Уровень: Магия (СИ) - Вероника Мелан

— Тьфу на тебя… — обиделась подруга и вдруг почему-то перестала быть бывшей.

— Знаешь… — Марика приблизилась к столу, поставила на него чашку, на какое-то время замешкалась, сомневаясь, но затем все же решилась — шагнула вперед и обняла старинную приятельницу. — Спасибо тебе. Ты сейчас очень много для меня сделала.

— Да ну, брось. — Неуверенная попытка отодвинуться не увенчалась успехом. — Я ничего не сделала.

— Сделала!

Застиранная блузка-рубашка наконец перестала нервно елозить под пальцами; Эмили притихла.

— Ну, если ты так говоришь…

Она тщетно пыталась поймать это ощущение там, бродя по запруженными людьми дорожкам, глядя на сосны, но поймала его здесь, в тишине, в собственной квартире. Ощущение правильности и спокойствия — давно забытый отголосок того, что стоишь на верном пути. На своем собственном.

Эмили ушла.

Они проговорили еще час: вспоминали, делились, смеялись. Выпили чай, заварили еще… Все никак не могли расстаться — радовались, что решили встретиться вот так, безо всякой причины, договорились, что обязательно сходят на следующей неделе в кафе.

Уже у двери Эмили сама обняла подругу и прошептала:

— Спасибо тебе. Что позвонила, что позвала.

— Ну, что ты…

— Я рада. Очень. — Читалось между строк что-то еще. Что-то невысказанное. — Я уже думала, не позвонишь. Боялась, что ты ушла далеко вперед и тебе нет дела до таких, как я…

— Как ты?

— Небогатых. И неуспешных.

— Ты не неуспешная.

— Пока я мало чего добилась. Но я добьюсь. Ты меня вдохновила.

— Я? Почему?..

Марика долго вглядывалась в знакомые черты, в сквозившую во взгляде неуверенность, ощущала робкие волны благодарности.

— Потому что это означает… Ты уж прости за прямоту… Это означает, что можно чего-то достичь и не стать…

— Мудачкой?

Эмили не столько хихикнула, сколько хрюкнула, хоть и не собиралась, ведь серьезный, неподходящий момент.

— Ну, что-то вроде того.

И они рассмеялись обе.

— Я позвоню тебе.

— Обязательно.

К вечеру непогода разбушевалась, и крутившиеся в небе тучи, словно собирающиеся у лагеря противника вражеские войска, неожиданно атаковали: на город хлынул ливень. Зашумело на улице, затрепыхался тонкий тюль; влетевший через балконную дверь сквозняк заставил покачнуться негибкую Пхеллу вместе с горшком.

Марика подошла к балкону, какое-то время стояла и смотрела, как отскакивают от гладких перил капли, как намокают покрытые мрамором стены соседних зданий, глотнула резко запахший пылью воздух и закрыла дверь.

В этот момент прозвенел звонок. Стационарный телефон редко подавал голос, но все еще стоял, почти неиспользуемый, на задвинутой в самый угол коридорной тумбе.

— Алло?

Ее голос, наверное, казался удивленным, ведь Ричард всегда звонил на мобильный, тогда кто мог позвонить на этот аппарат?

— Мисс Леви? Это вахтер с первого этажа, Дон Джонсон.

Мелькнувшее чувство облегчения сменилось ровным вниманием.

— Здравствуйте, Дон.

— Простите, что беспокою так поздно, но вам тут принесли посылку, и я подумал, вы захотите забрать. Не стал ждать утра.

— Конечно. Сейчас спущусь и заберу.

— Наденьте носки, если будете в тапочках. Здесь сквозит, — пожилой голос добродушно рассмеялся. Вахтеру хотелось пообщаться, поболтать, почувствовать себя в этот дождливый вечер хоть немного нужным.

— Спасибо, мистер Джонсон. Так и поступлю.

По коридору, сгорая от любопытства, Марика действительно шагала в обутых на толстые носки тапочках.

Коробка оказалась легкой, почти невесомой — трудно было предположить, что помимо собственно картона в ней находится что-то еще. Записка? Открытка? Счет? Но счета не перевязывают упаковочной бумагой и бежевой лентой.

Значит, подарок.

Марика снимала бумагу медленно, осторожно, параллельно раздумывая, кто мог его отправить: Ричард бы точно подписался, этот франт не упустит шанса подписать все, до чего дотянется рука. Он бы подписал каждый отпечаток собственных подошв, если бы мог и если бы это имело смысл, и, значит, это не он.

Ни почтового кода, ни имени отправителя, ни места отправления. Как странно…

Соскользнула ласково и неслышно, как платье с бархатной женской кожи, дорогая бумага; лента лежала чуть поодаль. Вот и все — настал момент «икс».

Свечение она увидела еще до того, как распахнула створки упаковки, и почти сразу же перестала дышать; пальцы же напротив задвигались быстрее. На ее памяти лишь один объект, точнее, совокупность нескольких объектов, испускала подобный свет — нежный и золотистый, ни с чем несравнимый. Золотой Лес.

И точно, в коробке лежал покрытый тонкими жилками, словно вырезанный из золотой пергаментной бумаги, листок. Тот самый золотой листок с одного из тех самых деревьев — она часто видела их во снах…

— Майкл… — прошептала Марика потрясенно, на этот раз совершенно уверенная в имени отправителя.

Тонкий стебелек, зажатый между большим и указательным пальцами, медленно вращался, а вокруг, на бумагу, ленту и стол, лился неровный желтый свет. Как елочная игрушка, как гирлянда, нет, как волшебный фонарик — Марика никак не могла подобрать подходящего сравнения, пока ее глаза рассматривали тонкие прожилки, а разум отказывался верить, что руки держат то, что держат.

— Значит, ты помнишь, да? — Какой он сухой, но живой на ощупь, какой приятный — Марика коснулась листика подушечкой пальца. — Значит, ты думаешь обо мне… А я о тебе тоже, ты знаешь об этом?

Он редко приходил сюда, еще реже позволял себе стоять здесь и уж точно никогда раньше не касался ладонью Пилона.

Над головой сияли звезды; деревья притихли — ни шороха, ни звука.

Сердце Магии. Он один знал, что этот странный столб есть сердце самого загадочного в мире Уровня.

Темнел над головой небосвод, солнце давно скрылось за горами, похолодало. Неторопливо выползла из своего убежища наблюдательная луна и теперь медленно ползла, перечеркнутая темными силуэтами веток, куда-то к западу.

Майкл прислушался: тихо. Старинный камень холодил ладонь, колол ее шероховатостями, оставлял на подушечках серую, почти невидимую, словно пыльца, пыль.

— Пилон… — Он никогда раньше не позволял обратиться к нему напрямую, и он был единственным человеком, кто знал: никакие семечки не нужны. Это антураж, бутафория. Магия всегда слышит, без исключения, и для этого не нужно приходить на поляну, не нужно закапывать что бы то ни было, но ритуал есть ритуал, он вносит значимость, подчеркивает важность и является знаком уважения от просящего. — Помоги ей вернуться сюда. Если она, конечно, сама того хочет. Я…