Голос над миром - Тоти Даль Монте

Кроме многочисленных уроков я была по горло занята самыми разнообразными делами: концерты, спектакли, приемы, комиссии, неизбежные светские обязанности и, наконец, время от времени путешествия за границу.

Хочу коротко рассказать о моей поездке в Россию. Осенью 1956 года советский посол в Риме Богомолов, человек исключительного обаяния, очень симпатичный, большой ценитель искусства, передал мне приглашение от имени своего правительства.

Но речь шла не просто о приятном путешествии — и в России мне предстояло заниматься вопросами пения, особенно в области итальянской музыки. Прежде чем принять это любезное приглашение, я посоветовалась с несколькими политическими деятелями Италии. Я была в дружбе с министром Сарагатом и его женой — удивительно милой синьорой Джузеппиной, на редкость доброй и обаятельной женщиной. Я рассказала о приглашении Сарагату, и он без колебания сказал:

— Поезжайте непременно, поезжайте, дорогая Тоти. Все, что может способствовать улучшению отношений между двумя мирами, противостоящими друг другу в наше тревожное время, должно быть сделано. Искусство и культура могут помочь взаимопониманию гораздо лучше всякой политики.

Решив принять предложение Советского правительства, я выехала в конце сентября в сопровождении одной из моих учениц — очень милой и преданной мне Марии Эйра. Родом она была из Финляндии, но вышла замуж и поселилась в Риме.

Выбирая между самолетом и поездом, мы, конечно, решили ехать поездом.

Уже в Вене со стороны советского посольства ко мне было проявлено максимум внимания. Такая же любезность ждала меня в Варшаве. На границе в Брест-Литовске, когда я, так сказать, попала в руки к рачительным работникам «Интуриста», я не могла не заметить многих перемен с момента моей первой поездки двадцатипятилетней давности в пору путешествия с мужем по Дальнему Востоку. Сколько воды утекло с тех времен, времен холодных, как лед, отношений между нашими странами!

Теперь это совсем другой мир! Никакой враждебной недоверчивости, притеснения, недружелюбия, боязни, наоборот — подлинная заботливость, порядок, искренняя сердечность.

После трехдневного путешествия в поезде, где наши спутники, почти все до одного советские граждане, оказывали нам всевозможные знаки внимания, дарили сувениры — словом, были крайне предупредительны, мы прибыли в Брест.

Все пограничные операции были выполнены без малейшей заминки. По счастливой случайности я встретила в «Интуристе» служащего, который увлекался пением и мечтал стать тенором. Его учительница пения жила в нескольких километрах от границы и ждала только знака, чтобы прийти приветствовать меня. Какая искренняя и простодушная влюбленность в искусство!

Покончив с необходимыми формальностями, мы вернулись в купе, а затем направились в вагон-ресторан. Все места были заняты, но два оставили специально для нас. Пассажиры ждали нашего прихода, чтобы приступить к еде. Икра, русский салат во всех видах (который называли почему-то «салат по-итальянски»), вкусный борщ, фаршированная рыба и другие весьма вкусные яства. Словом, это был прекрасный банкет, обильно уснащенный вином и пышными тостами. Оживленные беседы, дружеские пожелания и бесконечные объятия. Обо всем и не расскажешь.

По радио звучали русские песни.

В Москву мы прибыли 1 октября в полдень. С удивлением я увидела, что к вагону приближается небольшая толпа — преподаватели пения из консерватории; их было человек двадцать, и каждый держал в руке большой букет цветов. Эти люди, в прошлом знаменитые певцы, были намного старше меня. Встреча тронула меня до слез!

Встретить меня пришли также многие певцы, музыканты, писатели и директор консерватории профессор Свешников.

Мне представили мою переводчицу. Встречу на вокзале снимали операторы телевидения. Я поняла, что мой визит был большим событием для музыкальных кругов столицы.

Мы разместились в грандиозном отеле, где нам предоставили номер-люкс с гостиной, телевизором и радио. На следующее утро я нанесла первый визит в консерваторию.

В актовом зале, стоя вокруг огромного стола, собрались все известные преподаватели пения.

Профессор Свешников сказал:

— Мы рады видеть здесь Тоти Даль Монте. Мы хотим услышать от нее не комплименты, а истинное мнение о нашей школе и нашем методе преподавания.

Я похолодела от таких слов, возлагавших на меня огромную, непосильную задачу.

Однако мне удалось овладеть собой и выразить свое восхищение увиденным. Я торжественно пообещала передать все свое искусство и опыт певицы студентам консерватории, что я и делала каждый раз, когда меня приглашали послушать студентов; различные классы прослушивались в большом зале, и затем преподаватели просили меня откровенно высказать свои замечания о всех недостатках.

Приходилось иногда напоминать абсолютные правила классической школы, такие, как свободный подбородок, легкая и глубокая эмиссия дыхания, глубокое носовое дыхание с опусканием диафрагмы ниже реберной дуги, а не брюшное, присущее в последние годы многим певцам; отчетливое произношение, поднятие мягкого нёба, мягкие губы, легированный и свободный вокализ.

Все это — техническая сторона вокального искусства. Что же касается исполнительного мастерства, тут я вспомнила о своих учителях Барбаре Маркизио и Тосканини, стараясь передать подлинное искусство, вдохновение и классическую манеру исполнения, которые они вложили в мою душу. Я видела, как широко раскрытые, внимательные глаза учащихся загорались, светились доверием, огромным желанием понять меня и петь так, как я советовала.

Однажды меня пригласили в Большой театр, где я была встречена бурными аплодисментами. Пришлось подняться на кафедру и провести настоящую лекцию о моем методе пения и об исполнительском искусстве наших великих мастеров сцены.

Нужно было видеть, с каким огромным вниманием слушали меня!

Затем многие подошли ко мне с просьбой дать им личные советы. Таким образом получилось, что я стала другом всех учеников и учителей. Я уверена, что оставила о себе самую добрую память.

Меня пригласили также выступить по телевидению. Я с жаром рассказывала о нашей Италии, о величии итальянской оперы, о высоком художественном уровне лучших итальянских театров и в конце концов сказала, что пришла в восхищение от той огромной любви к музыке, которую наблюдала в Москве. Я исполнила также несколько итальянских песен. А позже в Доме ученых был организован мой концерт, на котором присутствовали видные деятели культуры и искусства.

Чувствуя большую ответственность, так как уже много лет мне не приходилось петь, я приступила к ежедневным упражнениям с усердием школьницы. Мои вокальные возможности, конечно, были уже не те, что прежде, однако мне удалось подготовить серьезную программу из оперных отрывков, классических и народных песен многих стран. Таким образом, мне удалось продемонстрировать еще раз свою школу и ту музыкальность, которая всегда была моим отличительным свойством.