Без Отечества… Цикл ’Без Веры, Царя и Отечества’ - Василий Сергеевич Панфилов

… да и чёрт с ними! Если ненависть и неприятия настолько высоки, то это ещё один аргумент в пользу моего мнения!

— Добьются они настоящей независимости сами, или нет — это очень сложный вопрос, отвечать на который не возьмусь ни я, ни, наверное, никто в настоящее время! — повторяю я, — Но это будет, чёрт возьми, цивилизованный развод!

— Адвокаты в бракоразводных процессах зарабатывают очень неплохо, — задумчиво сказал Даниэль.

— А я именно это и предлагаю, — улыбаюсь зубасто, — В этой сделки выигрывают ВСЕ заинтересованные стороны!

— Погоди… — помогая себе жестом, останавливаю юриста, — Дай договорить! Смотри… отколовшиеся территории не платят за свою свободу ни единого франка, получая притом возможность перевести дух и обрести независимость, не вступая в вооружённую борьбу с ослабевшей, но всё ещё могучей бывшей Метрополией. Да и получится ли… не факт, далеко не факт!

— Далее… — схватив воздух пересохшим ртом, кошусь на бутылку, но… нет. Хватит! Я и без того слегка поплыл, — Строительство укреплений, содержание армии… как ни крути, а экономия — решительно на всём! А инвестиции? Гарантированная безопасность, в том числе и для вложений, это как по-твоему? Преимущество?

Откинувшись на спинку кресла, Даниэль задумчиво кивнул, окутываясь облаком дыма.

— Россия, — вошёл я в раж, — избавляется от царских долгов, что даёт не только экономический, но и политический эффект для моей страны, и я бы даже сказал — духоподъёмный! А как изменится отношение в России к Франции после такого…

Хмыкнув, Даниэль промолчал, но явно — задумался!

— Наконец, — загибаю безымянный палец, — Франция получит не только моральное, но и формальное право влезать в дела новообразованных государств. А это, как по мне, окупится в самые ближайшие годы!

Даниэль, затянувшись, машинально кивнул, вызвав во мне новый виток энтузиазма…

… и очень надеюсь, моё «кирпичное» лицо не показало всех эмоций!

— А интересы Великобритании и прочих держав, желающих получить свою толику политического влияния и кусочек экономики в новеньких, с иголочки, странах… — пожимаю плечами, — полагаю, они смогут взять часть царских долгов на себя.

— Но если инициатором такого предложения выступит именно Франция, то и действовать им придётся с учётом интересов моей страны, — подытожил Даниэль.

— Та-ак… — он задумался, и я, кажется, перестал даже дышать…

— А знаешь, — медленно сказал юрист, — это конечно безумие… но я в деле!

*****

— Официальный вызов, — констатирую я, удерживая подрагивающими пальцами распечатанный конверт, обильно украшенный гербовыми печатями и (хотя это уж точно лишнее!) марками, — хм…

Кинув конверт на столик, медленно сажусь на диван и снова читаю письмо, в этот раз более вдумчиво, пытаясь прогрызться через обильный канцелярит. Но текст вызова настолько неугрызаемый и бессмысленно-беспощадный в своём бюрократическом совершенстве, что я, будучи закалённым бойцом бумажного фронта, понял только, что решительно ничего не понял!

Меня не пугают редкие обороты и канцеляризмы. Я, чёрт подери — лингвист, а ещё букинист, немного филолог, эссеист и поэт.

Словом — человек, не чуждый мира слов, архивов, бумажной пыли и разгадывания загадок Истории, укрытых в неразборчивых рукописных письмах, старинных фолиантах, и, хотя и не слишком часто, министерских постановлений и указов. Но это…

— Набор слов, — постановил я несколько бесплодных минут спустя, — бессмысленный и беспощадный. Толковать…

Ещё раз пробегаю глазами текст.

— … можно по-разному, и единственное, что неизменно при всех трактовках, так это, пожалуй, сам факт официального вызова.

Поразмыслив, я пришёл к выводу, что меня пытаются… хм, настроить перед беседой. Этакий бюрократический вариант удара пыльным мешком из-за угла, попытка заранее свихнуть мозг, ошарашить, привести в озадаченность.

— Хм… а ведь удалось! Отчасти, но…

— … пожалуй, стоит поставить в известность девушек, — пробормотал я к себе под нос, вставая с дивана, — А то чёрт их знает! Сейчас… право слово, ничему не удивлюсь!

— Шестнадцатый округ, русское посольство, — приказываю таксисту, закрывая дверь «Рено». Водитель, усатый плечистый здоровяк с рябой смуглой рожей, по-видимому узнал меня, и то и дело косился при всяком удобном случае, но с разговорами не лез, за что и получил приличные чаевые.

При входе в посольство, увидев конверт, пропустили без лишних вопросов.

В здании нездоровая суета разворошенного муравейника, все куда-то спешат, семеня трусцой по мраморным полам с озабоченными лицам, зажав в потных руках папки, бумаги, письма и прочую бумажную продукцию. Навощённые деревянные панели источают приятный аромат, растительные нотки тянутся от многочисленных растений, расставленных в кадках, но кисловатый запах пота чувствуется вполне отчётливо, отчего ассоциация с муравейником только крепнет.

— Извольский? — с изумлением уставился на меня пойманный за рукав клерк, не сразу закончив перебирать ногами в отменно начищенных ботинках.

— Александр Петрович? — уточнил он зачем-то, произнося начальственное Имя не без того священного трепета, который ранее я полагал присущим исключительно лакейскому племени, — Простите, а по какому вопросу? Полагаю, это можно решить, не отвлекая…

Молча показываю конверт и письмо, на что клерк, издав какой-то полузадушенный не то вздох, не то всхлип, разом вспотел.

«— Эге, — озадачился я, — похоже, это письмо, да и, пожалуй, конверт не прост. Не просто бюрократическая неугрызаемость для кружения головы у адресата, но он, вдобавок, снабжён специальными пометками для сотрудников МИДа. Интересно…»

— Я… это не в моей компетенции! — вывернулся клерк, и заметив в холле более высокопоставленного сотрудника, переадресовал ему меня.

— К Александру Петровичу? — поинтересовался служащий рангом повыше, даже семенящий по холлу более вальяжно, и я бы даже сказал — начальственно…

«— Как в обезьяннике, право слово! — выдало подсознание, — Настолько отчётливая градация особей в стае, что наблюдать за их повадками в естественной среде обитания, наверное, одно удовольствие! Полагаю, дня за два можно начерно набросать различия в походке и осанке, в зависимости от важности занимаемой должности и близости к вожаку стаи! Да, похоже… Профессору Рибо, кстати, это может показаться интересным, так что может, и в самом деле зайти к нему?

— Действительно, интересный материал, — воодушевился я, — с таким до магистра дойти — раз плюнуть. Разом и психология, притом интереснейшая ветвь, и прикладная политология, хотя и, пожалуй, несколько узкая»

— Наверное, — не озвучивая своих размышлений, пожимаю плечами с равнодушием человека, которого вся эта МИДовская иерархия не касается лично никоим образом, хотя…

… чёрт подери — до чего же интересно!

— Наверное?! — шёпотом вскричал чиновник, взглядом обжигая меня. Но узнав наконец (или может быть, сделав вид, что узнал только что?), сделался кислым, и промолчав выразительно, отвёл в приёмную посла.

— Ждите, — веско повторил он вслед за секретарём, — Александр Петрович очень занят, так что придётся подождать! Вас вызовут.

Машинально отмечаю обезличенное обращение ко