Ник (Обновление от 21.06.2009) - Анджей Ясинский

Поэтому, кроме концентрированных знаний, полученных от Леона, я загрузил в себя (вот бы мне Умника, когда учился в универе! Насколько бы легче было готовиться к экзаменам!) начальный курс владения мечом, разработанную одним любителем мечемахательства, мастером каких-то там БИ, с использованием современных знаний физики тела, физиологии и прочая, прочая… Вот эти знания иногда и прорываются при тренировках с Леоном. У меня правда появилась еще одна идея, которую пока решил отложить, и так нагрузка на мозг большая. Надо заставить, чтобы мозг, когда я отдыхаю, например во сне, постоянно проигрывал отдельные приемы и связки. Я даже согласен, чтобы мне это снилось. Просто я вспомнил, что когда еще начинал учиться борьбой, то постоянные прокручивания в мозгу отдельных элементов очень сильно помогали. Формировали инстинктивную реакцию на движение в сходных (прокручиваемым в мозгу) условиях. Однако Умник отсоветовал. Аргументировал тем, что мозг и так занимается обработкой огромного массива информации во сне, а дополнительная нагрузка только приведет к снижению его производительности, к тому же возможны заполучить инсульт или стать неврастеником. Услышав последний аргумент, я беспрекословно согласился с Умником. Ну его на фиг! Еще не хватало мозгами поехать.

— Да так, — пробормотал я, — иногда наблюдал работу разных мастеров, вот кое-что и запомнилось.

Леон только недоверчиво хмыкнул. Он уже привык, что я не люблю распространяться о себе, и особо не лез с расспросами. А я невольно провалился в воспоминания прошедших дней.

После произошедших трагических событий очнулся я в своей комнате, стоящим у окна и бездумно смотрящим вдаль. Реальность потихоньку стала просачиваться в мое сознание. Я осознал, что уже рассвело, что стою голым, как был, с зажатым в руке ножом и с ног до головы покрытый кровью, которая уже подсохла и при движении неприятно тянула кожу. Я подошел к зеркалу и удивлено посмотрел на отражение. М-да… Откуда это все? И тут же в мозгу взрывом проявились события прошедшей ночи. Меня замутило. Ну ладно, все равно я не о чем не жалею. Единственное, что мне не понятно, вернее что я только что понял — такие эмоциональные взрывы совсем не характерны для меня.

Чтобы не пачкать одежду, я завернулся в простыню и вышел в коридор. В коридоре практически ничего не напоминало о произошедшем, только полы у комнаты Тишь стали темнее. Да на стене черное пятно. Меня снова перекосило от ярости и сжались кулаки. Несколько раз глубоко вздохнув, я отправился на озеро.

В тот день многое происходило. Каравану пришлось задержаться. Гномы занимались подготовкой к похоронам Тишь. А я бродил по округе, раздумывая. К счастью, меня никто не беспокоил, и старались даже обходить сторонкой так, на всякий случай. Я их понимал. Быть свидетелями, как один со съехавшей крышей разрезает на кусочки другого не особо напрягаясь, вместе с костями. А тот кричит от боли, или от самого зрелища легко отрезаемых от него конечностей, даже не знаю… Бр-р-р…

А меня беспокоило мое нестабильное эмоциональное состояние. После долгих размышлений и консультаций с Умником пришел к выводу, что во всем виноваты процессы изменения моего организма. Будем надеяться, что со временем все устаканится…

В один из таких моментов ко мне подошел мрачный Дрихтмун, сел рядом и долго молчал.

— Что, обвинять будете? — равнодушно спросил я.

Гном несколько удивленно посмотрел на меня, потом ответил:

— Нет, паря. Ты думаешь, я не знал, что ты ходишь к Тишь? Я тут все знаю, кто чем дышит, что думает, чем занимается.

— Видно не все, раз допустили подобное.

Гном вздохнул.

— Ты не передергивай. Я про своих говорю. А следить за постояльцами никакого времени не хватит, да и не дОлжно это, — Дрихтмун хмуро помолчал, — а Тишь… Девка молодая, горячая… была. Если бы ты обидел ее, я своими руками удавил бы тебя.

Мы помолчали, каждый думал о с своем.

— Я хочу поблагодарить тебя.

— За что? — с некоторым удивлением, я посмотрел на гнома.

— За то, что принял близко к сердцу смерть Тишь. За то, что ты не отнесся к ней, как очередной охотчей до развлечений, встреченной тобою на своем пути.

Я пожал плечами. Никогда так не относился даже к случайным подружкам.

— Когда хоронить будете?

Дрихтмун посмотрел на солнце.

— Через час. Приходи.

Я кивнул и с уважением посмотрел вслед гному. М-да… Сильный мужик.

Ну что ж, через час, так через час. Мне хватит. Я вернулся в таверну, по пути сняв с нашей телеги один из больших металлических щитов, и заперся в своей комнате.

Хоронили Тишь в небольшой рощице недалеко от таверны. По центру рощи находилась красивая полянка, полностью покрытая полевыми цветами. Судя по нескольким плитам, установленным в определенном порядке, это место уже не в первый раз использовалось как кладбище. По дороге многие с любопытством смотрели на тяжелый сверток, который я попросил нести Тора. Тишь несли мы с Дрихтмуном. Мне не стали препятствовать. Никаких посиделок не было. Некоторые девчата плакали. Гномы в основе своей были мрачными, но в целом волосы никто на головах не рвал. Быстро и споро, без суеты, Тишь была похоронена. Немного молча постояли. Наконец я развернул сверток и с размаху вогнал бывший щит в изголовье могилы и закрепил камнями в основании. Гномы издали пораженный вздох. Не зря я мучил Умника целый час. Внешняя сторона щита после нашей работы представляла собой качественную фотографию Тишь, созданную мною на основе записанного видео в бадди-компе и последующей обработкой в графическом редакторе. Тишь, как живая, сидела с задумчивой улыбкой на берегу озера, и держала в руках букет цветов. Надо сказать, что я постарался на славу. Самому понравилось. А Умник долго пытался изменить информ-структуру щита, чтобы на нем проявилась фотография. Я даже начал думать, что ничего не получится. Сложность изготовления была на порядок сложнее простой перекраски одежды, что ранее делал Умник. Ведь нужно было придать необходимые свойства металлу в разных частях щита. Но он справился. Разумеется, я сначала проанализировал, как гномы относятся к своим изображениям. Вполне нормально. Поэтому я и решился пойти на такой шаг. Да и хотелось оставить память о Тишь. На последствия мне было наплевать.

Дрихтмун, от переполнивших его чувств, только хлопнул меня по плечу.

— Долго будет стоять? — только спросил он.

— Вечно, — ответил я, предполагая, что вопрос был об изображении. Сам щит тоже был «укреплен», так что о вечности я не просто так сказал, — вы только основание хорошенько укрепите, — Дрихтмун согласно кивнул.