Love Like Death (СИ) - Грей Сандра

- Мисс Новак… То есть Мия, - первым нарушая блаженную тишину, проговорил Нэйт. – Я читал твои заметки и те, статьи, которые ты писала за других авторов. Знаешь, я был удивлен тому, что человек может так выражать свои мысли. Наверное, это случилось еще в тот момент, а потом просто чувство усилилось. Вот и все.

- Что? Нэйтон, погоди, что ты хочешь этим сказать? – взволнованно спросила я.

В тот момент, когда он начал говорить, чувство первобытного страха охватило меня, хотя причин для этого просто не было. Но даже в тот момент, когда я сидела связанная в окружении Павоне и его «друзей» мне не было так жутко. Отчего-то кончики пальцев похолодели, пришлось отстраниться, и посмотреть на него так словно он влепил мне пощечину.

- Черт возьми, - выругался Нэйтон, пряча рукой глаза, явно испытывая какое-то неловкое смущение, что для него было нехарактерно. – Это, конечно, не входило в мои планы. Дело в том, что я не привык спать с девушки, вот так сразу. Не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Я сначала должен был все прояснить, а уже потом… Но не знаю… Просто это как наваждение, что не было сил остановиться. В общем, прости Дело в том, что я хочу сказать, ты мне нравишься. И кажется, что уже давно.

Ему нельзя было это говорить. Кто позволил совершить эту грубейшую ошибку? Я приготовилась к тому, что мой начальник скажет, будто бы все произошедшее было одноразовой акцией и мы должны немедленно забыть друг друга. Это было бы, черт возьми, правильно! Не мог…Не должен…Зачем…Мистер Харрис, то есть Нэйтон! Стоило только ему произнести эту запрещенную фразу и все мои надежды перестали существовать. Хватило только этого, чтобы внутри моего скудного мозга стал вырабатываться чертов дурацкий гормон – окситоцин. В голове, я прокручивала только одну и ту же фразу: он мне не нравится, он мне не нравится, он мне не нравится, - я пыталась внушить себе это, но чувства было не обмануть.

Уж не знаю, каким образом удалось избежать этой ситуации во время нашей близости, но теперь ничего нельзя изменить. Мой организм порой удивлял и работал исправно, когда это было необходимо. Всего лишь одна фраза, а столько эмоций…Никто и никогда не говорил ничего подобного, ведь никто еще не приближался, так как это сделал он.

- Мия! Мия! Что с тобой? – Нэйтон резко соскочил с дивана и посмотрел на меня испуганным до ужаса взглядом.

А я уже знала, что именно его так напугало. Мое лицо, ранее покрасневшее и живое, теперь стало походить на перекошенную белую маску. Кровь хлынула из носа, падая на диван, на ковер и на все объекты, что оказались поблизости. Глаза стали закатываться, а в груди все так резко сжало от напряжения. Я задыхалась. Судороги выламывали суставы ы разные стороны. Тело больше не принадлежало мне. Происходящее вокруг было всего лишь отголосками жизни, покидающей это место. До меня доносились его слова, что звучали будто бы не здесь, а где-то за стенкой. Он вызывал скорую и о чем-то просил меня…Просил так жалобно, с таким подобострастием, умолял, но я не могла разобрать этих слов. Как будто бы кто-то говорил на другом языке, более того, так далеко от меня.

Мне не было жаль, я даже не испытывала разочарования. Скорее все случилось, так как и должно произойти еще раньше. Единственной ошибкой, что тревожила покидающее сознание, было лишь то, что я не испытывала такой нежности раньше, и не сказала ему главных слов. Как глупо было полагать о том, что человек способен прожить без окрыляющего чувства любви, воспетого всеми поэтами, прозаиками и режиссерами. Но мы не всегда можем оценить его по достоинству. Гонимся за какими-то странными идеалами, хотим соответствовать окружающей обстановке, упускаем то, что действительно пробуждает в нас это самое чувство. Глупые, несчастные люди, никогда не прислушиваемся к себе! Делаем вид, как будто мы можем избежать необратимого! Словно у нас в запасе вечность, но ее нет! Думаю, прав был тот, кто сказал: что нет ничего более запоминающегося, чем поцелуй любимого человека. Действительно нет, и я смогла убедиться в этом. Я была с детства лишена всякой возможности почувствовать себя любимой и полюбить в ответ. Однако, этой ночью, мне удалось урвать для себя оба пункта. Что ж, значит помирать – так с музыкой.

Знаете, в чем заключалась ирония? Меня не убил внушающий ужас и жестоко расправляющийся со своими врагами мистер Павоне, хотя у него были все шансы. А меня прикончила я сама, позволив влюбиться в мистера Харриса. Какая же жизнь шаловливая дрянь….