Черный код - Вергилия Коулл

— Я знаю про тебя всю правду.

Он молчал, и волей-неволей мне пришлось поднять глаза и посмотреть на него. Макс приподнял бровь.

— Да?

— Да, — я кивнула и крепко сжала кулаки, положив руки так же, как он — на крышку стола. — Но было бы честнее, если бы ты сам все рассказал.

— И что же я должен рассказать? — усмехнулся Макс.

Я набрала в грудь воздуха, выдохнула и отчеканила:

— О том, что ты спал с Дашей.

— Анита! — Вронская вскочила с места, с грохотом отодвинув стул, и наверняка приготовилась добавить еще что-то в защиту обвиняемого, но Макс вскинул руки, остановив ее одним предупреждающим жестом.

Его глаза при этом смотрели только на меня.

— С чего ты это взяла, Синий Код?

Прежнее насмешливое обращение резануло по ушам, и я догадалась, что он злится. Просто не хочет этого показывать.

— А с того, что прошлой ночью я была с ней. Твоя сестра напилась вдрызг, получив твое прощальное письмо, и все мне рассказала.

— Письмо?! — Макс переглянулся с Вронской. — Ей доставили письмо?!

— Доставили. Перепутали дату. Очень заботливо с твоей стороны составить для любимой небольшое завещание, — не без доли сарказма ответила я. — И кстати, пусть кто-то позаботится о ее детях. Это ведь ваши с ней малыши, да? Она плохо о них заботится, а няня вообще совесть потеряла.

В комнатушке повисло молчание. Не мигая, Макс долго смотрел на меня глубокими, как ночь, темно-карими глазами. Я заерзала на стуле, потому что ожидала другой реакции. Что он начнет оправдываться, говорить, что Дарья по пьяной лавочке все себе напридумывала, что между ними никогда и ничего не было, что младшая сестра просто всю жизнь ревновала его к любовницам и мелко мстила каждой из них. В общем, все то, что мне отчаянно хотелось притянуть в качестве оправдания, и во что я уже приготовилась, сдавшись, поверить.

Но Макс просто молчал, а потом медленно повернулся в сторону Вронской.

— Я вас оставлю наедине. Ненадолго, — пробормотала старуха, и ее каблуки застучали по полу в сторону выхода.

Хлопнула дверь, стало слышно, как адвокат разговаривает с охраной, оставшейся снаружи.

Макс снова обратил на меня ледяной взгляд.

— Я похож на человека, который спит со своей сестрой, Синий Код?

В голосе слышалась плохо сдерживаемая ярость. Да, Макс был в своем репертуаре. Вместо обороны он шел в атаку и намеревался безжалостно расправиться с любой угрозой. А теперь я стала угрозой его обожаемой сестренке, которую неминуемо накрыл бы позор, если бы все подтвердилось.

— Ты похож на человека, — пробормотала я, — который способен хладнокровно вырезать несколько людей, который стрелял в ученого, со слезами на глазах умоляющего этого не делать. Кто грубо трахает случайную любовницу в гостинице, даже не спросив ее имени. Для тебя нет границ и нет рамок. Все люди вокруг тебя — это пешки на твоей шахматной доске. Ты переставляешь их, как хочешь. Так что ты похож на того, кто может все, что угодно.

Макс прищурился.

— Хорошо, что ты это понимаешь, Синий Код.

В моей груди замерло дыхание. Итак, он не собирается ничего отрицать.

— Значит… Дарья сказала правду? Между вами все было?

— Нет.

Ответ прозвучал коротко и хлестко, как удар. Я даже невольно дернулась. Сглотнув, заставила себя продолжить:

— Скажешь, что и дети у нее родились от законного мужа?

— Да.

Вместо облегчения меня накрыла ответная ярость.

— А как же ваши обнимашки в постели? Твоя сестра рассказала, что ей частенько требовалось утешение, а твоя жена, например, ей в этом мешала.

— Даша просто ранимая, как ребенок! — взревел Макс и грохнул кулаками по столу.

От такого напора я отпрянула. Он, видимо, и сам понял, что напугал меня, потому что отодвинулся подальше, тяжело дыша, и жестом показал, чтобы не боялась.

— Она как ребенок. — повторил он уже спокойнее.

— Но она не ребенок, — покачала я головой, — Дарья — взрослая женщина, которая сама родила двоих детей! У нее все в порядке с физиологической зрелостью, и когда она рассказывала, как вы валялись вместе голышом, когда она хотела заняться со мной любовью, чтобы я представила, что это ты.

Горло перехватило, и пришлось замолчать. Лицо у Макса перекосилось, как от сильнейшей боли.

— Что она сделала? — зловещим шепотом переспросил он.

— Предлагала мне жить втроем, если освобожу тебя, — с трудом выдавила я.

Макс уперся взглядом в стол прямо перед собой и тряхнул головой. Откровение поразило его — тут не оставалось сомнений. Вот только чему он поражался? Коварной лжи Дарьи? Или тому, что она своим поведением выдала их тайные отношения без оглядки на совесть?

— Даша просто так выражает свою любовь ко мне, — произнес Макс неестественно ровным голосом.

Я только с горечью усмехнулась. Убеждать меня в любви Дарьи было лишним.

— Я никогда не трогал свою сестру и пальцем, — он вскинул на меня глаза.

— Хочешь сказать, что и не лежал с ней в постели?

Он поморщился.

— Это было в детстве. Ты не знаешь.

— Нет, это ты не знаешь, — покачала я головой, — мне кажется, это ты не знаешь, как теперь от Дарьи избавиться. Те строки в твоем письме… сначала думала, что показалось. Но ты прощался с какой-то долей облегчения. Что, надоело держать в постели только одну женщину?

— Анита. — в тоне зазвучало предупреждение, но я уже его не слушала.

— Устал от того, что Дарья отбивает всех твоих любовниц?

— Анита! Остановись!

— Поэтому не напрямую сказал ей позвать меня в качестве эксперта, а оставил подсказку? О, теперь я понимаю, что значили твои слова о том, что защищаешь меня. Вот почему тебя устраивало, что мы будем встречаться только в сеансах. Прятал от сестры? — Я с презрением усмехнулась. — Я даже верю, что ты на самом деле ко мне что-то чувствовал. Потому что Дарья это заметила. Ведь она очень внимательно за тобой наблюдает?

— Она просто нуждается в защите. Ты не знаешь, чего она натерпелась от нашего отца.

— О, я знаю, — я кивнула несколько раз, — Дарья мне и это рассказала. Вот только люди в такой ситуации ходят потом к психологу, чтобы залечить душевные раны, а не лезут в постель к собственному брату!

На последних словах Макс вскочил на ноги, и я сделала тоже самое, не желая сдаваться. Его ноздри раздувались от бешенства.

— Даша была очень маленькой, и ей было очень страшно. Что ты можешь знать об этом, Синий Код? Ты никогда не сталкивалась с подобным!

— Я сталкивалась! Я видела достаточно ужасов в своей жизни!

— Каких?! Твой самый главный ужас заключался в том, что тебя забрали из университета на глазах у всех и увезли в лабораторию!