Прости меня (СИ) - Татьяна Анатольевна Катаева

— Хорошо.

Соглашаюсь, лишь потому, что это огромный шанс для меня. Я буду видеть дочь, а значит и Наташу. И я найду способ, как добиться её прощения и любви.

Обхватываю её ноги руками, и прижимаюсь головой к ним. От неё чертовски вкусно пахнет. А если вспомнить, что под халатом нет ничего… Ооо… Моя крыша отъезжает. Я кайфую и пьянею от аромата её кожи. Случайно, как бы, руки проскальзывают на её кожу. Теперь я обнимаю её голые ноги. Дальше не наглею. Мне и так хорошо. Реально тащусь от её запаха. Поэтому все-таки, немного переступаю рамку, ведь губами дотрагиваюсь до её кожи. А потом и языком прохожу по коленке.

Блядь, подняться бы выше. Совсем на чуть-чуть. Расставить её ноги и облизать всё там… И трахать её языком… Сука…

Наташа дрожит, но молчит. Лишь руками сжимает халат.

Стук в дверь возвращает меня с мира грёз. Я отрываюсь от её ног, поднимаю взгляд и… Я бы её трахнул сейчас. Ведь в её глазах такой пожар горит. Я бы смог его потушить…

Но, вместо этого поднимаюсь на ноги. И в это время происходит маленький казус. У меня ведь под халатом тоже ничего нет, и когда я стаю на ноги, мой член выглядывает из-под ткани. Нагло подёргивается и просит продолжение.

Глаза Наташи округляются, когда она смотрит на него. Потом снова мне глаза, и резко отворачивается. Я иду к двери, поправляя халат, и впускаю официанта с ужином.

— Пока вы спали, я закал еду. Давай поужинаем.

— Но…

— Никаких "но". Мы просто поедим все вместе. Это ничего такого. Хорошо?

Официант уходит, и просыпается Аня. Наташа снова садится её кормить.

Я, честно говоря, не ценитель искусств. И плохо разбираюсь в живописи. Но это самая сексуальная картина, которую я когда-либо видел.

Тягость в паху сводит меня с ума. Приходиться уйти в ванную, чтобы не кончить, просто глядя на эту картину.

Быстро принимаю душ. Ледяной. Мне бы сейчас само удовлетвориться, но нет времени. Я хочу побыстрее к ним. Просто посидеть рядом и посмотреть на проснувшееся чудо.

Она чудо! Потому что создана с плоти Наташи и моей.

Она НАША ДОЧЬ!

Глава 46."Рядом с ним я схожу с ума"

Наташа

Этот спасительный стук в дверь, только он и спасает меня от этого безумия. То, как реагирует моё тело на касания Гордея, это отнюдь не контролируемый процесс. Тело живёт своей жизнью.

Пока он стоял на коленях, и обнимал мои ноги, я уже миллион раз успела представить, как он меня трогает там, ласкает…

Я еле-еле удерживала в себе стон. Еле-еле держала свои руки, чтоб не запустить их в его волосы и не вдавить в себя. Еле-еле держалась, чтоб не упасть на колени рядом, и не начать жадно целовать его губы.

Это так сложно быть с ним рядом.

Я не могу расслабиться даже на секунду. Ведь если я это сделаю, всё закончится, как в том бассейне. Я просто расслабилась и не перестала себя контролировать.

Можно было бы подумать, что я изголодалась по сексу и ласкам. Но! Мне не хотелось этого, пока он не дотронулся ко мне. У него какое-то особое воздействие на меня. Я с ума с ним рядом схожу. Я так сильно скучаю по всему, что было. По нему особенно. Даже по его голосу.

Гордей скрывается за дверью ванной, а я, наконец-то, могу спокойно выдохнуть. Ведь пока он так смотрит на меня, я забываю о возможности дышать. Моя грудь поднимается, лёгкие раздувает, но вместо воздуха я втягиваю его аромат.

Анечка кушает жадно. Изголодалась после сна. Я же пытаюсь понять себя. Я рада, что он знает? Или же я в бешенстве? Странное сочетание, двух разных эмоций. Они полностью противоположны, но сейчас сочетаются во мне, как никогда.

В большей степени, я всё-таки рада. Ведь я мечтала о том, что у Ани будет любящий отец. Мне хотелось, чтобы она испытала те же детские эмоции, что и я в своё время. Например, как папа меня носил на плечах. Водил на футбол. Возил на конюшни и помогал держаться на лошади.

Есть много чего, что можно сделать только с папой. И я надеюсь, что Гордей им станет. Даже, если мы не будем вместе.

Гордей возвращается ещё до того, как я заканчиваю кормить. В дверь, снова стучат. Он открывает, и возвращается с двумя огромными букетами. Один настолько огромный, что Гордея за ним не видно. Второй, поменьше.

— Это двум очаровашкам, — он кладёт букеты на кровать. И они занимают почти всё пространство. Я таких огромных, никогда не видела, не то, что бы мне такие дарили. Букет, который мне тогда подарил Тимур, сейчас кажется одиноким полевым цветком.

— Спасибо, но не стояло так утруждать себя, — более-менее спокойным голосом говорю я. — Аня слишком маленькая, она ещё не понимает таких вещей.

— Пусть привыкает. Это только начало, — Гордей мило улыбается, пока смотрит на дочку. А у меня мурашки табуном по телу бегают. Это так приятно. Но, я не буду говорить ему об этом.

Достаю сосок с рта малышки, и снова прячу грудь. Гордей сначала смотрит на нас, потом отворачивается и идёт к столу.

— Извини, я не знал, что тебе можно, поэтому заказал всего и много.

— Я в еде не сильно разборчива. За старания, спасибо.

Мы садимся за небольшой стол. Я, как всегда, беру свой греческий салат и мясо. Годы идут, а я не меняю своих предпочтений в еде. Хотя, громко сказано, годы.

Анечка лежать на кровати не хочет, поэтому минут уже через пять, начинает плакать. Я встаю, и иду к ней. Беру на руки и напеваю песенку, чтобы успокоить. Гордей тоже подходит.

— Я могу её подержать? — спрашивает он с таким трепетом в голосе, что моё сердце в очередной раз замирает.

— Конечно. Держи.

Я подхожу ближе, и протягиваю ему Аню. Он делает шаг назад.

— Извини. Просто, я никогда не держал на руках маленький деток. Боюсь, что причиню ей боль.

— Не бойся. Я помогу. Главное поддерживать ей головку. Она ещё плохо сама держит.

Я подхожу к нему и перекладываю дочку на руки. Помогаю правильно положить руку под головку, и под спинку. Анечка не плачет, она так странно смотрит на отца. Гордей не отрывает от неё взгляда. Это так мило.