Время делать деньги - Наталья Геннадьевна Молчанова

Оставив сумасшедшие рейтинги светиться на мониторе, победитель неспешно пошел в душ.

Тим ждал его около дверей квартиры. Пробормотал что-то типа: «Доброе утро. Какие планы на день?», но Дэйв только передернул плечами и кивнул в знак приветствия. Молча направился к лифту, охранник, недовольно пыхтя, плелся за ним.

Вообще последнее время он малесенько обнаглел. В среду вечером заявил отцу, что чертовски устал от «тренажерки», и ему нужен перерыв. Гнески старший покряхтел и заметил, что сын стал гораздо мужественнее после тренировок, однако парень пропустил это мимо ушей. У него был неоспоримый аргумент – лето заканчивается, а он толком не отдохнул. При этом ехать никуда он не собирался. Прозвучала фраза «хочу больше свободы», которую предок перевел по-своему: «собираюсь вляпаться в очередную херню» или «найду сотню случаев геморроя на свою задницу»… Одним словом, батя был не в восторге, но Дэйв уперся, и отец вынужден был уступить единственному отпрыску.

В четверг на мастер-классе Дэйв продолжал хватать Индиру за руки, правда, изображая при этом интерес к рисованию и сокрушаясь над своим уровнем таланта. Индианка смущалась уже явно. В итоге, он брякнул: «Нам надо встретиться наедине», после чего девушка вообще избегала его до конца вечера…

В общем, все было замечательно! Отражение в зеркале лифта кричало, что он неотразим, а перекошенная от злости рожа Тима подтверждала, что он выглядит еще лучше, чем всегда. Что ж, если толстяк сейчас лопнет от зависти – он засияет как солнце! Кто Тиму виноват, что из-за жадности разъелся, как бегемот?

***

Индира сидела в желто-зеленом сари на скамейке в парке. Рядом стояла коляска с маленьким племянником, которую она время от времени покачивала. Черные длиннющие волосы были заплетены в широкую косу, украшенную зелеными лентами и бело-желтыми цветами. Подкравшись незаметно сзади, Дэйв поймал рукой сплетенные волосы и слегка потянул. Индира мгновенно обернулась и с выражением крайнего изумления взглянула на парня. Ее огромные глаза, алые губки, даже носик не верили в присутствие блондина совсем рядом. Дэйв довольно улыбнулся, индианка пришла в себя и подняла руку.

– Что вы делаете? Отпустите немедленно! – потребовала она, но парень понял, что она больше бравадится, чем реально хочет его стукнуть.

– Отпущу только, если поцелуешь!

Ее глаза стали размером с блюдца. Девушка попыталась освободить косу из его лап, но Дэйв играл с ней, как кошка с мышкой: вроде бы отпускал пряди в одном месте и тут же перехватывал в другом. В конце концов, она поняла, что эту битву ей не выиграть и выдохнула:

– Чего вы добиваетесь? Вам не кажется, что это крайне неприлично так себя вести?!

Девушка была явно раздосадована, и парень пошел ва-банк:

– Индира, ты мне нравишься, и я хочу ответных чувств от тебя. Разве я виноват, что ты ослепительно красива и запала мне в душу?

Она смутилась. Очень. Даже слишком для такой красавицы как она. Неужели ей никто раньше не признавался в любви? Или он ей нравится тоже?

– Так что, будешь целовать? – парень наклонился вплотную к ее уху.

– Вы о чем? – в ужасе дернулась она. – Мы же в общественном месте! Здесь кругом люди, камеры…

– Тогда давай договоримся встретиться… Где хочешь… – перешел в атаку парень. – Где будем только вдвоем… Где нас никто…

– Замолчите! Сейчас же прекратите! Папа прав – вы полный нахал! Хотите – выдерите мне все волосы – никуда я с вами не пойду, и встречаться не буду!

Индианка обиделась, ее голос прерывался. Ребенок в коляске проснулся и начал кричать. Дэйв чертыхнулся про себя и выпустил косу. Девушка кинулась успокаивать племянника, вовсе не оглядываясь в его сторону.

Солнечный свет померк в глазах неудачливого ухажера. Отличное настроение улетучилось. Он перестал казаться себе верхом находчивости, который умудрился узнать место прогулки любимой, сбагрить Тима в контору отца, при этом Сын Чан отвлекал сестрицу Индиры на себя. Нет, он рогатый тупой баран, только и умеет пялиться на девушку, которой абсолютно безразличен. Отказ неприступной красавицы наотмашь саданул по самолюбию и еще более нежному чувству, которое он так долго лелеял в своем сердце.

Парень резко отступил в сторону и зашагал, не разбирая дороги прочь…

***

– Куда вас отвезти? – как всегда обыденно спросил водитель машины.

Но Дэйва словно укололи иголкой – как же все мерзко вокруг! Любопытные чужие рожи лезут прямо к лицу, дома – клятая Хилари, мать вот-вот вернется с утреннего променада и начнет приставать с расспросами. Забиться бы в какую-нибудь щель и отойти, переварить случившиеся… Внезапно вспомнилась нерадушная Хортица – сейчас там было бы в самый раз. Но нельзя. Он с отвращением вспомнил о «кабинах примирения» и «капсулах одиночества». Эти модные отсеки «самокопания» пользовались бешеным спросом у населения. В них люди плакали, спали, смеялись, готовились к диспутам с врагами – что угодно без любопытных глаз и видеокамер. Обычно он считал их посетителей чудаками или полусумасшедшими, а вот сейчас они пришли на ум… И вся его полоса неудач началась с проклятого зеленоглазого козла, что б ему пусто было!

– Как называется зеленый клуб, что ближе всего к 1 району? – стараясь говорить как можно более равнодушно, выдавил он из себя.

– Бризвиль. Это самый дорогой частный клуб. Говорят, там не всех пускают… – немного удивленно протянул шофер.

– Вот туда и езжай.

Конечно, его пропустили. Потому что узнали. Но Дэйв был здесь впервые и почувствовал, что одет немного не по уровню – на всех посетителях были шмотки от 5 колец и выше, а на нем максимум 3 нуля. Да, пофиг! К нему сразу же подошла девушка-негритянка:

– Желаете ознакомительный тур по заведению? Или закажете апартаменты для отдыха? Возможно, больше интересуют активные игры? Хотите природный релакс около источников? Можно взять целый комплекс.

– Мне что-нибудь отдельное ото всех, и чтобы там было до фига травы.

– Конечно. Вас сейчас же проводят.

Девушка что-то шепнула чернокожему парню, и тот сразу же повел Дэйва вбок. Немногочисленные аборигены клуба пялились на него, как на лунатика. И дернуло же его поехать в логово снобов?! Мало того, что сдерут три шкуры, так еще каждый считает возможным разглядывать его без стеснения, как зверушку на распродаже. Какая-то мымра, одетая днем в вечернее платье и брильянты, даже поцокала в его сторону языком.

Наконец, он вошел в отдельную комнату, и двери за ним бесшумно закрылись. Оказалось, это вовсе не комната, скорее луг, где с одной стороны колосилась трава по пояс, а с другой – пара скошенных полос и небольшой стог сена, который так и манил завалиться на себя. Парень подошел к огромному куску голубого неба – окну в десять метров и