Вопреки друг другу (СИ) - Анкай Виктория

Неужели Тоха спит?! Хоть бы правда спал…

Прошла по коридору, мельком оглядела пустую тёмную кухню. Вернулась в проход, свернула в комнату…

Замерла на входе, вдруг нелепо задохнувшись воздухом… Знала же, и всё равно не ожидала…

В проёме большого окна отчётливо выделялся знакомый одинокий силуэт — Тоха стоял спиной, привычно глядя вниз, на освещённую фонарями улицу. Даже не повернулся, хотя явно слышал, что я пришла…

Подавила внезапно вспыхнувшее желание метнуться обратно в прихожую, схватить сумку и снова убежать из дома — всё, я убедилась, что с этим человеком всё хорошо, смотреть в глаза и оправдываться перед ним я не хочу… По инерции сделала осторожный шаг назад…

— Свет включи, Ань.

Вздрогнула. Медленно выдохнула…

Протянула руку, нажала на клавишу минимальной подсветки, тускло осветившей зал мертвенным белым светом. Чёрт, и пульта под рукой нет, чтобы настроить какое-нибудь развесёлое салатовое или оранжевое освещение…

Антон наконец повернулся ко мне, пряча ладонь в карман домашних штанов. Другую руку опустил вниз, пальцами удерживая полупустой коньячный стакан. Неторопливо обвёл глазами комнату, прежде чем поднять на меня тяжёлый взгляд исподлобья…

В груди вопреки всему стало тепло — я почему-то всё равно рада его видеть…

Затаила дыхание, с трудом сглатывая слюну и опуская голову, до одури боясь встретиться с ним глазами… Где-то на краю сознания промелькнула мысль о том, что Денис, пожалуй, был прав, и надо было привести себя в относительный порядок…

Затянувшееся молчание оглушало незримым грохотом канонады. Сердце обливалось кровью, и мне стало на миг жутко от ощущения, что оно просто сейчас остановится…

— Как давно, Ань?

Почему-то испытала облегчение, граничащее со счастьем, слушая этот обманчиво-тихий родной голос, полный скрытой горечи… Бесполезно уже врать, да? Он всё знает…

Озноб прошёлся по телу, лениво разгоняя под кожей противный холод и концентрируясь в позвоночнике. И всё-таки я почему-то бесконечно рада быть сейчас дома…

— Как давно, спрашиваю? — Антон повысил голос, отпуская с натянутого поводка бурлящие эмоции.

Господи… Я не смогу без него… Я не хочу его потерять… Я не в состоянии начать всё с нуля ещё раз…

Тоха сделал несколько медленных грузных шагов мне навстречу.

— Аня, просто ответь, как давно это длится? — он снова с трудом взял себя в руки. — Не ври мне только…

Закрыла лицо ладонями, ощущая жгучий стыд и… сожаление? О чём? О том, что завела любовника? О том, что этот любовник — мой бывший муж и по совместительству Тохин директор? О том, что так нелепо подставилась сегодня, и теперь просто не знаю, что делать и что говорить?

Молчание давило на уши звенящим в пустоте вопросом…

— П-прости меня, Антош… — мой глухой жалобный голос дрогнул.

В ту же секунду пришло осознание того, что этим ответом я разом признала всю свою вину… Страх и какое-то иррациональное облегчение вихрем взметнулись в груди… Назад пути нет…

— Как долго это продолжается? — судя по мгновенно озверевшему тону, Антон тоже это понял…

— Почти с самого начала… — я ожидаемо разрыдалась в ладони, не поднимая глаз, — как Денис… меня в офис взял…

Антон шумно выдохнул. Залпом допил свой коньяк. Снова развернулся к окну, стукнул стаканом об пластик подоконника.

— Антош… — я подняла глаза, с отчаянием глядя в его широкую спину, голос сорвался на шёпот. — Антош, прости меня… Ну пожалуйста…

Он широко расставил руки, упёрся кулаками в подоконник, осматривая тёмный город внизу.

Почему-то сейчас больше не было мыслей и чувств, кроме единственного желания, поглотившего разум и сжирающего внутренности — пусть он простит. Мы потом сядем, поговорим, что-то решим, придумаем… Но это потом. А сейчас мне просто очень нужно, чтобы он не был моим врагом. Он занимает слишком важную роль в моей жизни, самое страшное сейчас — потерять вот это привычное ощущение рядом с ним, благодаря которому у меня есть единственный шанс иметь настоящую крепкую семью…

— Прости, ну пожалуйста… — я бросилась к нему, обняла за пояс, прижалась щекой к спине, потёрлась лбом о мягкий трикотаж футболки. — Тох, прости…

Он даже не шевельнулся, глядя в темноту за окном, лишь вздрогнул и напрягся. Но и не оттолкнул, правда?!

Да чёрт побери! Он же знал… Догадывался… Это же не гром среди ясного неба, верно?! Если бы я подозревала его в чём-то подобном и наконец убедилась бы в своих предположениях, то, скорее всего, наорала бы, закатила скандал, но простила бы… Его, Тоху, точно простила бы… Наверное…

— Антош, хороший мой… — его футболка уже вся вымокла от моих слёз, но я снова смазала влагу с ресниц об его плечо. — Не гони меня только… Не сразу…

Если он даст мне шанс, я сумею… Я смогу выпросить прощение… А он даст, да?! Он же разумный человек… Он не из тех, кто бывает слеп в собственной гордыне…

— Зачем, Ань? — Антон наконец подал голос.

Замерла, затаив дыхание…

— Что зачем, Антош? — до крови закусила губу, глотая солёные слёзы.

Он не ответил.

Выжидала полминуты и снова шёпотом задала вопрос:

— Что зачем? Прошу простить или… зачем… с Денисом… связалась?..

Тоха горько усмехнулся.

— Не сдержалась, да?! Успешный, богатый, да ещё и бывший муж… — он скрипнул зубами, машинально ударил кулаком по подоконнику. — Ты же вроде сама его бросила, Ань?

— Сама… — я едва слышно всхлипнула, разглаживая ткань на его лопатках.

Антон устало потёр лоб ладонью. Случайно задел стоявший рядом стакан, и тот со звоном упал на пол. Не разбился — слишком толстое стекло…

— Прости меня, Тош… Не сейчас, потом… — я сползла на колени, не в силах больше стоять на ногах, прислонилась лбом к его бедру. — Не прогоняй только… Мне некуда идти… Ты же знаешь…

— Дура ты, Ань, — Тохин глухой отчаявшийся голос резал по живому. — Господи, какая же ты дура…

Почему-то на мгновение испытала облегчение — как же хорошо, когда всё можно объяснить именно этим — дура…

— Не спорю, Антош… — я обняла его за колено, сдерживая рыдания и прижимаясь щекой к бедру. — Дура и есть…

— Он же женат! Ты же ему нахрен не нужна! — Антон едва не рассмеялся, нервно и надрывно. — Ты хоть понимаешь это, Ань?!

— Понимаю… — я прижалась к нему крепче. — Конечно понимаю…

Он помолчал немного. Усмехнулся каким-то жутким болезненным смешком.

— Не стыдно, Ань? В таком виде домой являться? — оцепенение спадало с него, и Тоха начинал по-настоящему злиться. — Совсем страх потеряла, да?!

Машинально прикрыла порванный шов на юбке…

Тоха брезгливо дёрнулся, пытаясь освободить ногу из моих рук.

— Он тебя иметь как попало будет, а ты потом тут на мне виснуть собираешься?! — Антон наконец повернул голову и посмотрел на меня сверху вниз. — В ванну пошла!

Я торопливо отползла, поднялась на ноги. Виновато опустила глаза…

Не выгонит. Не сейчас, по крайней мере… А большего мне не надо. Я смогу всё наладить, даже если на это уйдут годы. Я буду очень стараться, правда… Он простит рано или поздно, я сделаю для этого всё. Хотя как раньше уже, конечно, не будет…

— Давай! Иди! — Антон почти кричал, глядя на меня полным убийственной ненависти взглядом. — Спать здесь ляжешь, поняла? В спальню чтоб не заходила больше, ясно?

— Ясно… — отступила назад, вытирая ладонями слёзы.

Видела в его глазах осуждение, бессилие, ярость…

— Шлюха, твою мать… — он процедил сквозь зубы, снова отворачиваясь к окну. — Блядь последняя… Я же знал…

Глубоко вздохнула. Развернулась, побрела в ванную…

Хотелось постоять под душем, но я не стала. Дурацкое чувство вины, с ним вообще любое банальное желание кажется запретной роскошью… Подсознательно тянет наказать саму себя, будто это что-то изменит. Да чего там, я и от Тохи стерпела бы сейчас всё что угодно, не только грубые слова… Даже спасибо бы мысленно сказала, ибо у меня появился бы реальный повод обидеться самой. А так — только моя вина…