Всё в ажуре - Кира Страйк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ладно, глаза боятся, а руки делают. - я посмотрел на лежавшую на столе стопочку исписанных цифрами и расчётами листов и мысленно похвалил себя за предусмотрительность.
Из коридора послышалось шарканье ботинок, и в дверь аккуратно постучали.
- Входите, Олив, я вас жду. – пригласил старика.
Тот прошёл в кабинет и застыл на почтительном расстоянии, сжимая в руках пачку прошитых бумаг.
- Присаживайтесь. – предложил я.
А про себя подумал, что самого управляющего тоже в срочном порядке нужно «ставить на ноги». Обязательно пригласить к старику доктора… или знахаря, кто у них, тьфу ты, у нас тут имеется.
- Вот, господин барон, здесь всё, что касается описи имущества имения, а так же полный список по количеству домов и крестьян в ваших деревнях. Позвольте огласить?
- Давайте начнём разбираться. – согласился я.
По большому счёту, у меня имелся свой дубликат означенных бумаг, но мне было важно услышать, что скажет Олив. Прощупать, с кем предстоит иметь дело, понять, насколько дед на своей должности ориентируется в ситуации. Опять же за время, прошедшее с того момента, когда все эти списки и описи составлялись, могло что-то измениться.
Так вот, старик оказался на высоте. Скажу больше, ему удалось меня изрядно удивить.
Дело в том, что я как-то себе логично предположил, что управляющий имением и управляющий делами баронства – это две разные рабочие единицы. То есть, зона ответственности Олива – вот она, в пределах, грубо говоря, забора. А заведовать всем большим хозяйством баронства должен был или сам владелец, или специально нанятый для того человек.
Оказалось, что Олив пахал у экономного барона и за себя, и за того парня.
Скрипя простуженными связками, Олив неспешно и методично перечислял основные цифры по количеству хозяйств, проживающих в них мужиков, баб и ребятишек даже не заглядывая в документы.
Забегая вперёд, добавлю, что, кроме голых чисел, старик отлично владел достоверной информацией о реальном текущем состоянии деревень и проблемах их жителей. Старосты регулярно доставляли доклады о крестьянских нуждах и бедах, впрочем, без всякой надежды на то, что это будет как-то учтено. Старого скрягу они (доклады и беды) не интересовали. Тому было важно одно: вынь, да положь назначенный побор. А чего у тебя там происходит, хоть пожар, хоть наводнение – твоя забота.
В итоге, отчёты старост копились-пылились в столе управляющего, и все эти данные оседали только в седой голове Олива. Но об этом я узнал уже позже.
А сейчас старик закончил со статистикой баронства и так же уверенно и подробно взялся излагать, что и где находится в самом имении. Включая содержимое складов и амбаров, количество заготовленных дров, мебель в жилых помещениях и прочее, прочее. Пока я его не остановил.
Потому что этот человек с совершенно феноменальной для своего почтенного возраста памятью, кажется, настроился перечислять абсолютно всё. До победного. Вплоть до поголовья птиц в курятнике и количества кустов картофеля в огороде.
- Изволите пройти, проверить всё лично? – Олив вопросительно посмотрел на меня.
- Не сейчас. – отказался я. Не всё сразу. Полномасштабная ревизия могла бы затянуться до утра. – Пока достаточно устных сведений.
- Тогда прошу вас обратить внимание на вот этот документ. – управляющий выудил из кипы нужный листок и положил передо мной.
Бумага содержала сведения о том, сколько ларцов, с каким количеством сетов и сетахов было передано поверенному герцога на хранение.
- Уважаемый Олив, с этими цифрами я уже знаком, можно не тратить на них время.
- Всё верно, господин барон. Однако, позволю себе заметить, что за время отсутствия законных наследников баронства налоги продолжали собираться. А значит, сумма ваших сбережений должна возрасти. По моим расчётам, за вычетом государственной доли, прибавка должна составить ровно сто два сета и ещё пятьдесят сетахов. Вот, посмотрите. – Олив вытащил из кармана пиджака ещё один листок, сложенный вчетверо.
Я едва удержался, чтобы не присвистнуть от искреннего восхищения этим дедом. Даже после того, как баронство осталось без хозяина, он всё равно продолжал ответственно вести никому теперь не нужную бухгалтерию. По привычке, или просто на всякий случай – не знаю. Никто ведь не предполагал, что наследники всё-таки объявятся и его труд когда-либо кому-то пригодится.
И потом, лично я, например, об этом не подумал. Ну, о том, что цифра в статье доходов должна была возрасти. В голову даже не пришло. Нам это наследство и так буквально на голову свалилось. Сколько в бумажках нарисовали – за то и спасибо. А он эту разницу педантично высчитал и доложил. (Мог бы, к слову, и промолчать.)
Дело не в том, что я сейчас от жадности радовался неожиданному прибытку, а в том, что вся данная ситуация являлась показательной. И она очень живо и правдиво, лучше любых слов и рекомендаций охарактеризовала для меня Олива.
- Изволите, чтобы я помог вам принять деньги, когда они будут доставлены в имение, или это сделает уже новый управляющий? – тем временем спросил старик.
- Кто? Какой новый управляющий? – я запнулся на мысли, даже не сразу сообразив, о чём толкует мой собеседник.
И только теперь обратил внимание на то, как голос деда едва уловимо дрогнул на слове «новый».
- Я… Смею предположить, что господа вряд ли захотят держать в доме старика на такой ответственной должности и назначат управляющим кого-то более молодого и расторопного? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс дед, вздохнул, расправляя сутулые плечи и поднял на меня глаза. Почти спокойные. Если бы не глубоко затаённая в них горечь. – В таком случае я готов передать дела и покинуть этот дом.
А… Вот оно что. Нет, ну вы слышали? Объясните мне, кто-нибудь, ну почему люди так склонны заранее придумывать себе самое плохое, а потом в это придуманное свято верить? Да если бы даже я действительно собирался его уволить на пенсию, куда бы я погнал этого одинокого больного старика? Ей богу, он сейчас напоминал постаревшего преданного пса, которого новые хозяева выбросили за калитку. Ну то есть, мысленно он уже был там, в подворотне.
И вообще, у нас тут
