Черный отряд - Глен Кук

Вопросы об истине и лжи кажутся просто глупыми. И вообще, кого это волнует?

Было еще раннее утро. День после битвы. Я плохо спал, взвинченные нервы не давали мне покоя. Пытаясь отвлечься, я предпринял энергичную прогулку.

Гоблин поджидал меня, стоя на моем пути. Тут же был и Немой.

— Поговорим? — спросил Гоблин.

— Я уже говорил. Никто не слышит.

— Ты слишком любишь спорить. Иди сюда и присядь.

Этим сюда оказалась куча барахла, которое лежало возле костра, где кто-то готовил еду, а рядом люди играли в тонк. Обычная толпа. Все они косились на меня, пожимали плечами и казались озабоченными. Как будто их беспокоила ясность моего рассудка.

Думаю, если бы год назад кто-нибудь из них сделал бы то же самое, что сейчас сотворил я, у меня были бы точно такие же ощущения. Замешательство и тревога, вызванная заботой о товарище.

Их тупоголовость меня раздражала, и я не мог скрыть раздражения еще и потому, что, послав за мной Гоблина, они доказали, что действительно хотели понять.

Игра продолжалась, сначала в тишине, но постепенно оживляясь по мере того, как люди обменивались слухами и сплетнями о ходе битвы.

— Что вчера произошло, Костоправ? — спросил Гоблин.

— Я уже тебе рассказывал.

— Может быть, нам стоит еще раз к этому вернуться? — мягко и вкрадчиво предложил он. — Разобраться в подробностях?

Я понял, что он делает. Небольшая психическая терапия, основанная на предположении, что длительное общение с Леди повредило мой рассудок. Он был прав. Так оно и есть. Но это также и открыло мне глаза. Вспоминая те события снова и снова, я пытался понять все до конца. Призывая на помощь все то, чему я научился, будучи хранителем Анналов, я надеялся найти нужные слова и убедить его в том, что именно моя позиция рациональна и нравственна, а всех остальных — нет.

— Видишь, что он сделал, когда те ребята из Весла попытались спрятаться за Капитана? — спросил один из игроков. Они сплетничали о Вороне. Я как-то забыл о нем. Навострив уши, я послушал несколько историй о его безумном героизме. Их послушать, так Ворон каждому гвардейцу по крайней мере однажды спас жизнь.

— А где он? — спросил кто-то. Все начали пожимать .плечами и мотать головой — Наверняка убили, — предположил кто-то. — Капитан послал людей за нашими погибшими. Наверное, увидим его сегодня, когда будут хоронить.

— А что случилось с малышкой?

— Найдешь его, найдешь и ребенка, — пропыхтел Элмо.

— Кстати о ребенке, видели, что произошло, когда они пытались уложить второй взвод каким-то заклинанием? Просто необъяснимо. Она вела себя так, как будто ничего не происходит. А все остальные рухнули как подкошенные. Это ее просто немного напугало, и она растормошила Ворона. А потом и всех остальных. Как будто колдовство на нее просто не подействовало — Может, потому что она глухая, — сказал кто-то еще. — А колдовство заключается в звуке.

— Да, все может быть. Жалко, что она не уцелела. Она даже могла быть полезной, когда тут околачивалась.

— Ворон тоже. Его не хватает чтобы Пресечь болтовню старины Одноглазого. Все засмеялись.

Я посмотрел на Немого, который наблюдал за нашим разговорам с Гоблином.

Я помотал головой. Его лицо приняло удивленное выражение. Пустив в ход язык жестов Душечки, я объяснил ему. Они живы. Он тоже ее любил.

Немой поднялся, отошел за спину Гоблина и кивнул мне головой. Он хотел поговорить со мной наедине. Я нашел какую-то отговорку и пошел за ним.

Я объяснил, что видел Душечку, когда возвращался вместе с Леди, и подозреваю, что Ворон мог скрыться там, где, как он думал, его никто не найдет. Немой нахмурился и пожелал узнать зачем.

— Откуда я знаю? Ты же видишь, как он вел себя в последнее время.

Я не упомянул о своем видении и снах, которые сейчас казались совсем фантастическими.

— Может, мы ему сильно надоели, — добавил я.

Немой улыбнулся той улыбкой, которая показывала, что он не верит ни одному моему слову. Он стал объясняться знаками. Я хочу знать почему. Что тебе известно? Он полагал, что я знаю о Вороне и Душечке больше других потому, что постоянно сую нос в подробности, чтобы занести их в Анналы.

— Я знаю только то, что знаешь ты. Большей частью он околачивался с Капитаном и Шалуном.

Он немного подумал, затем показал знаками. Ты седлаешь двух лошадей.

Нет, четырех лошадей. Возьми еды. Может быть, на несколько дней. А я пойду поспрошаю. Его манера разговора не терпела возражений.

Мне полегчало. Разговаривая с Гоблином, мысленно я уже был в пути.

Единственное, что не давало покоя, это вопрос, как отыскать след Ворона.

Я пошел туда, где прошлой ночью Элмо взял у меня лошадей, всех четырех.

На мгновение я почувствовал, что существует какая-то неведомая сила, которая движет нами. Я привлек пару человек, чтобы они оседлали этих бестий, пока я пойду выманивать у Шалуна какую-нибудь еду. Но не так-то просто оказалось взять его голыми руками. Он потребовал личного распоряжения Капитана. Тогда мне пришлось посулить ему специальное упоминание в Анналах об одном из его подвигов. Немой подошел к нам, когда переговоры были уже почти завершены.

— Что-нибудь выяснил? — спросил я, когда мы уже погрузили наше снаряжение на лошадей.

Только то, что Капитан что-то знает, о чем никогда не расскажет. Думаю, это больше относится к Душечке, чем к Ворону — знаками пояснил мне он.

Я хмыкнул. Вот опять… Капитан заметил то же, что и я? И он знал об этом утром, во время спора? Хм, у него весьма странное мышление.

Думаю, Ворон ушел без согласия Капитана, но с его благословения. Ты спрашивал Шалуна?

— Думал, что ты это сделаешь. Немой покачал головой. Он не успел.

— Продолжай тут, а мне надо прихватить еще пару вещей.

Я поспешил к госпитальной палатке, собрал свое оружие и выкопал подарок, который берег для Душечки на день рождения. Потом я поймал Элмо и сказал, что хотел бы взять часть своей доли из тех денег, что достались нам в Розах.

— Сколько?

— Сколько унесу Он посмотрел на меня пристально и сурово, но решил не задавать вопросов. Мы пошли в его палатку и осторожно отсчитали деньги. Люди ничего о них не знали. Те, кто ходил тогда в Розы за Кочергой, хранили этот секрет.

Однако были такие, кто удивлялся, как Одноглазый ухитряется отдавать карточные долги, никогда не выигрывая и не имея времени на свои темные делишки.

Когда я вышел из палатки Элмо, он последовал за мной. Немого мы нашли уже в седле, а лошадей — готовых тронуться в путь.

— Собрались прокатиться? — спросил Элмо.

— Ну.

Я приторочил к седлу лук, который получил от Леди, и сел на лошадь.

Элмо прищурившись посмотрел на нас обоих.