Жертва для палача - Мария Борисовна Быстрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Концентрация помогла, я умудрилась поспать, а утром что-то изменилось. Легкое волнение осталось, но давящий парализующий ужас исчез.
Сапоги тихо ступали по деревянным ступенькам, ни одна доска не скрипнула, но я знала, эти двое пришли. Повязку содрали, и тусклый свет едва не ослепил меня. Поморгав глазами, прищурилась. Рядом стоял знакомый зализанный пират, а ненавистный Дорз освобождал от веревок обессиленную, опухшую Ингрид… Она что-то резко и громко говорила, но ее слова я больше не воспринимала. Развязывать мне руки этот громила, разумеется, не собирался. Он снова поставил меня на ноги и подозрительно заглянул в глаза. Вероятно, в его представлении обреченная на казнь жертва должна вести себя иначе: биться в истерике, молить о пощаде, трястись от ужаса — в общем, делать все что угодно, но не смотреть так безмятежно в его морщинистое лицо.
Дорз сгреб Ингрид в охапку и приставил знакомый накопитель к белоснежной коже, чтобы я ни в коем случае не забывала, от кого зависит ее жизнь. Спасибо. Я все помню.
Меня толкнули в плечо и указали длинным кинжалом в сторону лестницы.
— Что вы хотите с ней сделать? Не трогайте Яну!
На бессмысленный призыв баронессы никто не отреагировал.
Громила шел следом и подгонял, он же грубо выволок меня в открытый люк на палубу.
— Одаренная, смотри! — произнес хриплый голос. — Последний день твоей жизни настал.
Корабль был деревянным двухмачтовым корытом длиной метров тридцать с надстройкой на корме. Сильный попутный ветер гнал его на север, паруса хлопали, открывая и закрывая собой весеннее синее небо с проносившимися рваными облаками. Вокруг плескалось бескрайное темное море, высота волн достигала полутра метров, кое-где виднелись пенистые барашки. Айсберги отсутствовали, но небольшие торосы все еще плавали в бурлящих потоках. Как только придет первая настоящая жара, они растают окончательно, а вода быстро прогреется. Вряд ли я это увижу. Впрочем, и этот денек хорош для смерти.
По палубе сновали люди, команда состояла из горцев, все они косились на нас с нескрываемой ненавистью. Злобные взгляды изучали меня, некоторые пираты тихонько посмеивались и перешептывались, но в основном они прятали страх. Боялись. Стоило взглянуть на какого-нибудь моряка, тот сразу отворачивался. Мрачно ухмыляясь, я специально разглядывала их. За мою смерть ответите. Мститель найдется. Гады. Мерзкие гады! Все передохнете! Все отправитесь к предкам! Бойтесь! Бойтесь меня! Недолго вам осталось ходить по вашим морям!
Пират затащил меня по пандусу на кормовую надстройку. Отсюда было прекрасно видно, как поднимается и опускается нос корабля, разбивая волны, как ветер сдувает пену, как чайки летят параллельным курсом совсем близко, лишь руку протяни.
Дорз толкал Ингрид. Она с ужасом глядела на меня, о чем-то просила, умоляла и тихо плакала. Зато окружающие сволочи веселились, многозначительно разглядывая ее фигуру. Какой-то наглый горец попытался схватиться за юбку, чем вызвал заливистый смех в рядах товарищей и визг подруги. Но Дорз что-то произнес, и все сразу заткнулись, напряженно уставившись на меня.
— Погляди, одаренная, — лениво протянул он, передавая баронессу русоволосому гиганту. — Ты думала, тебя найдут? Спасут? Никого нет. Помощь не придет. Мы одни. Твоя бесполезная жизнь заканчивается, остались минуты. Знай, я умею быть милосердным. Последнее желание. Есть такое? — Покрытая оспинами физиономия приблизилась, рука подбрасывала рорский накопитель.
Я презрительно хмыкнула и отвернулась.
Вообще-то он был прав. Где-то внутри сидела наивная надежда, что вот сейчас, как в дурацких романтических историях, вот сейчас появится рыцарь на белом коне, убьет Дорза и спасет меня. Смешно, право слово. Самой смешно! Ха-ха! Не бывает такого. Глупости! Никто не придет. Справедливости не существует. Не для меня. Нет здесь никаких рыцарей на белых конях. Пилоты дирижаблей даже толком не знают, что такое лошадь, так что облом! Разве что ящер… Спаситель на ящере! Но с ящерами у нас только Гарс управляется, а он совершенно не та персона, о которой подумает студентка Полетной школы перед своей казнью. Словно в насмешку перед внутренним взором вспыхнул образ ненавистного преподавателя — тонкие губы искривились в ехидной ухмылке, в глазах застыла надменная сталь. Чур меня! Чур! Вот кого порадует кончина Яны Брайл! Какие занимательные лекции он прочтет нашим адептам о моих бестолковых, недальновидных, тактически неверных действиях и закономерном результате, четко распишет ошибки женской логики и закончит тем, что сама виновата, дура… Ну да… ну да… Стало почему-то грустно и больно… не от веревок… Небо было пустым.
Ингрид безрезультатно пыталась вывернуться из жесткой хватки. Зачем дергается? Тут двадцать здоровых мужиков, а магия не подчиняется. Пусть осознает наконец… Ей надо просто тихонько продержаться. И не надо на меня смотреть так умоляюще. Я не желаю ее смерти… Но баронесса мысли читать не умела, за что и получила оплеуху от громилы. Вскрикнув, она рухнула к его ногам, а белые кудри рассыпались по деревянной палубе. На меня нахлынула злость.
— Да. Есть. — Я склонила голову набок и смачно плюнула в рожу Дорза: — Сдохни в муках, мразь!
Секунду он стоял неподвижно, в глазах полыхнул огонек безумия, он неспешно стер плевок с подбородка и в следующую секунду отвесил мне звонкую пощечину. Зрение померкло на миг, но вернулось, горячая боль растеклась по щеке. На ногах я не устояла, упала на колени, едва не завалившись на бок. Страх так и не пришел. Вскинув голову, я зло захихикала.
— Только после тебя, — делано спокойно произнес пират, шагнув мне за спину.
Теперь я видела лишь его тень. Рука отвела в сторону накопитель.
Рядом рыдала Ингрид и вроде кричала что-то… Может, даже и мне. Наверное, умоляла не убивать, кажется, пыталась укусить удерживающую ее огромную руку. Истерика? Жаль. Не стоило ей видеть все это…
Горячие пальцы схватили мой лоб и откинули голову назад.
— Пора исполнить приговор. — На меня смотрели довольные угольные глаза. — Одаренная, твоя сила послужит нам с пользой. Отправляйся к предкам и передай им привет!
Я дернулась, но Дорз крепко вцепился в мои волосы. Лезвие накопителя покраснело, алые символы сияли, послышался мерзкий скрип… Кровавая магия! Чужая, темная, запрещенная. Он рассматривал мое лицо в надежде отыскать там страх… Не нашел.
