Корабль-призрак - Виктор Точинов

«Камчатка» была потоплена вечером того же дня. Она шла в центре отряда транспортов, справа и позади основной боевой колонны. Японцы, сосредоточившие свои огонь в первую очередь на броненосцах и крейсерах, поначалу не обращали на этот отряд никакого внимания — однако после полудня, когда бой из дуэли двух линейных колонны превратился уже в беспорядочную свалку, в плавучую мастерскую все-таки попали один за другим несколько шестидюймовых снарядов. Новому судну водоизмещением в семь тысяч тонн, хотя и не имевшему бронирования, но все же ладно и крепко сбитому, эти снаряды вряд ли могли нанести серьезные повреждения. Однако осколками посекло паропроводы, скорость тут же упала, и «Камчатка» вынуждена была вывалиться из строя, дабы не попасть под форштевень сзади идущему судну.

Получив от главного механика известие о том, что в течение ближайшего часа ход восстановить не удастся, командир плавмастерской капитан второго ранга Степанов отдал распоряжение о выпуске «Святогора».

Командир лодки, лейтенант Вяземский, получил приказ: ни в коем случае не пытаться атаковать противника (в сложившейся обстановке это было уже бесполезно), а погрузившись на предельную глубину, малым ходом уходить с места боя. С наступлением сумерек подводная лодка должна была подняться на поверхность и следовать во Владивосток вдоль корейского берега, при любой опасности вновь уходя под воду.

Под утро 16 мая лодка достигла своей цели — передовых постов на острове Русский, где ее уже ждали.

«Камчатку» же постигла страшная судьба. На судне оставалось еще слишком много оборудования, которое ни в коем случае не должно было попасть в руки противника. Поэтому, передав в эфир кодовое сообщение о выходе лодки («действую по варианту номер 5»), кавторанг Степанов приказал рулевому повернуть прямо на японцев, а трюмному начальнику — открыть кингстоны.

Неизвестно, от чего именно погибла «Камчатка» — от разрывов тяжелых снарядов, или от сразу же хлынувшей в отсеки забортной воды. Но большинство спасательных шлюпок было уже посечено осколками снарядов, а опьяненные боем и озлобленные упорным сопротивлением противника японцы не проявляли желание поднимать с воды оставшихся в живых.

Из четырех сотен экипажа и мастеровых «Камчатки» уцелело чуть более семидесяти человек.

…Подводная лодка вместе с «Кладенцом» оставалась во Владивостоке до осени, до самого конца войны. Но приказа на боевой выход так и не последовало.

После подписания Портсмутского мира «Святогор» был оставлен во Владивостоке, а «Кладенец» погрузили в тщательно охраняемый железнодорожный вагон и одним из армейских эшелонов отправили в Петербург.

Но к тому времени по всей России уже полыхало пламя. которое историки позднее назовут «Первой русской революцией». Хотя разве бывают революции без смысла, без какой-то внятной организации и даже без конкретной цели? То, что происходило в Сибири зимой 1905—1906 года можно назвать даже не мятежом — бунтом. И как все русские бунты, был он беспощадным и бессмысленным.

Секретный вагон пересек Байкал на пароме «Ангара», миновал Иркутск и успел добраться до Красноярска аккурат к началу событий, закончившихся установлением пресловутой республики… И «Кладенец» был захоронен от греха подальше.

Вскрыли ящик позже, без лишних свидетелей. А внутренний свинцовый саркофаг Буланский открывал самолично, облачившись в рабочую спецовку, — и в присутствии лишь Смидовича.

Так вот оно какое, чудо-оружие… Богдан рассматривал вытянутый корпус «Кладенца», чуть тронутый ржавчиной. Рассматривал и не мог поверить утверждениям покойного Тотенберга. Неужели ЭТО способно уничтожить, сжечь дотла большой город?!

— Все в порядке, — констатировал Смидович. — Оболочку никто вскрыть не пытался.

Надо было немедленно закрыть саркофаг — судьба Тотенберга ясно показала, чем грозит долгое нахождение рядом с этим чудовищным устройством.

Но они медлили, продолжая рассматривать «Кладенец». Чем-то он напоминал огромных размеров торпеду, но Богдан знал: аппарат должен был лететь до цели на манер ракеты. Конечно же, ракеты оружие несерьезное — ни точности, ни дальности, и едва ли когда-нибудь они смогут потягаться с царицей войны, артиллерией. Однако «Кладенцу» точность не требовалась, предполагалось, что подводная лодка всплывет в паре миль от гавани Сасебо, главной базы японского флота, — и сделает один-единственный выстрел. Выстрел, который принесет победу в войне…

Была назначена даже точная дата операции — 16 ноября, день рождения императора Муцухито. В этот день микадо по традиции должен был принимать поздравления своих моряков на борту броненосца «Микаса», флагманского корабля адмирала Того.

Чудовищный взрыв должен был уничтожить город и разметать собравшийся в гавани флот. Но главное — ему полагалось обезглавить империю, повергнуть японцев в ужас, а военное руководство страны — в растерянность. Безусловно, любая растерянность когда-нибудь проходит, но пока в стране и армии будет царить кризис, соединенный российский флот под общим командованием адмирала Рожественского разгромит деморализованные и ослабленные ударом японские военно-морские силы, решив тем самым исход войны.

Однако когда после инцидента у Доггер-банки англичане закрыли для русских моряков проход через Суэцкий канал — эскадра к 16 ноября никак не успевала добраться до Японии, предстоял долгий кружной путь вокруг Африки… Возвращать «Камчатку» в Петербург и везти лодку по железной дороге не имело смысла.

Во-первых, потому что удар следовало приурочить к появлению эскадры у японских берегов, во-вторых — потому что все равно уже не успевали. В-третьих, всем стало ясно, что дни Артурской эскадры сочтены, и Второй Тихоокеанской придется бороться самостоятельно

Поэтому план спешно был заменен на новый. Целью удара все равно оставался Сасебо, но теперь атаку следовало провести непосредственно перед проходом эскадры через Цусимский пролив. Это облегчало прорыв, и вдобавок давало надежду нанести ослабленному японскому флоту короткий и решительный удар. Именно поэтому в Морском ведомстве был отвергнут первоначальный план — двигаться во Владивосток Сангарским проливом между островами Хонсю и Хоккайдо, вокруг Японии, подальше от ее главных военно-морских баз. Да, конечно этот путь был дольше, и проходил непосредственно в виду японских берегов — но ведь Владивостокский отряд адмирала Йессена ходил здесь неоднократно, и не разу японскому флоту не удалось перехватить русские крейсера, двигавшиеся на поиски добычи или с ней возвращавшиеся.