Великий план (Нарский Шакал - 2) - Джон Марко

- Ты боишься, Данар, - проговорил Бьяджио. - Не бойся. Бовейдин знает, что делает. Никабар фыркнул:

- Оно же заправлено топливом, Ренато!

- Бовейдин предпринял нужные предосторожности. Верь, мой друг, верь...

- Ты только посмотри! - рявкнул Никабар, указывая на своих людей. Те чуть было не уронили одну сторону ящика. Бовейдин заорал на них, как бешеный. - Господь всемогущий! Может, нам немного отойти.

Бьяджио мелодично засмеялся.

- Дорогой Данар, если бы эта штука была настолько опасна, разве я позволил бы Бовейдину строить ее прямо у себя дома? Опасная часть работы давно сделана. - А потом он ехидно улыбнулся и добавил: - По крайней мере опасная для нас. Пусть теперь Эррит опасается.

- Дараго почти закончил свою роспись. Я тебе рассказывал?

Бьяджио кивнул. Никабару порой изменяла память - то был прискорбный и непредсказуемый побочный эффект снадобья.

-Да.

- Эррит очень ею гордится. Я видел часть росписи, когда был в соборе.

"Когда он отверг мое предложение о мире", - подумал Бьяджио.

Эррит был полным дураком.

- Право, очень прискорбно, - небрежно заметил он. - Я имею в виду для Нара. Дараго - великий мастер. Но увы, такую цену нам приходится платить.

Бовейдин запрыгнул в шлюпку, направляя неудобный ящик. Под его малюсеньким весом шлюпка почти не качнулась, но когда в нее занесли конец ящика, она заметно накренилась. Бовейдин испуганно поморщился, явно испугавшись за себя. Улыбка Бьяджио наконец погасла. Достаточно ли велика шлюпка?

- Данар...

- Не беспокойся, - жизнерадостно отозвался адмирал. - Она его выдержит.

- Смотри. Бовейдин согласен взлететь на воздух, но не утонуть. Кажется, эта обезьяна не умеет плавать.

Никабар не засмеялся. Он продолжал стоять с каменным лицом и смотреть, как его матросы сражаются с ящиком. Бьяджио украдкой посмотрел на адмирала, отметив его беспокойство. Граф был рад его возвращению. Он был рад и тому, что адмирал самолично не повезет устройство в Нар. С тех пор как Симон отправился в Люсел-Лор, граф был почти лишен общества. Бовейдин был всегда занят своими опытами, а Саврос Помрачающий Рассудок был молчалив и любил одиночество. Из всех них Бьяджио числил своим другом одного только Никабара. А в последнее время друзей у него стало мало. Увы, если ты глава тайной организации, люди тебя боятся и не доверяют. Горько, но правда. В Наре, пока был жив Аркус, вокруг всегда находились люди - раззолоченные дамы и честолюбивые принцы, готовые к сделкам, - но все они были вероломны и не искали настоящей дружбы. Не так Данар Никабар. Он был редким образчиком: человеком с идеалами. Возможно, порядочным его делал какой-то кодекс военного, или, может быть, дело было в благородном воспитании. Как бы то ни было, Бьяджио ему доверял. Он был привязан к Никабару, как ни к кому другому.

Не считая Симона.

Прошло уже много времени со дня отъезда Симона в Люсел-Лор, но до его возвращения оставалось не меньше. Без него в поместье было невыносимо тихо. Бьяджио пытался убить время, строя планы отмщения и занимаясь своей подопечной, Эрис, но красивое лицо Симона постоянно вторгалось в его мысли. Хорошее настроение графа испарилось. Он скучал по Симону сильнее, чем ему хотелось бы. Что еще хуже, это было похоже на чувство потери, которое он испытал из-за смерти Аркуса: какая-то боль в груди. Граф не мог это объяснить или обсудить с Никабаром, и поэтому он отогнал воспоминания и постарался сосредоточиться на сцене, разворачивавшейся на берегу.

"Время почти пришло, Эррит, - думал он. - Тик-так, тик-так..."

Он попытался представить себе реакцию Эррита. Епископ обожает свой собор, так же как Бьяджио - Кроут. Однако за все приходится платить.

- "Морская тень" будет в Казархуне примерно через три дня, - сказал Никабар. - Оттуда еще три дня до Черного города ...

- Позаботься, чтобы Сот пристроил его на быстрый корабль, - напомнил Бьяджио.

Ему не хотелось задерживать доставку устройства из-за перемены корабля, но он понимал, что без этого не обойтись. В Черном городе прибытие "Морской тени" будет замечено всеми. Устройство должно доставить торговое судно. Бьяджио был рад, что Бовейдин отправляется с грузом.

- Капитан Сот свое дело знает, - отрывисто бросил Никабар.

- Конечно, Данар. Я не хотел никого оскорбить. Однако устройство должно быть доставлено вовремя. Все распланировано по часам. Достаточно малейшей ошибки - и мой великий план провалится. Этого не должно случиться.

- Никаких ошибок не будет, - пообещал Никабар. - Хоть раз поверь мне. Сот и "Морская тень" доставят устройство вовремя. И я не сомневаюсь, что Бовейдин все плавание будет орать на них, требуя, чтобы они поспешили.

Словно услышав свое имя, Бовейдин повернул лицо к берегу и посмотрел на адмирала. Ученый взглянул на ящик, убедился, что он надежно установлен в шлюпке, выпрыгнул из нее и побрел по воде к берегу. Его босые ноги поднимали в прибрежных волнах тучи брызг. Крошечное лицо Бовейдина слегка разгладилось и выражало почти облегчение. Подойдя к Бьяджио и Никабару, он вздохнул и ткнул большим пальцем себе за спину.

- Теперь мы везем его на "Морскую тень", - объявил он. Бьяджио улыбнулся Бовейдину:

- Добрый путь, друг мой. Получи удовольствие от столицы. Я тебе почти завидую.

- Если все пройдет как нужно, ты сам скоро туда вернешься, - отозвался ученый. - И, сказать по правде, я предпочел бы остаться здесь. Меня не слишком радует мысль о том, что придется плыть по бурному морю с этой штукой.

- Ты сам ее сделал, - проворчал Никабар. - И не говори мне, что она не рассчитана на перевозку по морю! Ее ведь грузят на мой корабль.

- А я этого и не говорю. Но риск всегда остается. Если что-то будет не так, если потечет какой-нибудь шланг...

- Ты говорил, что испытал эту проклятую штуку!

- Испытал! Но риск всегда есть. - Ища поддержки, Бовейдин обратился к Бьяджио: - Скажи ему, Ренато... Бьяджио только зевнул.

- Наверное. Важно лишь, что устройство уже в пути. Но будь благоразумен, Бовейдин. Не торопись. Пусть Сот делает свое дело и ведет корабль. Если он скажет, что море слишком бурное, позволь ему сделать крюк или выждать. Ты понял?

- Ты сказал, что я должен попасть туда вовремя, Ренато! - возразил Бовейдин. - Позволь мне делать мое дело. Я найду этого игрушечных дел мастера и передам ему устройство. А ты уж постарайся, чтобы твоя девочка не забыла про свой день рождения.

Бьяджио не любил напоминаний, но это он решил оставить без ответа. Бовейдин хорошо поработал и заслуживал некоторой снисходительности.

- Просто будь осторожен, - сказал граф. - Это все, о чем я прошу.

- Буду. И мы с вами увидимся в Наре. - По лицу Бовей-дина пробежала гримаса, которая заменяла ему улыбку. - Удачи вам.