Уилл - Керри Хэванс

Я облизываю губы и широко открываю рот. Блядь, это оно.

Я стараюсь приспособиться к нему, пока поднимаю голову так сильно, как могу, чтобы позволить ей застегнуть его сзади. Это неудобно, но комфорт и не является целью.

— Ну, вот, — говорит она, и я откидываю голову назад.

Сейчас я лучше контролирую свое дыхание и так же быстро привыкаю к вторжению.

Затем она берет зажимы и держит их в ожидании кивка, прежде чем приступить к работе. Она сдавливает мой сосок, и я жду мучительной боли, но она так и не появляется. Он сжат, и я чувствую давление, но это не то, чего я ожидал, глядя на эту штуковину. Я смотрю, как она делает тоже самое со вторым соском, а затем смотрит на работу своих рук.

— В первый раз не будем оставлять их надолго, — говорит она мне. — Снимать их — самая веселая часть.

Я видел достаточно порно, чтобы знать это, и я уже жду не дождусь.

Она играет ногтем с крошечным бутоном моего соска, который выступает за зажим, и я чувствую это прямо на моем члене. Блядь! Похоже, что зажимы перепрограммировали мои нервы. Я стону в кляп, и этот звук увеличивает интенсивность происходящего. Это по-настоящему, напоминаю я себе, наблюдая, как она подходит к столу. Нет больше желания или нужды скрывать то, что заводит меня. Это происходит прямо сейчас.

Она скользит повязкой мне на глаза и круг завершен.

Я чувствую, как она слезает с кровати. Пытаясь расслабиться и подчиниться всему, что будет, я проверяю прочность уз и кляпа между зубами и чувствую себя невероятно от осознания своей беспомощности. Я снова начинаю уплывать. Я не так напряжен, как прежде, но я все равно подпрыгиваю, когда ощущаю странные касания кисти по моему животу. Мне требуется вторая попытка, чтобы понять, что это мягкие кожаные хвосты флоггера, — я и забыл, что он был в коробке. Он снова исчезает, только чтобы вернуться, слегка щекоча мои чувствительные соски. Я пытаюсь оценить свою реакцию, потому что знаю, что это только начало.

Отслеживать ее перемещение по комнате в те моменты, когда нет прикосновений, непросто. Когда ее голос раздается у подножья кровати, я вздрагиваю.

— Ты выглядишь невероятно, — говорит она, поглаживая флоггером мою правую ногу. — Такой идеальный. — Она гладит им левую ногу.

Затем без предупреждения он опускается на мое бедро.

Мой приглушенный вскрик — самый простой в мире звук, который я когда-либо слышал. Это не больно, просто жалит и шокирует, но освобождение, которое позволило мне отбросить стеснение, невероятно.

Она дает мне успокоиться, прежде чем нанести второй удар по другому бедру. Накопленная напряженность наконец-то вырывается из меня с этим резким ударом. На этот раз она продолжает наносить удары по моему телу вверх и вниз, пока не начинает тяжело дышать. Затем она внезапно останавливается, позволяя мне задыхаться и дрожать.

— Дыши, малыш. — инструктирует она, приближаясь к моему лицу, я понимаю для чего и вздрагиваю.

Мое тело трепещет, охваченное напряжением, я могу почувствовать сияние пота, который выступил на нем.

Блядь, я чувствую себя таким живым.

Затем кровать проседает, и Мэгс устраивается на мне верхом. Она гладит меня по лицу. — Шшш. Дыши глубже. Вдох-выдох.

Я стараюсь.

— Лучше? — спрашивает она, когда я успокаиваюсь.

Я киваю. Затем я чувствую, что зажим на моем соске двигается, когда она касается его, посылая удовольствие прямо через меня, и я стону.

— Глубокий вдох, — предупреждает она, и я вдыхаю и задерживаю дыхание.

Жгучая боль, когда она снимает зажим, — это то, к чему я не готов вообще. Я реву, потянув за манжеты, удерживающие меня на месте.

— Хороший мальчик, — мурлычет она. Ее мягкий теплый язык пытается успокоить боль, но он настолько шершавый, что это заставляет меня непроизвольно плакать. Это бессмысленно! Как можно почти кончать, когда тебя кусают, и почти умирать от агонии, когда это делать перестают? Я чувствую, как другой зажим поднимается, и замираю, затаив дыхание. Но потом ничего не происходит, поэтому я расслабляюсь. Именно тогда она это делает. На этот раз быстрее, более жестоко, но в одно мгновение. Мой крик отдается эхом в пустом доме.

Она принимается работать над ним своим язычком, успокаивая, пока я не чувствую себя лучше. И да, я стону. Мне нравится, насколько чувствительными сейчас стали соски.

Я чувствую, как она поднимается и опускается на колени надо мной.

— Ты отлично справляешься. Готов к большему?

Я медленно киваю, не зная, что еще она задумала, и готов ли я к этому. Я в шоке, когда чувствую, что она берет мой член и начинает опускаться на меня. Я думал, будет больше боли.

Она стонет.

Я чувствую, насколько она влажная. Каждый раз для меня это сюрприз, та вещь, с которой я боролся так долго, может на самом деле доставить удовольствие кому-то еще, а не только мне.

Она останавливается с моим членом внутри нее.

— Так хорошо?

Я киваю, пытаясь двигаться в ней. Она поднимается, что делает невозможным для меня продолжить какое-либо движение.

— Только кончик, — шепчет она. — Это все, что мне нужно. — Ее бедра начинают двигаться, и она охает.

Она использует меня, чтобы получить удовольствие. Это пытка, мне нужно больше. Мне нужно погрузиться в нее полностью. Я напрасно пробую вытянуться, но она этого не допускает.

— Просто кончик, — повторяет, задыхаясь, она.

Я хныкаю.

Внезапно слышится щелчок, и низкий звук гудения наполняет комнату. У меня нет времени, чтобы разобраться, откуда он исходит, прежде чем сильные вибрации наполняют мои чувства.

Я безудержно стону, и Мэгс тоже. Должно быть, это то, что она достала из своей сумки. Вибратор. Она прижимает его к клитору, пока вводит только кончик моего члена, поэтому часть его дотрагивается до моего