Веселый господин Роберт - Виктория Холт

Она осыпала его всеми теми милостями, которыми обыкновенно осыпала других; и именно по его щеке любовно похлопывала, именно на его руку опиралась. Ее Мартышка отодвинул в тень ее Глаза, ее Веки и ее старую добрую Овечку.

Все это выглядело несколько нелепо, потому что Елизавете было уже хорошо за сорок, а она вела себя как шестнадцатилетняя девчонка, и к тому же фривольная, влюбленная.

Она была так поглощена Мартышкой, что едва заметила, что граф Эссекс вернулся в Англию и весь кипит от гнева.

Когда Роберт сообщил ей, что работа Эссекса в Ирландии не закончена и что, следовательно, его необходимо немедленно отправить обратно, она дала согласие, и граф с большой неохотой уехал.

Эссекс пробыл в Ирландии немногим меньше месяца, когда пришло сообщение, что он умер от флюса; и тут же распространились слухи, что умер он не своей смертью.

Елизавета отвлеклась на несколько минут от Мартышки, чтобы обсудить это с Робертом.

– Что вы думаете? – спросила она. – Несомненно, у этого человека были враги. Мне не нравятся эти слухи.

Роберт ответил:

– Слухи необходимо подавить. Будет проведено расследование, и мой зять Сидни позаботится, чтобы его провели соответствующим образом.

– Пусть это будет сделано.

И это было сделано. Сэр Генри Сидни доложил, что смерть графа Эссекса была вызвана естественными причинами.

Вскоре после этого человек, тесно связанный с Эссексом, тоже умер от флюса. Этот человек говорил безумные вещи. Он заявлял, что весьма знатная особа в Англии так страстно желала смерти милорда Эссекса, что прислала своих отравителей-профессионалов в Ирландию, чтобы расправиться с ним; а поскольку те, кто занимался расследованием, очень близки к этой знатной особе и зависят от него, провели его не настолько тщательно, как это было бы сделано в другом случае.

Но поскольку этот человек не занимал никакого заметного положения, его смерть не потребовала расследования, как это было с графом Эссексом.

Кэт, услышав эти слухи, испугалась.

Сплетница в ней жаждала рассказать королеве все, что она узнала. Но Кэт любила свою царственную госпожу даже больше, чем любила сплетни. Убийство Эссекса могло означать только одно: граф Лестер на этот раз, должно быть, влюбился так сильно, что подумывает о женитьбе. Елизавете очень приятно флиртовать с Мартышкой, расписывать достоинства дорогой Овечки, но ее любовь к ним – легкая; Роберта она любит по-настоящему.

Если бы она стала его женой, размышляла Кэт, то была бы счастливее, чем без него. Она все равно оставалась бы королевой, и ему пришлось бы ей повиноваться. А что теперь? Ведь не может же она на самом деле выйти замуж за герцога Анжуйского. Кэт сказала Елизавете:

– Дражайшее величество, этот Мартышка и его господин… Вы ведь не относитесь к этому серьезно?

– Отношусь.

– Значит, вы выйдете замуж за человека намного моложе вас?

– А что, я такая старая? Такая уродливая?

– Вы самая молодая леди в мире – но это по духу, сладчайшая. Вы самая прекрасная; а он мелкий и тщедушный. И лицо у него рябое.

– Откуда ты знаешь?

– Слышала об этом. Даже его мать признает, что ему недостает внешности его брата.

– Ты суешь нос не в свои дела, Кэт.

– Потому что я вас люблю.

– Знаю. Но не хочу, чтобы ты вмешивалась.

– Милая, почему вы не вышли замуж за того, кого по-настоящему любите?

– Не понимаю, о ком ты говоришь.

– Ах, нет, моя милая, понимаете. Вы долго любили его, и он вас любил… И он единственный для вас так же, как и вы для него.

– Лестер! – бросила она, и лицо ее стало жестким.

«Вспомнила ли она о леди Шеффилд и ее ребенке? – подумала Кэт. – Или уже узнала о еще большей опасности, которая исходит от графини Эссекс?»

Кэт не осмелилась спросить, но посчитала, что королева, должно быть, думает о леди Шеффилд, потому что была бы менее сдержанна, если бы узнала о связи Роберта с Летицией.

– Как! – воскликнула между тем Елизавета. – Неужели я могла бы настолько забыться, чтобы предпочесть бедного слугу, мое собственное создание, первому принцу христианского мира?

Кэт покачала головой и загоревала.

– Охрани Господь ваше величество от всех несчастий, – пробормотала она.

Елизавета подняла руку и любовно потрепала Кэт по руке.

Роберт направлялся на встречу с Дуглас. Он попросил ее приехать в Клоуз-Арбор, расположенный поблизости от дворца Гринвич.

Роберта тревожило поведение Дуглас, которая становилась все более истеричной, с тех пор как узнала что-то о его планах, связанных с Летицией. Дуглас получила должность в опочивальне королевы, и это была в высшей степени опасная ситуация, поскольку теперь она находилась в тесном общении с Елизаветой.

Роберту передали слова, которые Елизавета сказала Кэт Эшли. Теперь он был уверен, что все эти годы у нее не было намерения выйти замуж. Возможно, если бы он вообще не женился на Эми, если бы он был свободен, когда они оба были молоды, вся эта история сложилась бы иначе, но сейчас было слишком поздно думать об этом. Он хотел детей и часто думал обо всех этих прекрасных молодых людях при дворе, сыновьях его ровесников. Там были такие мальчики, как Филипп и Роберт Сидни, сын Бэкона Фрэнсис, сын Летиции Роберт Деверо, ставший после смерти отца графом Эссексом. Даже сын Бергли, молодой Роберт Сесил, хотя и горбатый и далеко не привлекательный, все же был его сыном. Королева любила его, несмотря на его уродство и отсутствие у него красоты, и не только потому, что он был сыном ее друга, а за острый ум и интеллект. Она окрестила его «своим Пигмеем». Бергли мог гордиться своим ребенком. А он, Роберт, не имел законного сына! И будь что будет, он решил жениться на Летиции.

На свидание с Дуглас его сопровождали несколько доверенных слуг, тех, чьи судьбы были так тесно связаны с его собственной, что они не осмелились бы предать его, даже если бы захотели.

Дуглас ждала его.

Роберт расставил своих людей вокруг Клоуз-Арбор, чтобы они предупредили его о приближении любого, кто стал бы нежелательным свидетелем этой их встречи.

Она была бледна и дрожала.

Он ласково улыбнулся и, положив руку на ее плечо, сказал:

– Вам не следует бояться, Дуглас. Как вы знаете, я долгое время любил вас, ощущая и с вашей стороны искреннюю, преданную привязанность. Она все еще существует, не так ли?

– Существует, – ответила Дуглас.

– Но я ясно дал вам понять, не так ли, еще во время нашей первой встречи, в каком смысле существует и всегда будет существовать моя привязанность к вам? Мне казалось, что вы были готовы полностью принять это.

– Так было до того, как родился ребенок, – вставила она.