Легионер. Век Траяна - Александр Старшинов

— Значит, Дисциплина для всех одна, — усмехнулся столичный гость. — А Справедливость?

— Она тем более. Зачем иначе мне кровь проливать, если меня ради потехи какой-то выскочка может на куски разрезать?

— Опасные речи, — заметил седой.

Вскочил в седло и вновь скрылся в ущелье, следом умчалась его свита.

— Ты дурак, — сказал Тиресий, провожая отряд взглядом. — Это же император Траян. Ты что, не видел, на нем палудаментум, плащ командующего с бахромой?! А ты с ним разговаривал будто он какой-нибудь вшивый военный трибун.

— Я правду сказал, — отрезал Кука. — Могу еще добавить, если спросит: это мы сделали его императором.

— Не стоит ничего добавлять! — остерег Тиресий.

Через три дня к вечеру от легата легиона прибыл гонец с приказом свернуть работы и возвращаться в лагерь.

— Неужели на ту сторону? — спросил шепотом Кука, увязывая инструменты в мешок. — Ох, не нравится мне это.

Еще через четыре дня утром легион выстроили на плацу. Приказано было всем быть в парадной форме — то есть доспехи начистить и прицепить к шлемам гребни, надеть все награды (у кого они были). Из святилища вслед за имаго нового императора вынесли золотого орла легиона и штандарты когорт. Сам легат Наталис вышел в начищенных доспехах, с целой охапкой страусовых перьев на шлеме. Рядом с ним шагал тот самый седой высокий офицер, что повстречался легионерам в лесу. Третьим вышел из претория Элий Адриан. Бывший трибун Пятого Македонского еще больше раздался в плечах, как-то помрачнел и отрастил кудрявую бородку, которая ему очень шла.

— Гляньте-ка, греченок вернулся! — шепнул Тиресий.

— Аве Цезарь! — проорали легионеры.

— Воины, — поднял вверх руку император. — Знаю, вы здесь засиделись без серьезного дела.

— Аве Цезарь! — грянуло в ответ.

— Надоело рыть землю? — спросил Траян.

— Дела охота! — отозвался примипил.

— Будет дело! Знаю, соскучились вы по войне, но, прежде чем прольется кровь врага, должен я точно знать, на что вы способны. Походим мы с вами по горам, погляжу, кто и как готов к ратному делу, как кто переносит тяготы. А то я смотрю, тут многие научились языком работать, с киркой худо-бедно справляются. Умеют ли они пилум метать — это мне неведомо.

— Ну все, — шепнул стоявший рядом с Кукой Малыш, — кажется, договорился ты, братец.

— Решил я вам тренировочку первую устроить сегодня, — продолжал Траян. — Выглядите вы хорошо, доспехи начищены, туники новенькие. Только хочу я поглядеть, каковы вы не здесь, перед преторием, а в походе. Слушай команду: перерыв на один час. К походу приготовсь! Через час по сигналу трубы выступаем. Разойдись!

Легионеры кинулись врассыпную.

— Ну и задаст он нам жару, — на бегу выкрикнул Кука.

— Я весь свой припас съел. Только кусок сыра остался. Кука, у тебя сухарей нет? — спросил Малыш, влетая самым последним в барак.

— Не волнуйся, поделимся! — буркнул Кука, укладывая в мешок припасы и сменную одежду. — Может, я сегодня вообще в последний раз завтракал.

После двух часов непрерывного марша остановились на привал. Было жарко, фляги практически у всех опустели. Но недалеко был ручей с запрудой (запруду делали сами легионеры во время работ на дороге), так что воды нашлось где взять. Все кинулись наполнять фляги.

Адриан подозвал Валенса, тот выслушал императорского племянника молча и скорым шагом вернулся к своему отряду.

— Ну, ребята, вот вам и задание. Пока армия движется по дороге, вон в тех холмах, — Валенс ткнул себе пальцем за спину, — отыскать подходящее место для подъема и спуска.

— А если не успеем? — спросил Кука.

— Никаких если, тут тебе не Байи.

Все семеро помчались трусцой и вскоре исчезли в буковой роще у подножия холма.

Место для подъема и спуска они нашли, как приказывал Валенс, вовремя. Указали тропинки, провели когорты наилучшим путем. Тут же их вновь послали определять дорогу — в этот раз они разбрелись по ближайшим холмам по двое — три пары ушли, Крисп остался при центурионе. Лучший маршрут нашли Кука и Приск.

Как только путь был намечен, Траян приказал выступать, он всегда шел впереди, подгоняя отстающих, не давая никому роздыху. Шагал как пеший легионер, вольноотпущенник вел в поводу его жеребца. На коня император вскакивал лишь затем, чтобы вернуться и поглядеть, как движется колонна, не отстает ли кто, не побросали ли от усталости ношу и под надежной ли охраной обоз.

— Сразу видно, что вы, ребята, в своем лагере сильно отяжелели, проводили больше времени в канабе, чем на учениях! — покрикивал на легионеров Траян.

— Если бы нас впереди ждал лупанарий с девками, мы бы поднажали, — неожиданно ответил Кука.

— А, наш разговорчивый загорелый друг! — засмеялся Траян. — Ты же у нас разведчик! Что ж ты не нашел этот самый лупанарий?

— Чтобы его найти, кто-то должен был его построить! — не желал показывать слабину в словесной перепалке Кука.

— Ничего, я для вас цель более интересную найду! — пообещал император. — Прибавить шагу! — крикнул он, заканчивая шутливую беседу.

Еще семь дней они лазали по горам — ведь в Дакии их ожидали горы. Выйдя на открытое место, разбивали временный лагерь. Опять же Траян проверял, насколько быстро и четко все делается, потом на другое утро устраивал тренировки с оружием. Сам выходил с боевым пилумом и метал его не в цель, а в щит легионера. Метал так, что ломался хрупкий штифт, и согнутая железяка насквозь пробивала кожу и трехслойное дерево. К счастью, легат, предупрежденный о нраве нового императора, выставлял против него легионеров проверенных, ветераны успевали уйти от удара, никто не погиб. Но и в ответ солдаты метали в Траяна пилумы без всяких поблажек, настоящие, боевые (впрочем, не только в него, но и в своих товарищей). Траян ни разу не оплошал, всякий раз успевал прикрыться. Но после учений трое были серьезно ранены, причем один тяжело, повозками их срочно повезли в лагерь.

Траян был повсюду, казалось, силы его бесконечны. Когда молодые валились с ног, он шагал легко и без устали. Даже Адриан выбивался из сил, а Траян лишь усмехался:

— Греченок, надо тебе сбросить два десятка фунтов, а то на гору не влезешь.

После учений Траян посетил канабу, все обошел, осмотрел, выслушал просьбу декуриона и ветеранов объявить Эск муниципием — то есть городом.

На просьбу Траян ответил отказом, заявил, что не доросли еще до высокого звания, указал на грязь на улицах, на отсутствие хорошего водопровода (второй акведук все еще тянули с юга, где били чистые родники, но пятнадцать миль — расстояние немалое), попенял на плохо и неглубоко проложенную клоаку, на грязные общественные уборные, на отсутствие мостовой на боковых улицах. Учел все мелочи и недочеты, отчего декурион канабы и легат Пятого Македонского сгорали от стыда и не могли вымолвить ни слова. В итоге Траян велел заниматься делом и ждать милостивого решения принцепса.