Завет Сургана - Владимир Михайлов

Впрочем, их ведь не ждали к точно определенному времени; может, и не стоило торопиться: пусть команда агралета уснет покрепче, тем проще будет выполнить задуманное. Так что Онго скомандовал укоротить шаг, на что никто возражать не стал. Нито даже проворчал что-то одобрительное, хотя вообще никаких лишних звуков издавать не полагалось.

Двигаться мешало и то, что тут мало помогали приборы ночного видения, работавшие в инфракрасном диапазоне: при взгляде через них все вокруг светилось. Предметы, напитавшись за долгий день солнечным теплом, теперь медленно, неохотно отдавали его. Четыре раза по тревожному сигналу мгновенно залегали; но каждый раз виновниками беспокойства были достаточно крупные обитатели лесов и открытых мест, к счастью, видимо, травоядные – во всяком случае, никто из них не выразил желания познакомиться с людьми поближе, наоборот – их замечали, когда они начинали двигаться, спеша уйти подальше от непрошеных гостей: приборы позволяли отличать движение от неподвижности. Но, в общем, для группы никакой, даже небольшой опасности за час движения не возникло.

И поэтому, когда шедший в это время головным дозорным Мори в очередной раз прочирикал сигнал тревоги, в угрозу не поверили, а Керо проворчал:

– Ну, как в детскую игру играем: замри и не шевелись, где стоишь. Ясно же, что…

– Тес! – прервал его Онго. – Ложись!

Он тоже увидел теперь то, что первым заметил Мори: движение. Не бегство от них; похоже, их пока еще не видели и не слышали. Несколько фигур перемещались на расстоянии примерно пятидесяти двушагов в том же направлении, что и группа – почти параллельно ей. Фигуры были вертикальны, значит, не относились к четвероногим.

Онго достал из кармашка динафон. Подключил направленный микрофон величиной с карандаш, направил в сторону двигавшихся и прислушался. Стали различимы звуки шагов, хотя и не очень четкие люди шли профессионально-бесшумно, но быстрый темп говорил о том, что они не опасались чьего-либо нападения. Онго рассчитывал уловить хоть слово, по которому можно было бы понять, кто эти люди: улкасы? Виндоры, которые таились где-то и после отъезда занимавших остров чужаков, решили осмотреть место остановки пришельцев?

Или, может, часть десантников ОСС решила все-таки подстраховать своих летчиков?

В языке заключался бы ответ на этот вопрос, а от него зависело, как поведет себя группа в дальнейшем. Но ни единого слова так и не было произнесено: видимо, люди эти давно и хорошо знали друг друга и могли действовать, не прибегая к словам.

Онго выждал, пока замеченные люди – он насчитал шестерых – удалились сотни на полторы шагов, и только после этого дал сигнал подниматься.

– Выйдем на их след и пойдем, сохраняя диcтaнцию. Полная скрытность и тишина. Пока не выясним, кто они и каковы их намерения.

– А что тут выяснять? – спросил Мори. – шестеро улкасов, направление – агралет, цель – либо охрана, либо захват.

– Это тебе птица Чушь прочирикала? – спроь недоверчиво Онго. – Или они тебе анкету представили-с подписью и печатью?

Мори усмехнулся:

– Ты, командир, – человек городской, тебе долго этого не понять. Насчет печати не скажу, но пoдписаться они точно подписались. Ногами. – Просвети меня, если ты такой знающий.

– Походка, командир, вот в чем секрет. Всегда замечай, какая у человека поступь. Что, по-твоему, видор, приспособившийся ходить по палубе, – а она кaчается, – ногу ставит так, как житель равнин, привыкший разгуливать по ровному? Горожанин проносит ступню над самой землей, а горец поднимает ногу eщe выше, у них там гладкие места – редкость, ты и сам мог убедиться. Вот так эта шестерка и прошла; ты npислушивался, а я приглядывался, вот и понял, что он за народ. Станешь спорить?

– Спасибо за науку, – проговорил Онго. – Так всe же: идут они охранять или чтобы захватить? Хотя, – тут же возразил он сам себе, – для нас разница малая. Если охранять, то у агралета защитников станет больше, когда они соединятся. А если будут нападать экипаж начнет сопротивляться, чего доброго, повредят машину, а нам это совершенно не нужно.

– Напасть и уничтожить, пока они не достигли агралета, – тут же предложил горячий Керо.

– Мы не должны шуметь, – сказал Онго уверенно. – Если летчики что-то услышат, заподозрят – замкнутся в своей машине, как улитка в раковине, или Даже рискнут подняться – и им соли на хвост не насыплешь. Устранить их, этот отряд, надо, только тихо. Без выстрела. Сумеем?

– А ничего другого не остается, – высказал общее мнение Мори.

– Тогда так… – проговорил Онго, быстро соображая. – Они сейчас идут не прямо на агралет, а тем же путем, каким вечером уходили оттуда к кораблям: самым удобным, а не самым коротким. Мы побежим по прямой, чтобы перехватить их на подступах. Этим займетесь вы впятером.

– Без тебя, что ли?

– Мы их обгоним, вы останетесь подкарауливать улкасов, а я пойду к самому агралету.

– Думаешь в одиночку справиться с четырьмя?

– Даже в голову не приходило. Но постараюсь увидеть, как обстоят дела у пилотов. Вряд ли они сидят с люками нараспашку: места для них чужие, непривычные, вызывают опасение – пусть даже они считают, что людей тут больше нет, зато звери должны быть. Значит, до света они, полагаю, будут сидеть, запершись. Наверное, из четверых трое спят, один несет вахту. Тогда я там ничего толком не услышу. Но, возможно, не спят двое – тогда они обязательно станут между собой разговаривать, чтобы время шло быстрее и не такой неприятной казалась бы обстановка. И тогда есть шанс получить какую-то информацию, которая нам сможет пригодиться при захвате.

План этот, похоже, энтузиазма ни у кого не вызвал, но спорить разведчики не стали. Мори сказал только:

– Ты командир, тебе виднее.

– Тогда – за мной, бегом – марш!

Пустились бегом. Рассчитано было правильно: ночь уже миновала свой перевал, и поднялся предрассветный ветерок, заставивший толстые, мохнатые листья аруб раскачиваться и шелестеть; шелест этот вкупе с посвистыванием ветра создавал ощутимый звуковой фон, на котором случайный хруст валежины под ногой уже не звучал сигналом тревоги для находившихся в лесу и поднимавшихся по склону все ближе к плоской вершине холма: чем выше, тем ветер становился ощутимее, а шелест – громче. Пробежали минут пятнадцать, затем Онго скомандовал остановку.

– Осмотримся. Где они?

Сейчас пользоваться ноктоскопами стало легче: и деревья, и почва успели остыть и уже не светились, как часом и даже получасом раньше. Так что светлые мельг кающие между деревьями пятна удалось обнаружить почти сразу.

– Минут через шесть-семь будут здесь, – определил через полминуты Нито.