Эльфы, волшебники и биолухи. - Галина Гончарова

— Что случилось? Почему мы здесь?

— А ты ничего не помнишь? — в голосе Тесея звучало явное удивление.

— А что я должна помнить?

Голова была как чугунная. Какая там память! Мозги бы не расплавились!

— Кентавры. Не помнишь?

Слово “Кентавры” оказалось спусковым крючком. В моем мозгу что-то щелкнуло. Я вспомнила медальон, вспомнила чей-то голос, вспомнила, что мое тело сделало с этими полулюдьми-полуконями — и меня замутило. Тесей едва успел повернуть меня набок.

Меня рвало долго и мучительно, тем более, что рвать-то было нечем. Если я что и ела на завтрак, то это было в четыре часа утра и давно переварилось. Мальчики терпеливо ждали, пока у меня не окончатся спазмы. Потом Тесей поднес мне к губам флягу с водой, а Геракл, жестом опытной сиделки, пришлепнул на лоб мокрое полотенце.

— Где мы? — спросила я из-под тряпки.

— В оазисе, — тут же откликнулся Тесей. — Когда ты, гм, немного погорячилась…

Я невольно фыркнула. Немного погорячилась!? Да, совсем немного! Тридцать кентавров подожгла, а так — пустяк! Все равно, что назвать Годзиллу — милой ящеркой!

— Так вот. Ты грохнулась на песок и крепко приложилась головой о какой-то камень. Его песком занесло, но все равно получилось ощутимо. Мы взвалили тебя на верблюда — и отправились восвояси. Часа через три набрели на этот оазис и решили остаться здесь до утра. На рассвете опять отправимся за твоими фруктами. Хотя на фиг они тебе сдались при таких то возможностях?

Я вздохнула. Конечно, я давно рассказала ребятам, куда и зачем мы идем. Иначе было бы нечестно.

Я доверяла им, так что они имели право знать кто наши враги. Я не упустила никого из списка. Олечка, ее папсик и черт знает сколько еще волшебников! Если бы после этого Геракл или Тесей оставили меня и отправились своей дорогой, я бы не упрекнула их. Они пошли со мной. И заслуживали полной откровенности.

— Ребята, я вам, чем хотите, поклянусь — не я это!

— Я не я и лошадь не моя, и я не извозчик, — подхватил Геракл.

— Да пошел ты… шишки с пальмы кое-чем околачивать! — обиделась я. — Я тебе когда-нибудь врала!?

— Никогда, — признал Геракл.

— Ну, вот и не выежовывайся! Сам понимаешь, я не смогла бы ничего подобного сделать! Мое умение — это сплошные мелочи! Я даже костер сама не зажгу! Кое-что и я умею, не спорю, но до этого уровня мне как тебе до Марса!

— До чего?

— Неважно! Как твоему огниву против моего пирокинеза!

Зажигать взглядом огонь я действительно умела и даже очень неплохо. Научилась за это время. Процесс пошел, как только в моих руках оказалась волшебная палочка. И все равно, до ТАКОГО мне было еще учиться и учиться, а потом еще расти и расти!

— Ладно, верю, — отмахнулся Тесей.

Вот разодолжил-то!

— Тина, а все-таки, как у тебя это получилось? — не выдержал Геракл.

— Если я решу тебе объяснить что-то, я пошлю письмо, — отрезала я. — Отвали! Без тебя тошно!

Этого оказалось достаточно. Ребята были практичны до мозга костей и отнеслись к моему отказу более чем легко. Спалила я кентавров? Отлично! Они нас тоже не пряниками кормить собирались! Упала в обморок? С кем не бывает! Объяснять не хочет? Ну и не надо! Была она Тиной, Тиной она и останется! Друзей принимают со всеми их недостатками, или вообще не принимают! И точка! Мальчики освободили меня от ночного дежурства, я перекусила сушеными фруктами и водой, еще раз пожалела, что у нас не было с собой вина (мне бы сейчас сто грамм не помешали) и улеглась спать. И никакие кошмары меня даже отдаленно не мучили!

— Орланда, я рад, что ты так быстро пришла.

— Слушаю вас, монсеньор!

— Можешь не обижаться, я сейчас действительно говорю как глава всех волшебников!

Орланда ан-Криталь хлопнула ресницами, но возражать не стала. Как отец пожелает, так и будет. Она немного обиделась из-за срочного и очень официального вызова, который он послал ей, чтобы вернуть из мира двенадцати дев, но вдруг папочка нашел что-то хорошее? Что-нибудь против этой непотопляемой мерзавки, которая осмелилась не только посягнуть на ее, Орланды, любимого, но еще и отстаивать свои (смешно сказать!) права на Ника! Как будто у нее могли быть хоть какие-то права! Какова наглость!

— Хорошо, папочка. Что случилось?

— Олечка, ты должна раз и навсегда оставить в покое эту девицу.

— Не поняла?

Орланда все отлично поняла, но не решалась признаться даже самой себе.

— Все ты поняла. Оставь в покое Тину, или я тебя самолично запру рядом с Ником.

— Лучше не рядом, а в одной комнате, — предложила Орланда.

— Могу и в одной, — не принял шутки отец. — Оля, я тебе вполне серьезно говорю, оставь ее в покое. Первый твой шаг в направлении Тины станет последним твоим свободным шагом!

— Папа!

— Оля, так надо!

Орланда так не думала. Она схватила с письменного стола роскошную чернильницу и с размаху запустила ей в стену кабинета.

— Нет!!!

— Оля! Сядь и выслушай меня!

— Не хочу я ничего слушать! — впала в истерику Орланда. — Не желаю! Я ее убью, убью, убью!!! И ты мне в этом не помешаешь! Что, сам на эту гадину глаз положил!?

Этого верховный волшебник вынести уже не смог. Он нехорошо посмотрел на дочку и слегка прищелкнул пальцами. Над головой возмущенной волшебницы материализовалось двадцатилитровое ведро с водой. Повисело несколько секунд — и решительно перевернулось.

Орланда завизжала.

Верховный волшебник посмотрел на мокрую дочку, а потом сотворил рукой еще несколько пассов. В результате разъяренная волшебница оказалась привязанной к роскошному и очень тяжелому креслу. И сидеть ей там было, пока отец не решил бы освободить ее. Как известно, сломать чужое заклинание может или тот, кто сильнее, или несколько более слабых волшебников, объединивших свои силы. Орланда хотела, было выругаться, но отец предупреждающе повел бровью — и волшебница заткнулась. Папочка ведь мог и кляп в рот затолкать.

— А теперь послушай меня молча и спокойно. Знаешь кто такой Рон Джетлисс?

Округлившиеся глаза Орланды сказали верховному волшебнику, что растолковывать не надо.

— Вижу. Знаешь. Так вот, его приговорили к заточению в вещи — и теперь эта вещь у твоей заклятой подруги. Поэтому мы не можем тронуть ее даже пальцем. Ясно?

Орланда напряженно размышляла.