Падение Порт-Артура - Александр Широкорад

Утром 1 августа японская полевая артиллерия (около 16 батарей) открыла сильный огонь по Трехголовой и Боковой, но около полудня гарнизоны этих гор получили подкрепления, и когда японцы в 16 ч атаковали Боковую, то были отбиты ружейным и артиллерийским огнем. Вечером к русским опять подошли подкрепления, и все атаки японцев на эти горы в ночь на 2 августа успеха не имели. В 5 ч утра японцы отошли и скопились у подошв гор Трехголовой и Боковой. Но в 8 ч утра они снова открыли сильный огонь по всей передовой позиции и вскоре начали наступление.

Измученные защитники предгорий, не получившие на этот раз вовремя подкреплений, около полудня 2 августа стали отступать, но были остановлены полковником Ирманом и сосредоточены близ горы Боковой. Когда же японцы спустились с Трехголовой, чтобы обойти Боковую с тыла, то были обстреляны и принуждены отступить.

3 августа японское командование отправило в Порт-Артур парламентера майора Ямаоки с двумя письмами от генерала Ноги к Стесселю. В одном из писем предлагалось сдать крепость «во избежание кровопролития», в этом случае гарантировался свободный выход из Порт-Артура «женщинам и детям, духовным лицам и иностранцам». Ответ на предложение следовало дать до 10 ч утра следующего дня. Стессель собрал Военный совет, на котором решили ответить отказом.

По этому поводу в литературе существует несколько неподтвержденных документально версий. По одной из них, Стессель велел нарисовать на листе с ответом японцам кукиш, не зная, что эта комбинация из трех пальцев в Японии применяется гейшами для привлечения клиентов.

По версии А. Степанова, генерал Ноги прибавил к предложению о сдаче Порт-Артура чек на 10 тыс. долл. США жене Стесселя Вере «на благотворительные цели». Жена генерала сочла это своеобразной платой за «сдачу крепости» и отослала чек обратно, добавив, что для означенных целей ей требуется по крайней мере «в 1000 раз больше».

Несколько слов стоит сказать о гражданском населении Порт-Артура. К моменту прекращения железнодорожного сообщения между Порт-Артуром и Маньчжурией из 50 тыс. человек гражданского населения в городе осталось около 16 тыс., из которых русских — около 2 тыс., китайцев до 14 тыс. и около 200 европейцев, в основном разного рода коммерсантов.

В последующие месяцы значительное число гражданских лиц, особенно китайцев, покинуло город на китайских парусных судах большинство из которых направлялось в китайский порт Циндао. 20 августа командование эскадры объявило, что все добровольцы и вольнонаемные, служившие в русском флоте, могут разорвать контракты и уехать из крепости на китайских джонках.

В городе почти замерла торговля, прекратилась работа в торговом порту, закрылись Русско-Китайский банк и школы. Зато были расширены и оборудованы различные мастерские в военном порту, где изготавливались ручные гранаты и ремонтировалось вооружение. В порту круглосуточно ремонтировались поврежденные корабли и плавсредства.

Из-за частых обстрелов города большинство его жителей перебрались жить в погреба или в специально приспособленные укрытия.

Гражданское население Порт-Артура активно участвовало в работах по укреплению рубежей обороны и обслуживало гарнизон крепости, многие дома были превращены в госпитали. Из мужского населения города, не призванного по мобилизации, но способного держать оружие, сформировали три дружины по 500 человек каждая. Обмундирование дружинникам не выдавалось, но они были вооружены винтовками, обучены стрельбе, а также строевой службе и несению караулов. В первую дружину входили в основном портовые рабочие, которые, кроме своей основной работы, несли караульную службу в военном порту.

С помощью 189 рабочих Балтийского завода, прибывших в начале войны из Петербурга, были отремонтированы и введены в строй подорванные торпедами в ночь на 9 февраля броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Победа»; ими же ремонтировались и поврежденные миноносцы. Из-за отсутствия дока работы приходилось вести с помощью кессонов.

В июне — июле 1904 г. два батальона дружинников строили оборонительные сооружения и постоянно несли караульную службу на центральной ограде города. Во время тесной осады они несли охранную службу в черте города, подносили боеприпасы и продовольствие, а после штурмов убирали убитых и раненых. Они же были резервом обороны на самый последний случай.

Пятьдесят семь гражданских и двенадцать военнослужащих вошли в специально организованную «летучую почту». Передвигались они на велосипедах и во время боев, когда проводная связь становилась ненадежной, курсировали между штабом крепости и укреплениями на передовой линии, передавая донесения и приказы. «Летучая почта», несмотря на огонь противника, надежно работала до самого конца осады. В ноябре велосипедисты впервые стали перевозить раненых.

С первых дней осады гражданское население стало ощущать недостаток в продуктах питания, предметы первой необходимости с каждым днем дорожали, а вскоре и вовсе исчезли из продажи. Цена говядины достигала на рынке 23 руб. за пуд, а к концу ноября и конина на базаре стала дефицитом, появилась в продаже собачатина.

Гражданскую власть в Порт-Артуре представлял председатель городской управы, он же гражданский комиссар Квантунской области подполковник Вершинин. Но Стессель не признавал за ним никаких прав в осажденной крепости и не пытался даже использовать местную администрацию для организации сотрудничества военных и гражданских лиц в обороне города.

Прибрежные воды Южного Квантуна изобиловали рыбой, которая была одним из основных продуктов питания местного населения. С началом осады Стессель запретил рыбакам выходить в море, заподозрив их в шпионаже. По приказу Стесселя все рыбацкие суда были вытащены солдатами на берег и приведены в негодное состояние — пробиты днища, срублены мачты и т.д. Китайцы-огородники, жившие в окрестных деревнях, по приказу Стесселя были выселены оттуда, а когда впоследствии он все же разрешил им вернуться, все огороды были уже уничтожены.

В начале осады Порт-Артура в Голубиную бухту часто приходили китайские шаланды. Китайцы, рискуя жизнью, под покровом ночи прорывались сквозь японскую блокаду и привозили в город на продажу продовольствие. Но и тут Стессель подсуетился, выставив в Голубиной бухте воинские патрули, задачей которых было не подпускать к крепости китайских торговцев. В результате и этот ручеек продовольствия в осажденную крепость был перекрыт.

В октябре по приказу Стесселя была закрыта единственная в Порт-Артуре газета «Новый край», так как, по мнению генерала, она раскрывала секреты. Впоследствии, на суде, Стессель оправдывался тем, что закрыл газету по навету других лиц, а сам ее он никогда не читал.

Генеральный штурм крепости[52] японское командование назначило на 6 августа. Согласно плану, наступление должна была начать 1-я резервная бригада с частью сил 1-й бригады 1-й дивизии в направлении на Угловую, затем 2-я бригада 1-й дивизии и 18-я бригада 9-й дивизии атакуют и захватывают Водопроводный и Кумирненский редуты. Решающий удар спустя два дня должны были нанести 11-я дивизия, усиленная 6-й бригадой 9-й дивизии на участке форт № II — форт № III. Задача японской артиллерии состояла в том, чтобы массированным огнем разрушить в эти два дня оборонительные сооружения и подавить огневые средства крепости на участке главной атаки, а также оказать непрерывную огневую поддержку на вспомогательных направлениях.

Дислокация русских войск перед штурмом была следующая. Восточный фронт от бухты Тахэ и батареи № 22 до форта № II и укрепления № 3 включительно обороняли роты 15-го, 16-го и 25-го стрелковых полков (всего 16 рот), одна охотничья команда и три роты Квантунского флотского экипажа под общим командованием командира 25-го полка подполковника Некрашевича-Поклада. В частном резерве была одна рота.

Северный фронт от Скалистого и Водопроводного редутов до укрепления № 4 и до форта № V включительно обороняли роты 15-го, 16-го и 26-го стрелковых полков (всего 25 рот) и три охотничьи команды, две роты пограничников, рота железнодорожного батальона и 22 орудия 4-й артиллерийской бригады под общим командованием командира 26-го стрелкового полка полковника Семенова.

Обоими фронтами командовал генерал-майор Горбатовский, который имел в резерве восемь рот.

Западный фронт оборонялся четырнадцатью ротами 13-го и 27-го стрелковых полков под общим командованием полковника Петруша. В районе Ляотешаня и Голубиной бухты находились шесть рот и две охотничьи команды с двумя батареями. Угловые горы оборонялись отрядом из двадцати рот и четырех охотничьих команд с тремя батареями под общей командой командира 5-го стрелкового полка полковника Третьякова. Отряду были приданы четыре роты Квантунского флотского экипажа.