Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

— Ты имеешь в виду принесение в жертву животных и всесожжение?

— Да. Во всех отмеченных Харриет убийствах фигурируют издевательства над животными и огонь. Но я вообще-то имела в виду то, что пасторская усадьба в конце семидесятых годов сгорела.

Микаэль немного поразмыслил.

— Слабовато, — в конце концов сказал он.

Лисбет Саландер кивнула:

— Согласна. Но стоит взять на заметку. Я ничего не обнаружила в расследовании о причинах пожара, и было бы любопытно узнать, происходили ли в шестидесятых годах другие таинственные пожары. Кроме того, стоит проверить, не отмечались ли тогда в этих краях случаи издевательства над животными или нанесения им увечий.

Когда Лисбет на седьмой вечер своего пребывания в Хедебю отправилась спать, она была немного сердита на Микаэля Блумквиста. В течение недели она проводила с ним практически каждую свободную от сна минуту; в обычных случаях семи минут в обществе другого человека оказывалось достаточным, чтобы у нее возникала головная боль.

Лисбет давно установила, что общение с окружающими не является ее сильной стороной, и уже свыклась с жизнью отшельника. И она бы ее вполне удовлетворяла, если бы только люди оставляли ее в покое и не мешали заниматься своими делами. К сожалению, окружающие не проявляли достаточной мудрости и понимания. Ей приходилось отделываться от разных социальных структур, детских исправительных учреждений, опекунского совета муниципалитета, налоговых управлений, полиции, кураторов, психологов, психиатров, учителей и гардеробщиков, которые (за исключением уже знавших ее вахтеров кафе «Мельница») не хотели пускать ее в кабаки, хотя ей уже исполнилось двадцать пять лет. Существовала целая армия людей, которые, казалось, не могли найти себе других занятий, кроме как при малейшей возможности пытаться управлять ее жизнью и вносить свои коррективы в избранный ею способ существования.

Лисбет рано усвоила, что слезы ничему не помогают. Она также поняла, что каждая попытка привлечь чье-либо внимание к обстоятельствам ее жизни только усугубляет ситуацию. Следовательно, она должна была сама решать свои проблемы, пользуясь теми методами, которые сама считала необходимыми. Адвокату Нильсу Бьюрману довелось испробовать это на себе.

Микаэль Блумквист, как и остальные люди, обладал возмутительной склонностью копаться в ее личной жизни и задавать вопросы, на которые ей не хотелось отвечать. Зато реагировал он совершенно не так, как большинство знакомых ей людей.

Когда она игнорировала его вопросы, он только пожимал плечами, бросал эту тему и оставлял ее в покое. Поразительно!

Для начала, добравшись в первое утро пребывания у него дома до его ноутбука, Лисбет, разумеется, перекачала оттуда всю информацию в свой компьютер. Теперь стало не важно, отстранит он ее от дальнейшей работы или нет, — доступ к материалу у нее все равно имелся.

Потом она попыталась спровоцировать его, у него на глазах читая документы в его в компьютере. Она ожидала вспышки ярости. А он лишь посмотрел на нее с каким-то подавленным видом, пробормотал что-то ироническое, принял душ, а потом взялся обсуждать с ней то, что она прочла. Странный парень. Прямо-таки возникал соблазн поверить в то, что он ей доверяет.

Вместе с тем его осведомленность о ее талантах хакера представлялась делом серьезным. Лисбет Саландер знала, что на юридическом языке хакерство, которым она занималась по работе и ради собственного удовольствия, называлось незаконным проникновением в компьютер и могло привести к заключению в тюрьму сроком до двух лет. Это был уязвимый момент — сидеть взаперти ей не хотелось, а еще в тюрьме у нее, скорее всего, отнимут компьютер, лишив тем самым единственной работы, которая у нее действительно хорошо получалась. Ей даже в голову не приходило рассказывать Драгану Арманскому или кому-нибудь другому, каким образом она добывает информацию, за которую они платят.

За исключением Чумы и немногих людей в Сети, подобных ей профессиональных хакеров, — а большинство из них знали ее только как Осу и понятия не имело, кто она такая и где живет, — в ее тайну проник только Калле Блумквист. Он поймал ее, потому что она совершила ошибку, которой не сделает даже двенадцатилетний хакер-новичок, и это свидетельствовало лишь о том, что ее мозги расплавились и она заслуживает хорошей порки. Однако он не пришел в бешенство и не перевернул все вверх дном, а вместо этого нанял ее на работу.

По этой причине Лисбет на него уже немного злилась.

Когда они съели по бутерброду на ночь и собрались идти спать, он вдруг спросил ее, хороший ли она хакер. К собственному удивлению, она ему ответила, даже не подумав:

— Вероятно, лучший в Швеции. Возможно, есть еще два или три человека моего уровня.

В своей правоте она ничуть не сомневалась. Когда-то Чума был лучше ее, но она давно его обошла.

В то же время произносить эти слова вслух было странно, прежде ей этого делать не доводилось. Да собственно, и не с кем было вести подобные разговоры, и ей вдруг стало приятно, что он, похоже, восхищен ее возможностями. Но потом он все испортил, спросив, как она всему этому научилась.

Она не знала, что отвечать.

«Я всегда это умела», — могла бы она сказать.

Но вместо ответа она просто ушла и легла спать, даже не пожелав ему спокойной ночи.

Микаэль никак не отреагировал на ее внезапный уход, наверное, чтобы еще больше разозлить ее. Она лежала, прислушиваясь к тому, как он перемещается по кухне, убирает и моет посуду. Он всегда ложился позже ее, но сейчас явно тоже направлялся спать. Она услышала, как он прошел в ванную, а потом отправился к себе в спальню и закрыл дверь. Через некоторое время до нее донесся скрип его кровати, находившейся в полуметре от нее, за стеной.

За неделю, которую она прожила у него, он ни разу не попытался с ней флиртовать. Он с ней работал, интересовался ее мнением, поправлял ее, когда она заблуждалась, признавал ее правоту, когда она его отчитывала. Черт побери, он относился к ней как к человеку.

Лисбет внезапно осознала, что ей нравится общество Микаэля Блумквиста и что, пожалуй, она ему даже доверяет. Раньше она никому не доверяла, разве что Хольгеру Пальмгрену. Правда, совершенно по другой причине: Пальмгрен был предсказуемым добрым дядей.

Лисбет вдруг встала, подошла к окну и в смятении уставилась в темноту. Самым трудным для нее всегда было впервые показаться голой другому человеку. Она не сомневалась в том, что ее худощавое тело производит отталкивающее впечатление. Грудь — жалкая, о бедрах и говорить не приходится. На ее взгляд, предлагать ей было особенно нечего. Но тем не менее она оставалась самой обычной женщиной, с тем же половым влечением и желанием, что и у других. Она простояла в раздумьях почти двадцать минут, а потом решилась.

Микаэль улегся и открыл роман Сары Парецки, как вдруг услышал скрип открывающейся двери и встретился взглядом с Лисбет Саландер, замотанной в простыню. Некоторое время она молча стояла в дверях, словно о чем-то размышляя.

— Что-нибудь случилось? — спросил Микаэль.

Она помотала головой.

— Что тебе надо?

Она подошла к нему, взяла книгу и положила на ночной столик. Потом наклонилась и поцеловала его в губы. Яснее выразить свои намерения было просто невозможно. Она быстро забралась к нему на кровать, уселась и посмотрела на него изучающим взглядом. Потом опустила руку на простыню у него на животе. Поскольку никакого протеста с его стороны не последовало, она склонилась и укусила его за сосок.

Микаэль совершенно растерялся. Через несколько секунд он схватил ее за плечи и отодвинул настолько, чтобы видеть лицо. Ее действия явно не оставили его равнодушным.

— Лисбет… я не уверен, что это хорошая идея. Нам ведь предстоит вместе работать.

— Я хочу заняться с тобой сексом. От этого у меня не возникнет никаких проблем при работе с тобой, но мне будет с тобой чертовски трудно, если ты меня отсюда выставишь.

— Но мы ведь едва знаем друг друга.

Она вдруг усмехнулась, коротко, словно кашлянула:

— Когда я собирала о тебе информацию, то убедилась, что прежде это тебе не мешало. Напротив, ты из тех, кто не пропускает ни одной юбки. В чем же дело? Я для тебя недостаточно сексуальна?

Микаэль помотал головой, пытаясь подобрать какие-нибудь убедительные доводы. Не дождавшись ответа, она стянула с него простыню и уселась на него верхом.

— У меня нет презервативов, — сказал Микаэль.

— Наплевать.

Когда Микаэль проснулся, Лисбет уже встала. Он услышал, как она возится с кофейником на кухне. На часах было около семи. Поскольку поспать ему удалось всего два часа, он еще немного полежал с закрытыми глазами.

Он совершенно не понимал Лисбет Саландер. До этого она ни разу даже взглядом не намекнула, что проявляет к нему хоть малейший интерес как к мужчине.