Боевой устав эльфа - Олег Никитин

Черный Шаман внутри некро-кокона оцепенел от ужаса.

Федору показалось, что, стоит ему захотеть – и «семечко»-гоблин будет выковырнут из оболочки. Что мощь накачанного Ядерной магией лже-Вэйруна неспособна противостоять его белому волшебству. А самое главное – комиссар понял, что маска гораздо старше самого Мауззкила и всегда сама выбирает своего обладателя, кто бы он ни был. И ей безразлично, что именно желает ее господин.

Стволов ошибся, сочтя Шамана проигравшим. Хуру-Гезонс всего лишь оттачивал план нападения и собирался с силами. Его ответный удар был подл и ужасен. От некро-кокона отделился черный клочковатый протуберанец мертвящей магии, взвился к куполу базилики и окутал меганевру Фундис. Насекомое мгновенно взбесилось. Стремительным прыжком стрекоза переместилась к Стволову и вцепилась в него всеми шестью лапами – словно колючей проволокой связала. Лапки задвигались, разрывая плащ, полосуя стильный наряд псоглавца.

Не будь Федор под «допингом» маски, охмуренное насекомое содрало бы с него одежду вместе с кожей. Но даже сейчас стрекоза умудрилась надежно сковать действия комиссара. Оказалось, что алмазные кости и мифриловые мышцы Федора – всего лишь воображаемые. В огромных фасетчатых глазах меганевры не мелькало и тени страха или готовности подчиняться. Ее нервный ганглий был попросту «выключен» – а скорее, выжжен дотла.

Тугие крылья бешено задвигались, зажужжали, слились в два слюдяных круга. Меганевра пошла на взлет. Федор с маху врезал головой по ее морде. Мифриловый кант маски рассек челюсти, смял поверхности выпуклых сферических глаз. Но подъем ничуть не замедлился! И тут комиссар почувствовал, как ему в щиколотки вцепились руки Фундис. Федор ударил насекомое еще раз.

Противники лже-Вэйруна в пылу сражения ничего этого не видели. Воодушевленные явным ослаблением черного гиганта и отступлением вражеского воинства к порталу, за избиение лживого бога взялись все защитники Подтеменья. Хлестко ударила в «кокон» ослепительно-белая молния жрицы Хино, паучьей сетью оплели его голубые разряды саматских чародеев. Мифриловый меч Зака поочередно сек шатающиеся ноги-столбы, а псы в прыжках рвали их зубами. Люсьен молотил по зыбкой спине вырванным с корнем осветительным кристаллом. Босяки метали ножи и вырванные из мостовой булыжники. Яростно вопящий Отож подскочил к «гиганту» вплотную и за один прием разрядил ему в пупок весь кристалл парализующего жезла. Даггошские гоблины дали залп из арбалетов. Но аура колдуна была крепка – все арбалетные болты скользнули по «оболочке» и ушли в стороны.

Попал только один, выпущенный Кваквасой. Пророчество оказалось-таки правдивым. Подтеменье спас именно торговец «живыми» трусами. Снаряд – вершитель истории, сверкнув оперением из крыла новошагоранского попугая, проскользнул в крошечную язвочку в некро-коконе и впился Хуру-Гезонсу в пах. Стрела везучего гоблина угодила ровно в то место ауры, откуда к Федору метнулся магический протуберанец!

Этот выстрел оказался песчинкой, склонившей чашу весов на сторону добра. Аура Черного Шамана лопнула, как проколотый иглой воздушный шарик, некромагия грязными волнами плеснулась в стороны. Обезумевшая меганевра вздрогнула и начала снижаться. Бережно опустив комдива и маджаи на крышу базилики, стрекоза разжала лапки и упорхнула в сторону. Уселась в ожидании команды, смирная, как и прежде.

Сморщенный и жалкий, лже-бог брякнулся на плац. Перевернулся на живот, вскочил на колени, вытянул дрожащую руку и направил кривой палец в сторону меткого гоблина.

– А ведь я хотел сделать тебя десятником, глупый Квакваса! – скорбно заверещал он. Тающая аура пузырилась вокруг колдуна и на нем самом, словно жир на горячей сковороде. – Такова же твоя благодарность, обезьянье отродье!

– Да что сразу я-то? – стушевался Квакваса и быстро спрятал арбалет за спину. – Все стреляли, и я тоже…

– Не смей порочить моего друга! – ощерился Рож. – Сам ты мартышка!

Он подскочил к Шаману и звонко ударил клеветника погребальным золотым фаллосом Мауззкила по лбу. Тонкий металл сплющился от удара.

– Хватит возиться с этим убийцей! – прорычал подскочивший Пожиратель Плоти. – Разойдись!

Воины прыснули в стороны. Ил-Лаарт скрутился тугим штопором, резко распрямился. Мощный толчок Угриного хвоста подцепил тающую оболочку Хуру-Гезонса и его самого. Лже-бог с воплями ужаса полетел через монастырскую стену, в сторону залива.

Способный в маске видеть на многие мили, Федор рассмотрел бесславный финал, постигший лже-Вэйруна. Гоблин не успел упасть в воду. На поверхности залива вспух огромный водяной холм. Он рос навстречу падающему Шаману, блистая зеркальной водяной пленкой. Наконец вершина холма раскрылась, как жерло вулкана. Украшенный пенными валами и мириадами брызг, из пучины озера восстал монструозный соратник золотоискателей и личный друг Стволова, бывший бегемот Борис. Распахнулась титаническая пасть. Черный Шаман в последний раз дрыгнул ногами и ухнул в нее, как в могилу.

С громоподобным «А-а-ам!» пасть закрылась. Медленно и величаво Борис погрузился обратно в залив, унося в чреве несостоявшегося поработителя Подтеменья. А может, сразу переслал его через личный портал в Ядро, на расправу обозленным некромантам, чтобы не таскать лишнюю тяжесть в желудке.

«Нарыв» черного портала между тем с растущим ускорением закручивало смерчем. Федор сорвал маску. Стылый ветер свистел вокруг него, пытаясь сбить с крыши. Победители бросились прочь от портала, который перед схлопыванием как будто стремился затянуть в Ядро все, что сможет. В серой мгле растворились «выжившие» солдаты-зомби, гровелы, тролли, упыри, несколько раненых паокаев… Болтая паучьими ногами, исчез в жерле Ихуси – где он прятался во время сражения, было неясно. Легко, будто рыбьи чешуйки, воронка затянула влюбленных полубогов Ил-Лаарта и Оу-Итту. Увы, не удержался по эту сторону и ослабленный ранами гомункулус.

– Держись! – крикнул комиссар и спрятался за каменным блоком, прикрывая собой легкую Фундис.

Воздушный поток, неся обломки зданий, кристаллов, песок, ошметки плоти, с воем крутился над их головами. Порыв ветра вырвал у Федора маску Мауззкила и швырнул вверх. Комиссар кинулся было ловить ее, но маджаи вцепилась в него руками и ногами. Он оставил безумную попытку.

– Ты здоров! – крикнула маджаи и впилась в губы Федора поцелуем.

В ближайшие долгие минуты, пока ветер постепенно утихал, а портал затягивался словно рана, ошеломленная меганевра, засевшая в щели между обломками, могла наблюдать еще одно сражение – но в нем не имелось ни врагов, ни победителей, ни побежденных, а незримые всполохи молний любви сеяли не боль и страдание, а чистую радость.

Наконец Федор поднялся и подал руку Фундис. Они подошли к краю базилики. Черный портал окончательно исчез, оставив после себя глубокую воронку в скале. Легкий ветерок с озера трепал отросшие в Подтеменье волосы комиссара, перебирал полоски его разодранного меганеврой плаща, относя в сторону едкие запахи дыма и тлена.

– Тотуан! – послышался радостный голос Мсекта. Главарь босяков торжествующе вскинул кулак, ладонь же левой руки прижал к сердцу и легко поклонился. – Победитель!

– То-ту-ан! То-ту-ан! То-ту-ан! – нарастая, загремело отовсюду мощным крещендо.

Это выжившие приветствовали нового духовного лидера Самата, спасшего город и все Подтеменье от гибели.

Федор поднял руки и широким жестом отпустил тысячи героев по домам, залечивать раны и рассказывать друзьям и сородичам о своих подвигах. Вскоре толпа рассеялась.

Бывший монастырь лежал в руинах, среди которых бродили отдельные босяки, собирая редкие трофеи. Всех погибших в сражении смело черным вихрем в Ядро.

Но картина разрушений навевала отнюдь не печаль. Тем более что внизу, помимо развалин, имелись и островки позитива – привычные ко всему гоблины уже начали обустраивать лагерь, выкатили из черепахи котел. Отож врачевал животное, девушки ухаживали за ранеными, Нуггар хлопотал с огнем. Вокруг них обосновались временным лагерем шиндилринские ополченцы, числом около сотни.

Зак устало стирал с меча кровь и слизь. Рядом с комдивом пристроилась Хино. Жрица гладила одну из псин и с улыбкой поглядывала в сторону базилики. Федор и Хино помахали ей. Хино кивнула в ответ, украдкой от ревнивого афроорка послала влюбленным воздушный поцелуй. Стволов обнял маджаи за талию, притянул к себе.

– Смотри, – сказал он, вскинув руку в сторону залива. Далеко за водным простором трепетало ярко-оранжевое полотнище света. – Занимается заря нового мира. Его сегодня основали мы с тобой!

– Мой наивный герой! – Фундис звонко расхохоталась. – Мы вчера там проплывали. Это извержение вулкана!

Эпилог

Правящий Дуумвират расположился в башне главного городского храма Вэйруна – настоящего древнего бога, а не самозваного моховика. Оттуда друзья и принялись вершить грандиозные дела, под стать их непреходящему подвигу. Влиятельнейший Дом Кровавого Мрака, трезво оценив ситуацию, предложил Федору-Тотуану возглавить саматский городской Совет. И сформировать новую, динамичную команду младореформаторов, которая распространит передовые идеи вэйрунизма по всему Подтеменью. Предъявить маску Мауззкила как символ победы Дом не потребовал, напротив – и местные дроу, и золотоискатели старательно замалчивали эту тему. Никто не горел желанием вновь испытать на себе всепроникающую власть артефакта.