Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс

Услышав, что ее напарник разговаривает по телефону, Моу натянула куртку. Несколько минут назад она говорила со своим мужем, оставшимся в Вирджинии. Ее голос был теплым, на губах у нее играла мягкая улыбка, и Монк без труда определил, когда трубку дали ее трехлетней дочери. Голос Кимберли стал еще слаще, наполнился материнским чувством. У Коккалиса у самого были две маленькие дочери, и он легко распознал смесь тревоги и любви в голосе своей напарницы.

– Ты должен уже все получить, – послышался в телефоне голос Кэт.

Подойдя к Монку сзади, Моу заглянула ему через плечо. На экране телефона светилась маленькая голубая точка, обозначающая то место, где впервые снова появился сигнал устройства слежения. От него шла пунктирная линия, которая указывала перемещение датчика по пекинским улицам.

– Странно… – пробормотала Кимберли.

Напарник вопросительно взглянул на нее.

– В первый раз источник сигнала находился приблизительно в миле к юго-востоку от зоопарка. – Повернувшись к столу, женщина открыла переносной компьютер, и ее пальцы застучали по клавиатуре, выводя на экран окна со спутниковыми картами и различными данными. Наконец Моу издала недовольное восклицание.

– В чем дело? – еще сильнее насторожился Монк.

– В этом месте раньше находился ресторан. Он был закрыт в две тысячи двенадцатом году и с тех пор больше не открывался… – Закрыв компьютер, Кимберли указала на дверь. – Хватаем снаряжение и пошли!

Увидев, что еще одна голубая черточка медленно увеличила путь источника сигнала по городским улицам, Коккалис понял, чем вызвана спешка его напарницы. Им необходимо было прибыть на место до того, как сигнал снова пропадет.

Схватив рюкзак, Монк поспешил следом за Кимберли. Спустившись на лифте вниз, они выбежали на улицу, и когда им наконец удалось сесть в такси, Моу высказала свои соображения:

– Поскольку сигнал впервые появился на таком удалении от зоопарка, я готова поспорить, что в ресторане находится один из входов, ведущих в Дися-Чжен, подземный город.

Коккалис вспомнил ее рассказ про густую сеть подземных бомбоубежищ времен холодной войны общей площадью почти сто квадратных миль, соединяющую основные объекты города.

– Значит, ты полагаешь, что Ковальски и Марию провели по этим тоннелям? – уточнил он с задумчивым видом.

– Только так это и можно объяснить. В прошлом китайские военные нередко пользовались этими подземными проходами, чтобы скрыть передвижение войск. В восемьдесят девятом году во время беспорядков на площади Тяньаньмэнь правительство скрытно перебросило солдат по тоннелям.

– И полагаю, этими же проходами можно воспользоваться для доставки строительной техники, что позволило китайцам втайне от всего мира возвести новый подземный комплекс?

– Это не составило бы особого труда. По слухам, некоторые тоннели имеют ширину четырехполосных магистралей. Они достаточно просторные, чтобы вместить несколько танковых батальонов.

Такси завернуло за угол. Монк отслеживал его продвижение.

– Мы в четверти мили от источника сигнала.

Подавшись вперед, Кимберли быстро сказала водителю несколько фраз по-китайски, объясняя, куда им нужно ехать, после чего снова откинулась назад.

– Похоже, мы въезжаем в жилой район, – заметила она. – В один из старых «хутонов».

– «Хутонов»? – переспросил ее напарник.

– Это квартал, состоящий из узких улочек и переулков, образованный сплетением сообщающихся между собой «сихеяней», традиционных китайских домов с внутренним двориком. Я приказала водителю подъехать как можно ближе. Но потом нам все-таки придется идти пешком.

– Зачем китайцы везут Ковальски и Марию в этот густонаселенный район? – нахмурился Монк. – Особенно если горилла по-прежнему с ними?

– Не знаю. Но это проблема. – Кимберли оглядела его с ног до головы. – Как и твое появление в таком квартале.

Коккалис кивнул. «Определенно, за местного я там вряд ли сойду».

– Сейчас что-нибудь придумаю. – Раскрыв рюкзак, Моу порылась в нем и протянула своему напарнику бейсболку с вышитыми иероглифами, темные очки и голубую медицинскую маску. – Надевай!

Монк взял маску. Он уже обратил внимание на то, что многие местные жители носят такие, спасаясь от загрязненного пекинского воздуха. В целом бейсболка, очки и маска должны были достаточно надежно скрыть его внешность, особенно если он будет ходить опустив голову.

Пока американец натягивал бейсболку на свой лысый череп, Кимберли снова обратилась к водителю, указывая на следующий перекресток.

«Похоже, вот и конечная точка», – догадался Коккалис.

– Отныне предоставь говорить мне, – напутствовала Моу своего напарника напоследок. – В этих кварталах все привыкли держаться замкнуто и подозрительно относятся ко всем чужакам, особенно иностранцам.

Такси остановилось у тротуара. Кимберли расплатилась с водителем наличными, после чего агенты вышли из машины, и Монк огляделся по сторонам. С противоположной стороны улицы простирался обыкновенный коммерческий район Пекина, с высокими зданиями гостиниц, перемежающихся с огромными торговыми центрами.

Но напарница повела Коккалиса в противоположную сторону, в переулок, зажатый между двумя кирпичными стенами. Он был настолько узким, что они с трудом шли рядом. Через несколько шагов Монку уже казалось, что он оставил современный мир позади и углубился в островок далекого прошлого. Первые этажи домов были сплошь заняты мелкими лавками, торгующими табачными изделиями, антиквариатом и разноцветными сладостями. Следующий этаж был уже более интересным: над витринами тянулись традиционные китайские чайные, а в воздухе чувствовался аромат курящихся благовоний из соседнего буддийского храма.

– Нам чуть дальше, – шепнула Кимберли, украдкой взглянув на экран телефона.

Продвигаясь в сердце «хутона», ее спутник заглядывал во внутренние дворики и видел маленькие садики, развешенное на веревках белье, голубятни…

Укрывая телефон в ладони, он следил за источником сигнала. Голубая точка завернула за угол впереди и теперь двигалась навстречу агентам. Монк показал телефон идущей рядом с ним женщине.

Та, оглянувшись по сторонам, увлекла его в художественный салон. Они с трудом поместились вдвоем в тесном помещении, между полками с кисточками для каллиграфии, стопками бумаги, чернильницами и штемпельными камнями. Хозяйка салона, маленькая сморщенная женщина, которой могло быть как шестьдесят, так и сто лет, улыбнулась, демонстрируя беззубые десны.

Кимберли обратилась к ней, и в ее голосе прозвучало глубокое уважение. Повернувшись к ним спиной, Коккалис полностью сосредоточился на телефоне, наблюдая одновременно за экраном и открытой дверью.