Время перемен. Том 2 (СИ) - Кураев Анвар

— Это просто превосходно, — улыбаясь во весь рот, ответил полковник де Куберте.

— Что же смешного вам в моих словах?

— Ничего. Я искренне рад, что министр не ошибся в тебе. Ты умён не по годам и сделал правильные выводы. Значит, с тобой возможно работать заодно. Молодец, что не откровенничал с де Бижоном и остальными. Запомни: никогда не раскрывай этим змеям свои истинные мысли и чувства.

— Поступать по совести, радеть за королевство, быть честным — для всех пустой звук. Почти.

— Отнюдь. Таких людей не видно сразу, но они есть. Ты понял теперь, кто хочет блага всей стране, а кто — только себе?

— Да. И готов делать работу, на которую вы брали меня с собой ещё до войны.

Дядя помотал головой:

— Старый Лис решил, ты будешь полезнее на балах у де Бижона. Поражаюсь, до чего прозорлив, заранее всё знал! Стань своим среди них, мне нужно знать, как они проворачивают дела, что готовят, о чём думают. Возьмёшь под команду первый взвод восьмой роты для отвода глаз. Скажу Франческо, не будет дёргать тебя, но иногда в роту заглядывай. Во взводе твоём Жак с Марио сержантами, не пропадёшь… Ступай пока, да заходи почаще.

Дядя приказал заглядывать в роту, и Жерар решил не оттягивать этот момент. Время утренних построений уже закончилось, а часы дневной муштры ещё не наступили, и все солдаты находились в казарме. Было их чуть больше половины от прежнего количества, отчего не покидало ощущение пустоты.

Лейтенант де Вис смотрел, как солдаты отдыхают. Угрюмый и сосредоточенный, он явно о чём-то думал, отчего скулы его выделялись ещё резче, лоб казался ещё больше, а аккуратная борода ещё чернее. Но образ его чуть сгладился, лишь взгляд зацепился за графа:

— Жерар, здравствуйте! Давненько не виделись.

— Франческо, я получил назначение в вашу роту. Первый взвод.

— Отличные новости, особенно для меня. Мы с Максимилианом совершенно не справляемся.

Проходящие мимо пестуйцы отдали Жерару воинское приветствие, он кивнул им и поспешил пояснить:

— Вряд ли я смогу нести службу как следует. Заходить буду, но не рассчитывайте на меня всерьёз. Не знаю, озвучит ли полковник причину, однако, смею заметить, это не моя прихоть.

— Дела министерские?

— Именно.

— Да, я уж было подумал, у меня появится толковый офицер. И часто будете заглядывать?

— Днём наверняка, но в караулах и нарядах меня не ждите.

— Вдруг опять война?

— Не поручусь на верное, но думаю, как и в прошлый раз, отправят с вами.

Они заметили спускающегося по ступеням Максимилиана.

Он тоже увидел де Сарвуазье и поспешил, протянув обе руки для рукопожатия:

— Жерар, я привёл в порядок лёгкий доспех, что вы мне одолжили. Ещё раз, огромное спасибо! Если бы там, на холме, я не нашёл замену старому, был бы убит раз, наверное, десять.

Граф попробовал вспомнить, сколько раз его самого спасли латы в той битве, но сосчитать не смог.

— Рад, что не зря его тащил.

— Куда его можно вернуть?

— Помните, где мы собирались неделю назад? Я занимаю там покои на втором этаже. Доспех в любое время можно отдать моему слуге. Кстати, надо бы зачислить его моим денщиком, раз уж я здесь офицер.

…

Граф приспособился к темпу де Бижона и понял, где его предел. Научился замечать усталость по мелким деталям и предсказывать, когда она проявит себя в полной мере. Да, обычно к этому моменту он и сам становился почти полностью измотан, но всё же держался. Уставшими, они закрепляли некий паритет на фехтовальной площадке, когда ни один не мог поразить другого, если доходило до этого момента. Ведь было ещё кое-что. Отвод атаки на свою внешнюю сторону, когда Жерар ловил укол сильной частью клинка и менял его траекторию, выворачивая свою руку запястьем кверху. Уже дважды на прошлых занятиях председатель клуба крутил свой клинок дальше по инерции и попадал Жерару как раз в это открытое запястье. В большинстве случаев молодой граф успевал отдёрнуть руку, но делал это с некоей поспешностью и лишней тратой сил. И такому мастеру, как де Бижон, становилось ясно: вот оно, слабое место.

Сегодня Жерару суждено было в третий раз пропустить ту же самую атаку. Де Бижон коснулся учебным клинком его запястья и отскочил назад. Довольная улыбка тронула его губы.

Де Сарвуазье бросил клинок на пол и снял маску, затем разочарованно покачал головой:

— Проклятый мостовой холм! Это там мне искалечили руку.

— Не многие могут использовать это против вас, граф. Я, да Астарлоа, и то не всегда, — принялся утешать его Истер, — Остальные вам в подмётки не годятся.

— Как я смогу стать лучше с таким изяном?

— Вам следует поискать врача, а ещё лучше — древнего. Он наверняка сможет помочь.

— Спасибо за совет, Истер. Пожалуй, отправлюсь к себе.

— Отлично поработали, Жерар. Жду вас завтра, будем проверять новичка.

Граф раскланялся и уехал, напустив на себя строгости. Решил посетить роту, ведь не был там уже четыре дня кряду. Род не задавал никаких вопросов по пути, видя, что господин его хмур как туча.

В казарме же стоял необычный шум. Ещё с улицы он услышал агрессивные выкрики, а, зайдя внутрь, увидел, что на центральном проходе стоят две группы солдат. Пестуйцы и кое-кто из первого взвода с одной стороны, а новые солдаты третьего взвода — с другой. Посредине Жак что-то тихо говорил незнакомому сержанту.

Дневальный хотел было возвестить о появлении офицера, но в этот момент долговязый Жак как следует приложил сержанта своей жилистой рукой. Сержант ухнул на задницу, прогремев доспехами и — видно удар вышел тяжёлым — повалился на локоть, глядя ошалелыми глазами непонятно куда.

— Дежурный по роте, на выход! — проорал дневальный.

Один из сержантов, что наблюдали за дракой, вмиг примчался и отрапортовал.

Граф не обратил на него внимания и сразу прошел к дерущимся, которые вмиг выпрямились по стойке «смирно» и ждали, что скажет офицер.

Де Сарвуазье посмотрел на Жака:

— Из-за чего драка?

— Болтает много, господин лейтенант.

Он глянул на другого сержанта. Малый был пониже Жака, и некрасивый шрам под веком сильно уродовал его левый глаз.

— Ты что скажешь?

— Клопы у нас в одеялах, — нехотя начал он, — И блохи. Менять пора.

Жерар подошёл к одной из кроватей. Полгода назад он бы брезгливо держался на почтительном расстоянии от нее, но после похода, даже несмотря на справный и по последней моде выкроенный серебристо-белый костюм, взял одеяло тремя пальцами и слегка приподнял:

— Действительно блохи. Чего-ж не поменяете?

— Обозным подпись офицерская нужна, без неё никак.

— Оба за мной. Забыл уже, где обозных ваших искать.

Они вышли. Двое сержантов шли впереди, показывая дорогу.

— Где ж остальные наши офицеры?

— Господин де Вис срочно уехал к родственникам, а господин де Куизи ходил через день в наряды, да в роте был. Не успел до обозных, слёг третьего дня, — ответил Жак.

— И я с бала в зал, а с зала — на бал, а у вас тут бумаги некому подписать. Пришёл бы, сказал.

— Возможно ли? В ваши покои разве пустят меня после того, как я там в прошлый раз учудил?

— Это не ты учудил, думать забудь, понятно тебе? Если роте нужно что — хоть ночью приходи, не будет меня, так денщику моему скажешь передать, уж не обознаешься. Прикажу трактирщику, чтоб не смел тебе препятствия чинить.

Подрались-то чего, Жак? Неужели такие нашлись, кто на клопах мечтает спать?

— Язык у него, как помело, вот и подрались, — угрюмо ответил длинный сержант.

— Ты что скажешь?

— И правда, как помело, — сильно стушевался уродливый сержант.

Граф хотел расспросить, с чего такое единодушие, но они как раз дошли до складов.

Жерар досадовал, что пришёл в роту только сейчас. Хороший хозяин знает, в чём нуждается его имение, так всегда говорил отец. Получалось, что Жерар хозяин плохой. Он твёрдо решил провести остаток дня в роте, уладить, что возможно, помуштровать солдат, запомнить новых и, если останутся силы, вечером пойти на званый ужин в дом де Лузов. Хоть граф и выделялся, как белый медведь среди своих бурых собратьев, никто из старших офицеров не сказал ни слова по поводу его наряда. Только командир полка ограничился недобрым взглядом, но прерывать занятий не стал. Наверняка дядя успел разъяснить ему ситуацию.