.

– Ты правда можешь мне доверять, – тихо заверила Кейт женщину-полицейского. – Обещаю, все это не пойдет дальше меня.

Глория собралась с духом.

– Так вот, нет оснований утверждать, что Фаган был геем – он, возможно, просто был другом того, кто полагал, что вечеринка в одной из жилых комнат персонала пройдет очень весело. Но вот в чем дело: Майкл Фаган никогда не обвинялся в проникновении со взломом, не говоря уже о проникновении в спальню королевы без приглашения. Позже его обвинили в краже полубутылки вина, но обвинение сняли, когда он был направлен на психиатрическую экспертизу. Иными словами, его отпустили, шлепнув по рукам. Я думаю, потому, что дело было сделано. За молчание по поводу махинаций среди персонала нижнего ранга наказания он, более или менее, избежал.

Глория откинулась на спинку кресла, давая Кейт время переварить информацию.

– Я помню, как спрашивала себя, что же случилось с Фаганом, – медленно проговорила Кейт. – В результате все было подано очень сдержанно, не так ли?

– Верно. В то время это считалось лучшей политикой.

– Лучшей, чем честность?

– Конечно.

Ответ был прост, и, хотя Кейт была достаточно взрослой и знала, что в правительстве малые обманы соседствуют с большими, она надеялась, что ее подруга к ним не привыкла.

– Ты говорила, что могла бы привести мне несколько примеров… – Кейт предоставила этой фразе повиснуть в воздухе между ними.

– Правда, – быстро отозвалась женщина-полицейский. – Но вот следующее я изложу вкратце. Есть более важные вещи, связанные с замком Комрек. Так вот, я уверена, что ты слышала о Поле Баррелле, «скале» принцессы Дианы, как ему нравилось о себе думать.

– Он был дворецким принцессы перед той трагической аварией в Париже.

Глория так посмотрела на свою давнишнюю подругу, что у Кейт появилась внутренняя дрожь.

– Давай-ка не будем спускаться по этой конкретной дороге, хорошо? – без тени иронии сказала женщина-полицейский, предоставив директору Института гадать, преднамеренной ли была игра слов.

Больше Глория ничего не выдала, и холод в ее взгляде улетучился.

– Извини. Да, Баррелл был ее дворецким, но утверждал, что являлся гораздо большим для покойной принцессы: мастером на все руки, плечом, на котором она могла поплакать, человеком, помогавшим разным ее любовникам пробираться в Кенсингтонский дворец, а прежде всего – ее доверенным лицом. Но когда Диана погибла, Баррелла обвинили в краже дорогих подарков, которые она либо приобрела в своих путешествиях, либо получила от поклонников. Полиция обыскала его дом и обнаружила, что многие из них пылятся у него на чердаке. Он утверждал, что Диана передала их все ему, чтобы он сохранил их для нее.

– Шито белыми нитками, – продолжала Глория, чуть улыбаясь, – потому что если она мертва, то для кого или чего он их хранил? Во всяком случае, он клялся, что его история правдива, но его все равно посадили на скамью подсудимых. Суд над ним длился не больше недели, и вскоре стало очевидно, что Баррелл собирается обнародовать кое-какие интересные, даже непристойные истории о королевской семье и ее окружении. В самом деле, его защитник не мог дождаться, чтобы начать.

– Ах да, – вставила Кейт, – это я очень четко помню. Дело в отношении Пола Баррелла было таинственным образом прекращено, когда сама королева позвонила в суд и сказала, что теперь она вспомнила, как обвиняемый когда-то упоминал ей о просьбе принцессы Дианы взять у нее на хранение кое-какие вещи.

– Так оно и было. У большинства людей возникли подозрения в отношении сроков. Баррелл знал слишком много хорошо охраняемых тайн, касающихся королевской семьи, и, руководимый своим адвокатом, готов был все раскрыть в суде. Образно говоря, он знал, где похоронены трупы. И корона, и прокурор встревожились, поняв, куда будут направлены его показания, и дело поспешно закрыли. Монархии нелегко существовать с дурной репутацией. Видит Бог, у них было достаточно проблем с Сарой Фергюсон, бывшей женой Эндрю, и ее разными заигрываниями и фортелями в бизнесе, из-за которых она практически обанкротилась, и ее бывшему мужу пришлось ее спасать, по крайней мере, дважды. Но теперь семья, или «фирма», как они сами себя называют, стала уязвимой, даже менее уважаемой среди антимонархистов и многих простых людей. Только выдающаяся личная и общественная популярность королевы и ее репутация, наряду с популярностью и репутацией покойной королевы-матери, сохраняют положение королевской семьи. Она понимает, что монархия должна модернизироваться, должна жить в современном мире, иначе она погибнет. Ее проблема заключается в том, как добиться этого, но сохранить королевскую таинственность.