Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца - Джеймс Монро

Разумеется, до завтрашнего дня Моррис может сочинить основательное объяснение, почему он позволил самоубийце таким образом покрывать свой счет. Но из опыта я знал, что истинную причину мы все равно выясним.

Чем неправдоподобнее будет выглядеть такая история, тем скорее она развалится при допросе.

Так как мы находились как раз в районе Квинс, я поехал по бульвару Вернон мимо фирмы Хобарта. Мы зашли к Хобарту, он пожал нам руки, как старым знакомым.

— Я все еще не могу понять: почему Лири это сделал?

— Он залез в долги у букмекера.

— Но в чем здесь смысл? Он же не мог рассчитаться со своими долгами, принеся в цех адскую машину?

— Да, конечно, это так, — вмешался мой друг. — Но ему за это заплатили!

— Это невозможно!

— Возможно! — сухо констатировал я. — Значит, в цехе номер четыре происходило что-то такое, за что стоило уплатить Лири тысячу долларов. Что это было, мистер Хобарт? Над чем работали там ученые?

— Никаких государственных заказов, мистер Коттон. Одна проблема, которой я занимаюсь частным образом. Вы уже слышали о лазерных лучах? Лазер — это научная сенсация. Мы работали над использованием этого открытия в технике связи.

Я не много понял из того, что он рассказывал дальше, но слушал терпеливо. Но когда он завел речь о том, что лазерные лучи в инфракрасном диапазоне подчиняются закону дифракции видимого светового излучения и на этом основании радиолокаторы смогут преодолеть кривизну земной поверхности, до меня дошло.

— Я понял, — сказал Фил к моему удивлению. — Итак, это означает, что радарные установки такого типа смогут обнаружить самолеты, летящие на предельно малых высотах. Однако к таким вещам правительство должно проявлять очень большой интерес, мистер Хобарт. Почему же вы разрабатываете проект «С», как вы его называете, частным образом?

— Потому что я частный предприниматель и руководствуюсь коммерческими интересами, — сказал он. — Готовая разработка, которую я смогу представить правительству, может дать в десятки раз больше, чем проект, существующий только на бумаге. А я был на два года впереди всех. Из-за взрыва я отброшен назад, очевидно, на год. Но у меня еще есть надежда на год опередить конкурентов. И тогда моя фирма непременно будет стоять в одном ряду с крупнейшими. На ближайшей неделе предстояло провести решающие эксперименты. Никто из посвященных не сомневался в их успехе.

Казалось, он даже несколько рассердился.

— Вы не сможете меня убедить, мистер Коттон. Если я теперь приму помощь от правительства, проект «С» будет стоить вполовину меньше. Такого мне не надо! Так что не будем больше об этом!

Мы оставили его с его упрямством и вежливо попрощались.

В «ягуаре» мне пришла в голову мысль.

— Скажи, Фил, как, собственно, обстоит дело с подобными изобретениями? Ведь страна должна быть заинтересована в том, чтобы такие изобретения не поступали на рынок. Представь себе, что эта история с лазерными лучами была бы продана иностранному государству. Может тот же Хобарт решить не передавать свою разработку правительству?

— Я не знаю, — протянул мой друг. — Вероятно, должна быть создана комиссия из специалистов, которая даст заключение, насколько работа действительно важна.

— Во всяком случае, нужно немедленно поставить в известность мистера Хейга.

Прибыв в ФБР, мы тотчас же отправились к начальнику. Тот внимательно выслушал нас, потом взялся за телефон и попросил соединить его с Пентагоном.

Мы вернулись в свой отдел и занялись отчетом, составленным двумя нашими коллегами, которые занимались взломом у миссис Гольдштейн. Преступник, очевидно, работал в перчатках — не иначе, как опытный взломщик. Только на краю кровати обнаружили отпечаток большого пальца, который, однако, не значился в картотеке.

Я отодвинул в сторону отчет и снял с крючка шляпу.

— Нам нужно навестить Боумана, — предложил я. — Я хотел бы посмотреть, как у него сегодня дела и вышел ли он на работу.

Несмотря на то что до квартиры Боумана было рукой подать, мы отправились в «ягуаре». Оставив машину у подъезда, я поднялся с Филом наверх. На звонок открыл незнакомец, удивленно уставившийся на нас.

— Мы хотели бы поговорить с мистером Боуманом, — объяснили мы ему.

— Мистера Боумана нет. Что-нибудь передать?

— Нет! — коротко бросил я. — Но вы можете сказать нам, где Боуман?

Молодой человек, которому явно было не больше тридцати, покачал головой.

— Тогда не могли бы вы нам, по крайней мере, сказать, что вы делаете в его квартире?

Он с любопытством посмотрел на нас и вскинул голову.

— Какое вам до этого дело?

Почти одновременно Фил и я достали свои удостоверения.

— О, — пораженно протянул он, — ФБР! Мой двоюродный брат…

— Да? — с интересом спросил я. — Что с вашим двоюродным братом?

— Я не знаю, — ответил он удивленно. — Я собрался его навестить, но Руди нет дома.

— Каким же образом вы вошли? — осведомился Фил.

— У меня есть свой ключ. Раньше квартира принадлежала мне, потом я уступил ее брату. Когда Руди переехал, я оставил ключ у себя. Он, конечно, знает об этом…

— Само собой разумеется, — кивнул я. — Теперь мы можем войти?

— Пожалуйста!

Он отступил в сторону, мы вошли в квартиру и заглянули в каждую комнату.

— Есть у вас при себе что-нибудь, что могло бы удостоверить вашу личность? — спросил я.

Он достал бумажник и показал нам водительские права, членскую карточку яхт-клуба и вырезку из газеты, которая сообщала о помолвке Теда Боумана с некой Розалиндой Гиллесли, лаборанткой по профессии. Фил записал сведения в свой блокнот, я вернул бумаги.

— Вернемся к вашему двоюродному брату, — продолжил я. — Итак, вы не имеете ни малейшего представления, где он?

Тед Боуман отрицательно покачал головой.

— Может быть, на работе. Он работает на фирме Хобарта.

— Это нам уже известно, — сказал я. — С вашего разрешения, я туда позвоню. Издержки, естественно, будут возмещены. — Я положил монету рядом с аппаратом в прихожей.

Прошло семь минут, пока я наконец добился ответа. Боумана на работе не было. Хобарт объяснил мне, что заходил к молодому человеку сегодня утром и у него сложилось впечатление, что тот пока не способен вновь приступить к работе. Он хотел узнать о причине моего звонка, но я отделался отговоркой.

Я вернулся в гостиную, где Фил стоял у окна, а Тед Боуман нервно возился с радиоприемником.

— На работе его тоже нет, — объявил я. — Мистер Боуман, где ваш двоюродный брат?

— Я не знаю, — повторил он. — Я действительно не знаю, — иначе я бы сказал вам!

— У вас есть судимость? — осведомился я. Это был всего лишь обычный вопрос.

— Не имеет смысла отрицать, — к моему удивлению, потупился Тед Боуман. — Вы же все равно узнаете. Я провел восемь месяцев в тюрьме за мошенничество с векселями. Но это было несколько лет назад. Я влип тогда в одно грязное дело с автомобильной страховкой.

— Теперь можете идти, — сказал я.

Он взял шляпу и ушел. Мы тоже покинули квартиру.

В офисе мы взяли дело Теда Боумана. Я уселся в кресло и пролистал страницы. В деле фигурировала также тетя, которую Тед на коленях умолял принять на себя его долги.

Но старая дама, которая, по-видимому, владела порядочной кучей денег, не желала ничего слышать, хотя Тед и Руди были ее единственными родственниками.

Я включил тетю в список визитов, которые нам предстояло нанести в ближайшее время.

Когда через два часа Руди Боуман так и не появился, я послал коллег к его подруге. Но у той его тоже не было.

Богатая тетушка, миссис Блекберд приняла нас среди горок с безделушками и вязаными салфеточками.

На наши расспросы о ее отношении к племянникам она ответила ворчанием. Но во всяком случае мы услышали, что она избрала Руди единственным наследником.

— А как вы распорядились на случай, если ваш племянник Руди не сможет вступить во владение наследством?

— Вам нет нужды прибегать к таким осторожным выражениям, — осуждающе заметила она. — Вы имели в виду, если он умрет раньше. Тогда, естественно, все достанется Теду.

— И сколько это составит?

— Сорок две тысячи шестьсот долларов.

4

Хоскинс спустился по лестнице и подошел к регистрационной стойке. Портье по-прежнему смотрел в свой журнал, а Дик, казалось, заснул на стуле.

— Постоялец из номера 132 не отвечает, — сказал Хоскинс.

— Может быть, он уснул, — бросил негр, не отрываясь от чтения. — Или вышел. Здесь он не проходил.

— Он не спит — я стучал в дверь так, что мог разбудить мертвого, и не вышел, так как ключ вставлен изнутри, — нетерпеливо настаивал Хоскинс. — Не будете вы добры пойти и посмотреть?