Яйцо Чингисхана или Вася-василиск - Александр Тюрин

— Вы не боитесь, что кто-нибудь из двадцати пяти тысяч оловянных солдатиков генерала Козлова так же обуздает своего лярводракона?

— Это исключено, Василий Самуилович. Но разглашение подробностей запрещено.

— Да знаю я вашу подробность. У вас тоже есть Смотритель, и он предотвратил такой вариант. Все лярводракончики окажутся форменными дебилами, жестко запрограммированными на односторонний паразитизм. Ну и «всадники», то бишь носители паразитов, не будут блистать собственной волей и выраженной индивидуальностью. В отличие от «пены». А она вам, товарищи, конечно же, не по зубам.

— Пожалуй, это меня задевает. — Лев Константинович подумал секунду,Да, это точно меня задевает… Поэтому я сворачиваю дискуссию. Сейчас состоятся показательные выступления с торжественным разрыванием на части.

— Один момент, Лев Константинович. — притормозил соперника Василий. — В самом деле, разделяете вы убеждения своего папеньки, всю эту смесь из разных занюханных «измов» под новым соусом фашизмаинтернационализма?

— Хороший вопрос… Тем более, что мой папа старенький и ему недолго осталось… Это только маленькие люди — рабы и жертвы навязанных им убеждений. А большие люди потому и большие, что подбирают убеждения, наиболее отвечающие их потенциалу и возможностям. Это относится и к Ленину, и к Сталину, и к Гитлеру, и, скажем, к батьке Махно.

Конец ответа, впрочем, был смазан. Дракон-гигант занял удобную позицию и вступил в бой.

Он как будто ударил с четырех сторон, сразу из нескольких сегментов обрушились мощные потоки и понеслись по нескольким только что возникшим каналам. Только в самый последний момент Василий понял, откуда придет удар, и пробил для себя канал отхода. Мимо пролетела кошмарная туша, однако затормозить не успела и умчалась вдаль, где стала похожа на грозовой фронт.

Василий пытался вдогонку ударить переднехвостом, но без особого успеха: противник тут же замкнул свой канал, и едва удалось выдернуть обратно колюще-режущее оружие.

А сторонний наблюдатель, человек, так сказать, с трибуны, увидел бы, что одна из двух мирно беседующих личностей вдруг разлетелась снопом черных лучей, которые исчезли, а потом появились ниоткуда, уже напоминая чугунные слитки.

Василий понял, что противник чрезвычайно сильно воздействует на временнЫе шнуры. Надыбанная отовсюду хрональная сила, изначальная ци, позволяла ему моментально пробивать целые пучки благоприятных пространственных каналов. Лишь недоработал Лев Константинович по части отсечения путей отхода, поэтому и удалось Василию Самуиловичу отвалить в безопасную сторону.

Враг-муха сейчас как будто летал возле самого носа. Василий несколько раз попробовал прихлопнуть его лапами, затем поднатужился и обрушил на него целый сегмент, но тщетно — слишком велика была разница в метаинерционных силах и скоростях.

Василий отступил в твердый сегмент. Здесь пришлось бы жарко в случае точного броска противника, но гораздо проще было маневрировать. Василиск понимал, что самому кидаться в атаку так же опасно, как прыгать барбосу на грузовик. Впрочем, враг-то, особо не медля, снова напал с разных сторон.

Козлов-младший посыпался, как будто песок, сразу из множества далеких и близких сегментов. Он несся по многим каналами, превращаясь по дороге в глыбы, в тяжелые слитки сверхнапряженного гравитационного поля.

Крепкие мускулистые глыбы мчались к Василию чуть ли не отовсюду, и трудно было даже оценить, какое количество каналов задействовано. На сей раз Лев Константинович расторопно применил заднехвост. Стегнул словно плетью и сразу обрезал большинство путей отхода и передислокации.

Когда уже светила крышка, Василий нашел лазейку. Пробил переднехвостом канал, зацепился за одну из плоскостей твердого сегмента и пролетел над атакующим потоком. Канал заизвивался на неровном рельефе мегареального поля и в конце концов сбросил Василия в мягкий сегмент — как в мешок.

Впрочем, и полковник Козлов не смог резко сманеврировать, он даже потерял ориентацию, когда его дестабилизировавшиеся каналы спутались друг с другом, образовав трудно проходимый узел. Плавно толкнувшись, Василий выпрыгнул из мягкого сегмента и отсек заднехвостом с десяток складок, благоприятствующих противнику. После этого полковник-дракон стал растрачивать импульс своего движения на бессмысленные метания.

Еще немного — и капец Козлову?

Василий уже нащупал складку, выводящую его к задней части брюшного шва у противника — к тому месту, что у драконов называется мегагузкой. Однако Лев Константинович довольно неожиданно пробил удачный канал, оттолкнулся от какого-то пружинящего сегмента, и вот уже вражеская махина оказалась над василиском, собираясь его раздавить.

Лев Константинович, щедро расходуя свой хрональный потенциал, мощными потоками падал сверху. Козлов-младший отсекал шнуры, подпитывающие Василия временнОй энергией, разрушал пространство вокруг него своим грозным заднехвостом — двигаться по твердому сегменту стало так же опасно, как по битому льду во время ледохода. Обломки разваленного сегмента плавали над зоной неопределенности, бездной кипящего хаоса, где смешивались струи хрональной и антихрональной энергии, бытия и небытия.

Относительно твердый участок был уже «на другом берегу», в ином сегменте, и надо было двигаться туда, рискуя каждое мгновение исчезнуть в страхолюдной пучине безвременья.

И тут пришел на помощь Акай, он явился оттуда, откуда было лучше видно, и где оба дракона представали этакими пчелками, жужжащими над цветочным полем. Василий сделал шаг за поводырем и чуть было не проклял его, поскольку все шесть лап стали утопать. Но потом василиск уцепился заднехвостом как кнутом за крепкую жилку пространства, перекинул себя вперед и выбрался на крепкий участок. Гигант Козлов, уже обрушившийся сверху, ринулся к нему, но не смог преодолеть разводье. Лапы его хватались за твердые, но шаткие обломки пространства и соскальзывали.

Переднехвост Василия быстро обрубал последние хрональные шнуры противника, заднехвост крушил тонкую пространственную кору, где полковник Козлов пытался еще зацепиться. Челюстеруки готовы были уже рассечь жизненные нити Льва Константиновича и прекратить бессмысленные его бултыхания. Но тут к противнику неожиданно подоспела помощь. Вражеский смотритель тоже не дремал.

Он протянул стежку канала и помог чудовищу выбраться на берег. Василий, который уже праздновал избавление от хлопот, расстроился до глубины души. Но больше всего его удивило то, что Смотрителем противной стороны была… Умай.

Скорее всего, она блюла космическое равновесие и астральную справедливость. Но поговорить с ней на эти темы не удалось. Опамятовавшийся осатаневший дракон Козлов ринулся к Василию. Однако снова удружил Акай, он показал, как переднехвостом пробить шесть новых и параллельных пространственных каналов. Василиск потоками энергетических тел распался по ним, и враг не сумел вовремя взять след.

Но Умай тоже оказала действенную помощь своему подопечному. Сегмент, стянутый вражеским заднехвостом, вздрогнул под Василием. Не успел он ничего предпринять, как огненный жгут Льва Константиновича уничтожил пространственное натяжение сегмента, его гравитационный скелет хрупнул и коллаптирующий кусок пространства похоронил василиска в самом себе.

Может, Василий и нашел бы способ выбраться из-под глыб, и продолжил бы поединок, но тут Козлов-младший произнес слово. Всего одно. Но сокрушительное и решающее.

И Василия мгновенно парализовало. Так бывает, если выдернуть вилку компьютера из розетки. Замирающее шипение вентилятора — и все, амба переливчатому многообразию.

Не осталось в Василии Самуиловиче ни капли воли, ни тютельки желания, ни крошки стремления к борьбе и победе.

Он был напрочь скован безволием. Поединок окончился. Василий закрыл глаза, чтобы принять смерть. Его душу ничто уже не беспокоило. Его человеческое тело было придавлено одной из секций стеллажного шкафа.

— Так-то дружок, — сказал Лев Константинович без всякого озлобления, даже умиротворенно. — Тебе сейчас неинтересно даже спрашивать, что случилось. Но я все-таки скажу, может, оценишь. Тот червячок, который ползал у тебя в животе со времен нашей встречи в московском метро, был не просто маячком и источником лизергиновой дури, о чем тебе, конечно, поведала болтушка Зина. Она не знала, что наш киберорганический аппаратец также отсинтезировал биоимплант, который самостоятельно внедрился в твои мозги и закодировал их на уровне мотивационных комплексов. Кодировка при необходимости должна была сработать на слово-пароль и избавить тебя от бремени страстей человеческих. Что и произошло. Само слово образовалось путем случайного нажатия на клавы компьютера, когда по нему прогулялась моя любимая черная кошка Брунгильда… А теперь «прощай». Или может быть «до встречи в лучшем из миров».