Бег в золотом тумане - Руслан Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Кивелиди с Черновым! — вскричал он, и начал остервенело биться головой об иллюминатор.
— Они опередили, опередили меня!
Рискуя людьми, Абдурахманов заставил посадить вертолет на небольшой площадке над штольней. Выпрыгнув, из еще не приземлившейся машины, он сбежал вниз и увидел, что штольня обрушена… И сразу же понял, что до оставшегося золота ему не добраться и все, что он может из всего этого выцедить, так это значок "Первооткрыватель недр" от благодарного правительства Таджикистана. Ругаясь, он ходил вокруг бутары и выискивал на земле крупицы золота. Когда набралась полная пригоршня, он сел над ручьем и, уткнувшись лицом в золото, зарыдал…
Первый пилот и наемники нашли Тимура лежащим в ручье лицом вверх.
Покрасневшие глаза смотрели в голубое небо немигающим взглядом.
Наемники вытащили его из воды и посадили под бутарой. Когда Абдурахманов пришел в себя, вертолетчик, виновато улыбаясь, сказал ему:
— Тимурджон, мы должны лететь. В республике опять очень большой тарарам начался. По рации передали, что Оманкельдыев взял Ходжент, захватил Шахристан[49] и идет на Анзоб. Очень много убитых и всем вертолетам приказано срочно возвращаться в Душанбе… Пошли в машину…
— Нет! — спокойно и твердо ответил Абдурахманов. — Мы остаемся здесь, чтобы найти этих шакалов!
* * *Чуть не доходя до поворота на Зидды, мы нашли небольшой ручей, звонко булькавший в густой траве. Двадцатью метрами ниже тропы он выбирался из зелени и, резво проскочив между двух желтых скал, каскадами небольших водопадов устремлялся вниз, к Ягнобу. Кругом, то там, то здесь, испуганно вертя головами, стояли у своих нор оранжевые сурки.
— Давайте остановимся у тех скал! — предложила Наташа, завороженная красотой и спокойствием этого райского уголка.
— Здесь так мило!
— Ты это здорово придумала! Одобряю! — согласился я. — Всегда мечтал попить чаю на чудесной поляне под волшебные звуки горного потока. Вот только правая из этих рыжих скал выдает от 1500 до 2000 микрорентген в час… Это, очень опасно! А на самой верхушке левой скалы мой радиометр зашкаливало…
* * *Каждый геолог Министерства геологии СССР обязан был носить в маршрутах радиометрический прибор СРП весом около четырех килограммов, и с датчиком, размеры, которого лишь немного уступают размерам гранатомета "Муха". Хорошо, если у вас есть маршрутный рабочий и можно кинуть все это сокровище на дно его рюкзака…
А если нет, то прибор, висящий на шее на грубом брезентовом ремне, и обязанный постоянно покоится у вас на животе, будет совершать замысловатые движения вокруг вашей вертикальной оси, датчик будет в самые затруднительные моменты выскальзывать из рук, а его метровой длинны кабель будет обвивать все, что только можно обвить. Приборы эти, нуждались в регулярной калибровке, и для этого в полевых отрядах нужно было держать бездельников геофизиков и эталоны. Последние, хранившиеся в тяжелых свинцовых капсулах, легко прорывали днища рюкзаков и постоянно терялись. И тогда весь персонал партии неделями занимался прочесыванием предполагаемого места потери.
Разогрев тушёнку и, вскипятив чай, мы быстро поели и поспешили убраться от радиоактивной скалы. На другой берег Тагобикуля мы пробирались по чуть живому мостику. Несколько раз возникали неприятные моменты, но в итоге — всё обошлось…
Начал накрапывать дождь и мы решили переждать его где — нибудь в сухом укромном месте.
Выбравшись на берег, мы подошли, к сакле, с более или менее уцелевшей крышей. Наташа сразу же стала разглядывать помещение.
— Неужели здесь люди жили? — спросила она Бабека, подняв глаза к заплесневевшему потолку.
— Не только жил, но рожал тоже, — ответил он, показывая на валявшуюся в углу разломанную детскую кровать — колыбельку. Деревянная, когда-то раскрашенная яркими красками, она притягивала взоры и рождала у девушек улыбки.
— А зачем тут отверстие посередине сделано? — рассматривая кроватку, удивленно спросила Наташа.
— Детский попка туда торчит. Маленький матрас, простыня тоже дырка делают. Удобно очень, когда детей очень многа. Ребенок прямо в дырка писает и какает. Маме не нада билье менять. Еще ребенок мало кричит, потому чта он сухой…
— А если мальчик? Они же вверх делают! Фонтанчиком! Неужели они на животе все время лежат?
— Если мальчик, то на пиписка трубка одевают. Он туда все время писает, пока ходить не будет…
Пока Бабек просвещал Наташу, ливень ослаб, а через минуту и вовсе прекратился. В дырявую сланцевую крышу сразу же заглянула небесная синь.
Мы высыпали наружу и, сломав на дрова оконные и дверные рамы одного из обвалившихся домов, разожгли на галечном берегу костер. Однако, как только он разгорелся, его пришлось перенести повыше. Река угрожающе вздулась, и вода все ближе и ближе подбирались к огню. Через двадцать минут наша одежда полностью высохла, и мы могли продолжать путь.
Когда мы были готовы покинуть кишлак, запасливый Бабек срубил несколько стоек для палаток. Потом ещё пару толстых ветвистых сучьев на костер. Стойки он вручил нам в качестве временных посохов, а сучья прикрепил за комли к бокам одного из ишаков.
Покидая это место, я оглянулся, чтобы напоследок проникнуться его очарованием. Но в глаза бросился тальник с обрубленными и обломанными ветками. "Вот так всегда"! С горькой иронией подумал я: "Перед нами все цветет, за нами все горит"!
Когда мы отошли от кишлака метров на пятьсот и начали взбираться на террасу, Бабек вдруг закричал, указывая пальцем в сторону Тагобикуля: "Смотри, смотри — мост сломался, в река падает!".
Мы обернулись и увидели корявые бревна, несущиеся в грязном, пенящемся потоке…
9. Последний привал.
Меньше, чем через час мы были на месте. Свернув с зиддинской тропы вправо, мы очутились в узком уютном ущелье, в верховьях которого и был перевал, вернее седловина, ведущая к Пиндару. Солнце уже падало к горизонту. Горы, сразу ставшие загадочными, притягивали своей величественной красотой.
* * *Люблю всё высокое. Мне подолгу приходилось работать в тайге, тундре, и пустыне. Тайга давит, в ней ты как пчела в густой и высокой траве. Она красива извне, сбоку. Особенно в Приморье, когда ободранный колючками аралии и элеутерококка, облепленный энцефалитными клещами вываливаешься из нее на высокие, изумительно красивые берега Японского моря. А тундра… Я знал людей, которые подолгу могли рассказывать о прелестях ее просторов. Но любоваться ею лучше с вертолета, как впрочем, и пустыней. Землю оживляют Горы…