Враг с планеты Земля - Владимир Анатольевич Тимофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем?! — изумилась Паорэ. — Они никогда не видели флорианцев?
— Ну, с флорианцами они, положим, уже встречались. На Тарсе и Мегадее их сейчас больше сотни. А вот настолько красивую женщину они в своей жизни и вправду ещё ни разу не видели. По крайней мере, вблизи… Да-да! — засмеялась Анцилла, заметив, как вытянулось лицо собеседницы. — Тебе это, может, и невдомёк — возможно, у вас на Флоре другие каноны — но и в Империи, и в Федерации, и, скажем, в Лану, подобных тебе единицы. Их лица украшают обложки журналов, их фигуры считаются эталоном, у них миллиарды поклонников, их приглашают в самые популярные передачи и платят гигантские гонорары за каждый кадр, каждый случайный взгляд, каждое обронённое слово. Встретить такую здесь, на крейсере, да ещё и на расстоянии вытянутой руки — вероятность такого события стремится к нулю. Поэтому парни из экипажа просто не верят своим глазам, когда вдруг встречают в коридоре богиню.
— Мне кажется… ты преувеличиваешь, — смущённо пробормотала Пао. — Ведь ты же ничуть не хуже. Почему же они тогда на тебя так не реагируют?
— Во-первых, ко мне тут привыкли, — усмехнулась Анцилла. — А во-вторых, у меня такой статус, что за неподобающее отношение можно и под арест угодить. Хорошая, между прочим, защита от почитателей.
— А! Так вот, значит, для чего ты меня так представила! — догадалась Паорэ. — Чтобы, типа, не приставали, да?
— Ну да, где-то так, — кивнула подруга. — Чтобы не лезли с восторгами, а если и обращались, то с уважением и соблюдая субординацию… А вообще, мы с тобой обе что надо. Других таких во Вселенной не сыщешь. Один только Дир и сумел.
— Ага! — не стала спорить миледи, после чего обе женщины не выдержали и рассмеялись…
Почти весь полёт от Флоры до Тарса они провели вместе, в «двойной» каюте, болтая напропалую, но чувствуя, что никак не могут наговориться. Паорэ без тени смущения восторгалась здравомыслием и рационализмом Анциллы, а та в ответ восхищалась эмоциональностью и открытостью баронессы. Кому-то со стороны это показалось бы невозможным, но ни вражды, ни даже просто неприязни они друг к другу не ощущали. Скорее, наоборот, формально соперничая, обе желали лишь одного — помочь, а может быть даже спасти своего единственного мужчину.
— Слушай, а помнишь, как Мельна из мира-без-времени предупреждала нас, чтобы мы никогда больше пытались стать одним целым? — спросила миледи, когда по трансляции уже объявили о выходе из гиперпространства.
— Помню. А что?
— Да я просто сомневаюсь теперь, а, может, это неправильно? Ведь это же было так здо́рово, помнишь?
— Да. Это было прекрасно, — мечтательно закатила глаза экселенса.
— Так, может, тогда нам снова соединиться в одну? Ну, то есть, не прямо сейчас конечно, а после, когда мы Дира отыщем.
— Снова стать для него одной женщиной? Чтобы он никогда больше не разрывался меж двух огней?
— Ну да. Разве в этом желании есть что-то плохое?
— В желании, может, и нет, но вот в воплощении… — задумчиво пробормотала Анцилла.
— Ты всё ещё сомневаешься?
— Да… Определённо, да. Сомневаюсь. Поэтому давай-ка, подруга, мы всё же оставим это всё на потом.
— На потом — когда Дира найдём?
— Да. И когда врага победим.
— Ладно. Потом так потом.
— Договорились…
Глава 26
Возвращение в мир живых оказалось болезненным. Всё тело ломило, словно его пропустили через гигантскую мясорубку, а после собрали «на отвяжись», как какие-нибудь гастарбайтеры, шьющие «фирменный Абибас» в погрязшем в антисанитарии подвале плодоовощной базы.
По ощущениям, я распластался ничком на чем-то неровном и пыльном. В носу и глазах щипало, башка гудела, как растревоженный улей, жутко хотелось чихнуть, но горловой спазм не давал проталкивать воздух ни туда, ни обратно.
Мучения, к счастью, продлились недолго.
Как только шум в голове поутих, в глазах прояснилось, а мышцы опять стали реагировать на сигналы из мозга, чих наконец-то случился. А после ещё один. Можно сказать, контрольный. Прямо в засохшую перед носом глину.
Приподняв голову, я кое-как осмотрелся.
Окрестности выглядели знакомыми. Цепочка бурых холмов, пятна соли, цепляющееся за горизонт солнце, плывущий лодочкой месяц, потрескавшееся от жары дно котловины, которую живущие в пустыне арабы называли «озером иблисов»…
Собравшись с силами, перевернулся на спину.
В стремительно темнеющем небе загорались первые звёзды.
Где-то там, в недосягаемой для простых землян вышине, мчал по своей орбите Юпитер, в атмосфере которого крутился гигантский торнадо, называемый местными астрономами Большим Красным Пятном. А прямо напротив него на стационаре, в восьмидесяти тысячах кэмэ от поверхности висел УБК «Аврора», и его командир всё ещё ждал сигнала от трёх пропавших десботов.
Примерно с минуту я просто глазел на вечернее небо, а затем задал себе самый главный вопрос:
«Почему я не умер?»
«А почему ты спрашиваешь?» — спросили меня в ответ.
«Ты тоже не умерла?»
«Если ты меня слышишь, то да».
«Но ведь тот крендель сказал, что через портал могут пройти только двое, и я в этом списке не значусь».
«А ты догадайся».
Я мысленно почесал в затылке.
«Первым в том списке был тот чувак, верно?»
«Верно».
«А значит, вторым был…»
Подселенка молчала.
«Нет, не так. Второй там не был… Второй там… была».
«Ну, наконец-то… А то я уже начала волноваться», — сообщила с сарказмом Мела.
«Портал пропустил не меня, а тебя, — продолжил я рассуждать, не обращая внимания на подколку. — А поскольку ты у меня в голове, он пропустил и меня. То, что мужик в пирамиде тебя не заметил, понятно — ты пряталась. Но почему он сперва говорил про троих? Третьего вы, что ли, убили? Или просто убрали из списка?»
«Хочешь, чтобы я тебе всё рассказала?»
«Хочу, но
