Воин тумана (Воин - 1) - Джин Вулф

Ио бросилась вперед, заливаясь радостным смехом, точно жаворонок. В руках она держала кувшин с вином и тряпицу, чтоб вытереть мне лицо. Какой-то спартанец обтер лицо Пасикрату. Другой спартанец, года на два постарше, спросил:

- А жертвоприношение как же? Ведь этот поединок - наверняка святотатство!

- Мы отдаем должное Леониду, - сказал Пасикрат. - Точно так же когда-то отдавали должное Патроклу (*151). А жертвоприношение завершит победитель.

Когда мы снова сошлись, Пасикрат будто стал сильнее в два раза. Казалось, мы боремся всю ночь напролет, однако же ни он, ни я так и не могли одержать верх.

Один раз, повернувшись лицом к огню, я встретился с ним взглядом, и тут снова проревел лев, но уже ближе и громче, точно военный рог, заглушивший крики спартанцев. Пасикрат оцепенел.

- У тебя из глаз смотрит лев! - задохнулся он.

- А у тебя - мальчишка, - ответил я и, подняв его над головой, пронес как можно дальше от алтаря, зашел в воду по колено и бросил в волны; Лев прорычал в третий раз и умолк.

37. ЛЕОНИД, ЦАРЬ СПАРТЫ

- Услышь нашу молитву, - взывал я, вновь натянув свой хитон, заботливо сохраненный Ио, и опоясавшись мечом. На голове у меня красовался венок из полевых цветов. - Услышь, как мы оплакиваем тебя! - И подстрекаемый неведомо кем, я вдруг прибавил: - Мы не победы просим, но мужества. - И бросил в костер кусок жира и бычье сердце, а спартанцы запели какую-то военную песню в ритме марша.

Жертвоприношение завершилось. Полдюжины рабов набросились на бычка с ножами и топорами и мгновенно разрубили его на куски. Вскоре каждый уже держал в руках палочку с насаженными на нее кусочками мяса. Нашлось и вино, и ячменный хлеб, и твердый сыр, и соленые оливки, и даже изюм и сушеные фиги.

- Сегодня самый лучший ужин с тех пор, как мы оказались среди этих ужасных спартанцев, - сказала Ио. - Везет тебе, Латро: ты даже не помнишь, что мы ели до сих пор!

- По-моему, ели мы не так уж плохо, - ответил я. Я был страшно голоден и с трудом заставлял себя жевать мясо, а не давиться целыми кусками.

- Да в общем, ничего, конечно. Но вот суп у них такой, что лучше его никогда и в рот не брать! Я скорее уж сама себе горло перережу, чем позволю кому-нибудь влить мне в рот этот их суп. - Ио встала, сходила к почти уже очищенной до костей туше бычка и принесла еще порцию жаркого на палочках. - Ах, это почти так же вкусно, как у Каллеос, а я нигде не пробовала более вкусной еды, чем у нее в доме. Знаешь, если ты хочешь еще мяса, то лучше сейчас пойди и возьми, а то там совсем мало осталось.

- Я лучше что-нибудь другое съем. Одним жареным мясом можно желудок расстроить.

- Подумать только, наша Дракайна пропустила такой роскошный ужин! засмеялась Ио.

- Вот как? А где же она?

- На корабле осталась. - Ио показала на залив, где виднелся силуэт стоявшего на якоре судна. - Пасикрат решил, что ты утонул из-за ее колдовства. Во всяком случае, он так заявил, и если ты спросишь, не искал ли он козла отпущения, то я скажу, что выбрал он правильно. Вот она и сидит на корабле со связанными за спиной руками и кляпом во рту, чтобы больше колдовать не вздумала.

- Я должен немедленно поговорить с ним! - воскликнул я.

С куском хлеба в руке я подошел к костру, где сидел Пасикрат, и опустился на землю рядом с ним:

- Приветствую тебя, благородный Пасикрат.

- А, это ты, - откликнулся он. - Победитель! И все-таки раб. По крайней мере, пока. Не следовало мне опускаться до поединка с рабом! Боги наказали меня за это.

- Что ж, пусть для тебя я раб. Ты ведь у нас командир, тебе подчиняются все на борту. Но если я и раб, то никак не вспомню, чей именно. А пока что я твой слуга - я никогда не назову себя твоим рабом! - и пришел просить, чтобы ты освободил эту женщину по имени Дракайна. Она никакого зла мне не причинила. Или, может, она причинила зло тебе?

- Нет, - сказал он. - Мы освободим ее утром.

- Тогда позволь мне сплавать на корабль. Я передам страже, что ты приказал освободить ее.

Он с любопытством посмотрел на меня.

- Неужели ты поплывешь туда, если я разрешу?

- Конечно.

- Ладно, оставайся здесь. - Он повернулся к спартанцам и приказал одному из них: - Возьми лодку и двух матросов, пусть выпустят эту женщину. Скажешь, я велел, да привезешь ее сюда.

Спартанец кивнул, поднялся и исчез в ночи.

- Пойдем-ка со мной, Латро, - сказал мне Пасикрат. - Тебе известно, что здесь такое?

- Это место называют Теплыми Воротами, то есть Фермопилами, но почему не знаю. Поскольку мы принесли жертву царю Леониду, я думаю, это герой, который здесь похоронен.

- Да, это герой, - сказал Пасикрат. - Когда наши воины откопали тело Леонида - точнее, куски, которые сумели отыскать, - то отослали его в Спарту. А Великий царь ехал во главе "своего войска с копьем в руках, на которое была надета голова Леонида.

Мы пошли дальше, и я спросил его, почему здесь пахнет тухлым яйцом, причем очень сильно, заглушая даже запах моря и водорослей.

- Это горячие источники. Они бьют из-под земли, исходя паром, и вода в них не чистая и холодная, как в обычных ключах, а вонючая, противная на вкус, зато способная исцелить от множества недугов. Во всяком случае, так говорят. Я-то впервые в этих местах, но знаю, что Фермопилы как раз и есть ворота к горячим источникам.

- Туда мы и направляемся? - спросил я.

- Нет, мы дойдем только до разрушенной стены. Мы уже ходили туда сегодня днем, до того, как ты вышел из моря. А теперь я и тебе хочу показать это место и рассказать, что здесь произошло. Ты, конечно, все забудешь, но, как мне кажется теперь, ты стал "ушами богов": они все слышат вместо тебя или берут себе твои воспоминания о том, что ты слышал, поэтому ты и забываешь все. А мне хочется, чтобы боги знали о подвиге Леонида.

- Это, наверное, вон там? - показал я. - Где сидит какой-то мужчина и расчесывает волосы? - Я хорошо видел его при свете луны; обнаженный мужчина этот был плечист и крепок и старательно расчесывал длинные темные кудри гребнем из светлой раковины.

- Ты видишь мужчину, который расчесывает волосы?

- Да, - кивнул я. - И еще одного - тот сейчас метнет диск. Но это, видимо, совсем не та стена, которую ты ищешь. Она ведь совершенно целая!

- Тебе, должно быть, духи привиделись, - сказал Пасикрат. - Здесь Леонид и его воины тренировались перед битвой - и готовились к смерти. Мы с тобой здесь совершенно одни, а стена, что перед нами, представляет собой груду камней. Ее разрушил Великий царь, когда привел свои орды.

- Значит, этот Леонид был убит здесь и вся армия Спарты уничтожена? спросил я.

- У Леонида не было армии: всего лишь отряд в три сотни воинов и несколько тысяч рабов - он первым вооружил наших рабов. Еще у него была примерно тысяча весьма ненадежных союзников. Однако Судьи желали во что бы то ни стало удержать дорогу, которая шла вокруг Каллидрома, и он удерживал ее целых три дня и противостоял ордам Великого царя, пока не были перебиты все, кто с ним оставался. Погиб и он сам. Великий царь тогда насчитывал в своем войске три миллиона, из которых половину составляли настоящие воины, а половину - погонщики мулов и тому подобная шваль.