Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Об организации процесса размножения выдвигалось много теорий. Одна из идей — о группах, в которых доминируют мужчины, — предположительно основывалась на том факте, что в Эль Сидроне все мужские особи относились к одной и той же генетической группе. Взрослые женщины же представляли два разных рода, и исследователи расценили это как доказательство того, что они присоединились к группе, основанной на мужском доминировании. Но поскольку окаменелости из Эль Сидрона залегали вперемешку с материалом из других частей пещерной системы, мы не знаем даже, жили ли эти индивиды в одно время, не говоря уже о том, образовывали ли они социальную группу. Более того, среди охотников-собирателей часто именно девушки остаются в одной группе со своими матерями.
К этому следует добавить, что тела неандертальцев не столь сильно отличаются размерами в зависимости от пола, как у горилл, а значит, маловероятно, что среди них были альфа-самцы с гаремами. Напротив, как и у большей части человечества, половые отношения неандертальцев были преимущественно парными. Это означает, что, в отличие от многих других приматов, воспитанием детей, вероятнее всего, занимались оба родителя, а партнерство между взрослыми было долгосрочным.
Одной из важнейших составляющих жизни неандертальцев было распределение пищи, а это говорит о том, что привычка делиться служила способом поддержания социальных связей. Так что сексуальное желание и сильная привязанность могли бы стать одним из объяснений создания и ношения маленьких, приятных глазу предметов. Возможно, ту раковину из пещеры Фумане нашли, аккуратно покрыли красной охрой и преподнесли как знак близких отношений: «талисман любви», подаренный 50 000 лет назад.
Драгоценные малыши
Иная, но не менее мощная связь существует между младенцами и родителями. Несмотря на постоянное принижение их статуса, многие и многие тысячи неандертальских матерей справлялись с выращиванием, воспитанием и содержанием детей. Вполне вероятно, что они осознавали последствия увеличения живота и в ожидании родов испытывали волнение и беспокойство. Чем было для неандертальцев рождение ребенка? Сегодня это во многих случаях судьбоносное событие, и, хотя обстоятельства бывают разные, гормоны и колоссальные физические усилия зачастую вызывают чрезвычайно острые переживания. У людей роды часто начинаются в ночное время, и инстинкты поиска определенного места или позиции могут быть ключевыми.
Вероятно, неандерталки предпочитали рожать в укромных местах, подальше от глаз хищников. Очевидный вариант — пещеры или скальные навесы. Возможно, это даже было причиной сезонных перемещений на такие стоянки. Но, в отличие от большинства млекопитающих, человеческие матери часто предпочитают, чтобы рядом с ними кто-то находился, особенно во время первых родов[172]. Считается даже, что сама потребность в родовспоможении — уникальная особенность Homo sapiens. Нашим младенцам приходится поворачиваться в родовых путях, а это продлевает время родов, новорожденного становится сложнее поймать, и к тому же увеличивается риск осложненных родов со смертельным исходом.
Путем сопоставления снимка таза женщины из пещеры Табун со снимком черепа новорожденного из Мезмайской пещеры ученые реконструировали родовые пути неандерталки. Оказалось, что поворота плода не требовалось, однако головки у их младенцев были более продолговатой формы, поэтому прилегание все равно было плотным. Неандертальские девушки определенно сталкивались с рисками, связанными с беременностью и родами, и вполне могли быть свидетелями смертей или травм. Впрочем, на протяжении всей истории мы встречаем самое разное отношение к здоровью матерей. К примеру, известны ужасающие показатели смертности в парижских больницах XVII в., где из-за высокого уровня инфекционных заболеваний и грубого медицинского вмешательства редко кому удавалось выжить при родах. По сравнению с ними в традиционных общинах, где развито неофициальное акушерство, в том числе в сообществах охотников-собирателей, роды могли быть более безопасными[173].
Но и у других приматов родовспоможение — нечто большее, чем физическая помощь, а при тщательном изучении бонобо выявлено поведение, на удивление близкое к человеческому. Самки активно помогают роженице, контролируют процесс визуально и прикосновениями. Это не простое любопытство или желание подержать ребенка. Во время родов компаньонки находятся с роженицей гораздо дольше, чем днем раньше или позже, и заметно более взволнованы до появления малыша, чем после. Более того, они подбадривают рожающую самку, а не друг друга, и явно стараются ее защитить, отгоняя мух и не подпуская самцов (последние же, напротив, не проявляют защитного поведения). Самое удивительное, что перед самым появлением малыша некоторые опытные «акушерки»-бонобо жестами показывали роженице, что готовы подхватить ребенка, пытались вытащить его при появлении головки и помогали маме менять положение.
Конечно, бонобо известны тем, что во главе их сообществ, построенных на крепких дружеских отношениях, стоят самки. Именно это в сочетании с предшествующим опытом материнства, по всей видимости, и обусловливает их стремление опекать рожениц. Напротив, шимпанзе живут в группах, в которых физически доминируют самцы, а самки, как правило, не водят дружбу с представительницами своего пола. Они предпочитают рожать в одиночестве, а затем изолируются от других. Это связано с высоким риском убийства новорожденного как самцом, так и другой самкой, в то время как у бонобо такое не зафиксировано.
Любопытно, что одна из основных причин столь особенного поведения бонобо (хотя их самки все же переходят из одной группы в другую) заключается в том, что они, как и неандертальцы, не дерутся за еду. Если агрессия самцов шимпанзе, а следовательно, и изолированный процесс деторождения, связаны с дефицитом ресурсов, то совместная охота неандертальцев и сложные процессы распределения добытой пищи подразумевают противоположное. С учетом того, что основную часть добычи после охоты приносили страждущим, вероятность проявлений агрессии внутри групп была гораздо ниже и между индивидами женского пола могли возникать дружеские отношения, как у бонобо. А поскольку роды были сложными, почти как у человека, вряд ли будет столь уж нелепым предположение, что у неандертальцев тоже присутствовало акушерство.
При активном эмоциональном взаимодействии, когда от передачи знаний и навыков зависит выживание, роды могли быть той сферой жизни, в которой эволюция способствовала расширению социальных связей. Еще больший потенциал имело совместное проживание нескольких поколений, предоставляющее массу возможностей наблюдать и учиться навыкам ухода за детьми с юных лет. Молодые шимпанзе имитируют уход за младенцами, прижимая к себе камни или деревяшки, а человеческие дети, если им разрешают, с удовольствием носят на руках маленьких братьев и сестер. Опытные матери и даже бабушки передают роженицам накопленные знания, обучают азам поведения сразу после родов, к примеру показывают, что делать с плацентой.
Эту
