Обоюдоострый меч - Томас Мартин

Стив остановил лошадь у подножия невысокого холма. По эту строну реки холмов совсем мало. Спешившись, он бросил поводья на землю. Когда он вытащил из седельной сумки лопату и кедровую шкатулку, Златовласка коротко заржала.

— Я скоро, девочка, — заверил ее Стив, потрепав по шее, и направился к вершине холма.

Вскоре яма была уже достаточно глубокой. Взяв шкатулку, Стив открыл ее, извлек из кармана плаща серебряную косу Эрилинн, уложил в шкатулку и с минуту просто глядел на нее. Потом закрыл крышку и опустил шкатулку в яму.

Здесь она будет в безопасности. Скупые слезы заструились у него по щекам. Засыпав яму, Стив хорошенько утрамбовал холмик. Эрилинн заслуживает, чтобы все, что от нее осталось, с миром покоилось в родной земле...

— Прощай, Эрилинн, — промолвил он. — Мне будет недоставать тебя.

Спустившись к лошади, он убрал лопату в седельную сумку и вскочил в седло.

И еще раз бросил взгляд на вершину холма. Пора ехать... Он легонько тронул бока Златовласки пятками, и она шагом тронулась вперед.

— Стивен, — окликнул его женский голос. Он резко обернулся на звук. Эрилинн стояла у обвитого плющом дерева. — Беги, любимый! В лесу морвы!

И исчезла. А может, ее вовсе там и не было. Стив ощутил, как по спине побежали мурашки, и крепко пришпорил Златовласку. Заржав от удивления, она стрелой понеслась вперед. Вскоре на глаза ему попались всадники в черных доспехах, скакавшие слева параллельным курсом.

Стив резко свернул направо, но морвы были и с этой стороны. Он хлестнул лошадь поводьями по крупу, и она пулей пронеслась сквозь их цепь. Они разразились изумленными криками, но быстро оправились и повернули за ним.

Глухой топот морвийских коней неумолимо преследовал его. Ни в коем случае нельзя даваться им в руки! Молодая поросль безжалостно хлестала кобылицу по взмыленным бокам. Заставив лошадь перескочить через поваленное дерево, он свернул налево.

К несчастью, мертвые, увитые плющом деревья почти не скрывали его от глаз преследователей да вдобавок замедляли продвижение. Просто невероятно, что морвы сумели подобраться сюда незаметно.

Бросив мимолетный взгляд через плечо, он заметил всадников в вороненых доспехах, мчавшихся по только что оставленной им тропинке. Вряд ли его маневр надолго введет их в заблуждение.

Он свернул на восток, в сторону Кворина. Если бы только удалось добраться до опушки! Тогда он будет виден со стен города, и морвы наверняка отстанут...

Протрубивший позади рог известил, что преследователи заметили свою ошибку. Он дал лошади шенкеля, заставив перескочить еще одно поваленное дерево и отчаянно высматривая дорогу в буреломе. Погоня уже завела его далеко за пределы знакомой части леса.

Но зато впереди замаячил невысокий гребень, более голый, чем окружающая чащоба, и ведущий в подходящем направлении. Морвы наверняка поймут, что он направился по гребню, но есть шанс оторваться от погони до того, как они это обнаружат.

Боевая кобылица неслась по гребню стрелой, распластавшись над землей в стремительном галопе и роняя пену с золотистых боков. Долго она не протянет. Продержалась бы хоть до опушки!

Но подвела его не лошадь. На полном скаку перевалив через невысокий бугор, Стив с ужасом обнаружил, что здесь гребень отвесно обрывается к земле. Не раздумывая, он выбросился из седла; другого выхода просто не было.

Удар о каменистую землю гребня на миг вышиб из него дыхание. Прокатившись кубарем ярдов пять, он упал на крутой склон и лихорадочно замахал руками, пытаясь замедлить падение.

Наконец он остановился, осыпаемый потоками песка вперемешку с гравием. Лошадь приземлилась не столь удачно и теперь надсадно ржала от боли. Если ее ржание не привлечет сюда морвов, это будет просто чудом. Надо добить лошадь и бежать, пока они не появились. До Кворина наверняка уже рукой подать.

Он поднялся, опираясь о глинистый обрыв. На миг все перед глазами поплыло. Он сделал несколько глубоких вдохов, понемногу приходя в себя.

Вдруг стенания раненой лошади оборвались, и он резко вскинул голову. Над трупом животного стоял морв, вытирая нож об одежду. Вряд ли он убил лошадь из сострадания — скорее всего ее ржание просто действовало ему на нервы.

А еще пятеро остались верхом.

Внутри у него похолодело; умирать он еще не готов. Он мрачно стиснул зубы, собирая волю в кулак. Нужно умереть достойно. В конце концов, хотя бы ради Эрельвара. Неспешно, без суеты он вынул меч из ножен и подобрал с земли щит, весьма сомневаясь, что ему предоставят возможность пустить их в ход.

А с другой стороны, почему бы и нет? Не без удивления он увидел, что пятеро других морвов тоже спешились. Их вышколенные рысаки стояли там, где были брошены поводья, будто привязанные. Шестеро морвов медленно и осторожно двинулись в наступление, и он отступил к обрыву, чтобы прикрыть спину.

Морвы остановились, выстроившись полукругом поодаль, вне досягаемости меча, и пару секунд просто молча разглядывали противника.

— Сдаешься? — в конце концов поинтересовался один. Итак, они хотят взять его живьем.

— Это морвам-то? Ха! С равным успехом я могу и сам выпустить себе кишки.

Белеверн привалился к стволу, пытаясь собраться с путающимися мыслями. Столько всего! До сих пор он был как ребенок, играющий с вещами, в которых ровным счетом ничего не смыслит. Зато теперь секреты Вселенной лежат перед ним как на ладони...

— Ужасающий владыка!

— Что...

— Что делать с телом?

— Э... оставьте тут. Да, оставьте. — Белеверн тряхнул головой, отгоняя чужие познания на задний план. — Немедленно уходите отсюда. Я отправляюсь в Дельгрот...

— Как прикажете, Ужасающий владыка.

Вскочив на скакуна, Белеверн тотчас послал его на Серую Равнину. Надо сию же секунду доложить Владычице...

— Мы нашли его, владыка Эрельвар, — сказал подлетевший галопом Морфаил.

— И?

— Он... он... мертв, мой господин.

Эрельвар не отозвался ни словом. Морфаил положил ладонь ему на плечо, но Эрельвар стряхнул ее, приказав:

— Отведи меня к телу!

Они выехали на полянку у подножия гребня. Обнаженное тело Стивена было распято на земле, его доспехи и оружие грудой валялись рядом. Футов на пять подальше лежал труп лошади, Златовласки, которую Эрельвар подарил ему. Падая, она сломала себе ноги. Эрельвар поднял голову к вершине гребня.

Спешившись, он подошел к телу, невольно стиснув кулаки. Плечи его затряслись.

На глаза ему попался отпечаток раздвоенного копыта, клеймом выжженный в мокрой лесной земле. Горемка. А колдовством занимается только один из Двенадцати...

— Ты заплатишь за это, Белеверн, — шепнул Эрельвар. — Пред ликом Мортоса клянусь, что ты за это заплатишь.