Наполеон. Попытка № 2 - Александр Никонов

Проблемы русской армии начались еще до сильных морозов. Свидетельствует гвардейский офицер Чичерин: «Меня очень тревожит тяжелое положение нашей армии: гвардия уже двенадцать дней, а вся армия целый месяц не получает хлеба».

Почему страдали наполеоновские войска еще можно понять – люди в чужой стране, растянутые коммуникации и проч. Но почему Кутузов не мог наладить снабжения российской армии в России?!. Где нет враждебного окружения, нет растянутых коммуникаций и вообще все свое… А вот талант такой надо иметь! До того порой доходило, что русская армия питалась… французскими запасами, сделанными тыловиками Наполеона. О чем свидетельствует тот же Чичерин: «…захватываем у неприятеля склады, полные сухарями».

А уж когда начались морозы… Заключительным аккордом в этой истории звучат слова генерала Вильсона: «Погода все еще страшно холодная – 25 градусов мороза. От русской армии почти ничего не осталось…»

Наполеон вывел из Москвы 100 тысяч человек. Неман перешло около 30 тысяч.

У Кутузова под Тарутином было 130 тысяч человек. До Вильно дошло 27 тысяч.

Я обещал рассказать, как Кутузов, который не хотел воевать с Наполеоном и ненавидел Чичагова, крепко подставил его. Это произошло на Березине, куда армия Чичагова пришла с юга.

У русских был шанс окружить армию Наполеона при переправе через речку. Это понимали русские, и это понимали французы. Как писал крупнейший военный теоретик мира Карл Клаузевиц (бывший, кстати, свидетелем этих событий, поскольку находился тогда на русской службе), «никогда не встречалось столь благоприятного случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле». Впрочем, не нужно было быть великим теоретиком, чтобы понимать это. Адмирал Чичагов даже распространил среди солдат приказ о пленении Наполеона: «Он роста малого, плотен, бледен, шея короткая и толстая, голова большая, волосы черные. Для вящей надежности ловить и привозить ко мне всех малорослых. Я не говорю о награде за сего пленника: известные щедроты Монарха нашего за сие ответствуют…»

Да и Наполеон более чем осознавал опасность ситуации. «Как будем выбираться из этого положения, Бертье?» – спросил он своего штабиста. За рекой стоял корпус Чичагова, с флангов французов окружили корпуса Витгенштейна и Платова. Сзади напирал Кутузов. Казалось бы, деваться некуда. Но гений – парадоксов друг. Совершив серию совершенно нетривиальных и вполне свойственных его парадоксальной натуре маневров, Наполеон сумел переправить остатки армии на ту сторону реки и ушел, как песок сквозь пальцы. Этот удивительный финт многие военные историки оценивают наравне с самыми крупными победами Наполеона.

Наполеон, конечно, гений, спору нет, но факты требуют признать, что ему изо всех сил помогал. Кутузов. Вместо того чтобы наседать на противника с тыла, Кутузов… остановил свою армию и несколько дней вообще не двигался с места. Он вывел из игры свои силы, чтобы его давний ненавистник Чичагов остался один на один против Наполеона. При этом Кутузов постоянно слал Чичагову обманные послания, помеченные задним числом, в которых сообщал, что его войска сели на хвост противника. Давай, Чичагов, действуй!.. Введенный в заблуждение Чичагов ругался на курьеров, которые поздно доставляют приказы, которые уже невозможно выполнить. А на самом деле Кутузов врал и все это время не преследовал противника, а оставался в 130 километрах от Березины.

Любопытно, что даже привыкший к выкрутасам Кутузова генерал Вильсон всерьез не верил, что в такой ситуации Наполеон избежит окружения. Хотя опасения такие высказывал: «Бонапарт навряд ли ускользнет от нас, хотя фортуна и благоприятствует ему, особливо тем, что нашей сильной и доблестной армией предводительствует бездарнейший из вождей, и это лишь самые умеренные слова, какие я только могу найти, дабы хоть как-то выразить всеобщее о нем мнение».

Ну а после того, как Наполеон обыграл маневром введенного в заблуждение Чичагова и ускользнул, Кутузов тут же написал на Чичагова донос царю, обвинив адмирала в том, что по своей бездарности он упустил Наполеона. И еще долгое время отношение общественного мнения России к Чичагову было издевательским. Его звали «спасителем Наполеона», хотя истинным спасителем Бонапарта был Кутузов – русский полководец, обманывавший русские войска и своих коллег. И свидетели этих событий (Ермолов, Левенштерн, Норов, Давыдов) однозначно возлагают вину за провал этой операции на Кутузова.

Вина Кутузова не была новостью и для Александра. Для него вообще ни один промах Кутузова не остался незамеченным. В отчаянии от перманентных неудач и катастроф он писал фельдмаршалу: «С крайним сетованием, вижу я, что надежда изгладить общую скорбь о потере Москвы пресечением врагу возвратного пути совершенно исчезла. Непонятное бездействие ваше после счастливого сражения перед Тарутином, чем упущены те выгоды, кои оно предвещало, и ненужное и пагубное отступление ваше после сражения под Малым Ярославцем уничтожили все преимущества положения вашего, ибо вы имели всю удобность ускорить неприятеля в его отступлении».

И мотивы позорного, чтобы не сказать предательского поведения Кутузова на Березине читались Александром совершенно ясно. Он понимал «стратегический замысел» фельдмаршала – тот хочет направить удар наполеоновской армии на Чичагова и Витгенштейна. Пусть Наполеон разобьет их, а Кутузов даже не пошевелится, чтобы помочь своим! Тарле, готовый облизывать Кутузова, про этот эпизод пишет следующим образом: «Когда ударил решительный час, когда очередной акт великой всемирно-исторической драмы начал разыгрываться на берегах Березины, Кутузов поступил именно так, как того боялся Александр…»

Кутузов поступил так, несмотря на недвусмысленное предупреждение царя: «…напоминаю вам, что все несчастья, от сего (предательского поведения Кутузова. – А. Н.) проистечь могущие, останутся на личной вашей ответственности». Какие несчастья имеет в виду царь? Об этом одинаково пишут такие стоящие на разных позициях историки, как Тарле и Понасенков.

Тарле: «Этим… несчастием, происшедшим оттого, что Наполеон ушел из России, оказались впоследствии и весь 1813 год, более кровавый, чем 1812, и 1814, и 1815 годы».

Понасенков: «Провалив операцию, Кутузов обрек русскую армию на новые жертвы в заграничных походах 1813–1814 годов».

Последний исследователь ссылается на слова того же Вильсона: «Ежели Наполеон достигнет Немана с нерассеянными корпусами, с теми подкреплениями, которые он соберет по дороге или получит из Германии, то весьма трудно будет вытеснить его из польских провинций. Вся кровь, там пролитая, все затруднения, которые России придется испытать, падут на голову фельдмаршала Кутузова».