Длань Господня - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удар, удар, длинный выпад. Волков отбивает и отходит на два шага. Выпад приходится в пустоту. Кавалер отмахивается, шут останавливается, чтобы не попасть под отмашку. Пауза, снова они собираются с силами. И снова шут водит клинком из стороны в сторону, ищет, откуда начать. И начинает.
Шаг! Удар, удар и вдруг снова попытка закончить серию коварным, рубящим ударом в голову справа. Нет, дорогой шут, второй раз старый солдат на такой красивый фокус не попадётся. Мало того, удачно встретив меч врага и поймав его на противоходе, Волков делает шаг ему навстречу, они сталкиваются плечами. Оружие у обоих опущено вниз. Глаза в глаза, мгновение, но старый солдат опытнее шута. Сейчас ему плевать на усмешки и на презрения во взгляде Шоуберга. Кавалер той же правой рукой, что он сжимал меч, вернее, локтем этой руки, неожиданно бьёт шута в лицо, в левую часть.
Ах, как это хорошо у него получилось!
«Что, шут, не ждал ты такого грубого солдатского приёма. Такому тебя в манежах и фехтовальных залах не обучат».
Шут явно такого не ждал.
У Шоуберга от неожиданности округлились глаза, он потерял равновесие и Волков нанёс первый отличный удар. Вернее, укол, он колол его точно в брюхо. Но слишком хорош был шут графа.
Даже, почти падая, перебирая по скользкой глине своими дорогими сапогами, он всё равно отвёл клинком страшный укол кавалера в сторону и смог сделать шаг назад. Волков делал шаг к нему и снова колол его, но тот снова отводил удар, отходя ещё на шаг. Кавалер колол ещё раз, и снова каким-то чудом Шоуберг отводил опасность, словно дьявол помогал подлецу. И уже надрывая ногу, вытягиваясь, как только можно, чтобы дотянуться до врага, он выкинул руку с мечом вперёд, понимая, что уже рискует, что сам уже находится в уязвимой для контратаки позиции, он всё ещё тянулся к врагу…
И тут, наконец, хвала Господу, дорогой и почти без каблука сапог Шоуберга наконец поехал по глине, а сам он опять потерял равновесие. Левая нога его задержалась всего на мгновение. Именно этого мгновения Волкову было достаточно. Он дотянулся до его ноги. Острый, как бритва, меч, прошёл через тонкую кожу сапога, как через бумагу. Прошёл он через ткани, не задев кости.
— Ах, дьявол, он, кажется, попал! — Воскликнул незнакомый кавалеру господин.
Волков успел вытащить из раны лезвие и отвести руку, прежде чем Шоуберг отмахнулся. Лезвие меча Шоуберга промелькнуло в ногте от правой брови кавалера. Но кавалер успел отпрянуть, выпрямиться и встать, расправив плечи. А потом отошёл на два шага назад. Теперь он мог переводить дух и злорадствовать. Теперь и на его мече были капли крови.
— Шоуберг ранен, — не унимался незнакомый господин.
Гюнтер Дирк Мален фон Гебенбург ничего не говорил, он был весь во власти зрелища. Смотрел во все глаза, не отрываясь.
Хотя пока смотреть было нечего, противники замерли, Шоуберг, видно, привыкал к новым ощущениям в ноге, не атаковал, а Волкову теперь это и вовсе было ненужно. Теперь он мог ждать, пока противник истечёт кровью. Кавалер очень надеялся, что проколол важную жилу в ноге врага, ведь он так удачно попал.
«Что-то ты, кажется, печалиться начал, шут».
Нет, не печалиться. Лицо Шоуберга не было печальным, но уже и не было столь высокомерным и заносчивым. Теперь он был просто зол. И ничего в лице этом не было, кроме желания убить Волкова.
Наконец, враг сделал шаг. Да, он ещё был достаточно твёрд, ногу ставил уверенно.
«Ну, ничего, посмотрим, надолго ли тебя хватит».
Выпад, кавалер отбил. Шаг, длинный выпад, быстрый и опасный, едва Волков его успел отвести, как рубящий удар. Кавалер отпрянул и отмахнулся, чтобы не было следующего удара. Да, этот шут прекрасный мастер. И, кажется, рана в ноге его не так уж и беспокоит. Единственное, что порадовало Волкова, так это то, что после этой атаки шут опустил меч к земле.
Это верный признак того, что рука у него начинает уставать. Меч его, конечно, легче, чем у Волкова, но Волков был сильнее, а главное — выносливее его. Кавалеру нужно было тянуть время.
Шаг, выпад — Волков отводит удар, отходит. Шаг, удар, шаг, выпад, Волков отводит, отходит назад.
Но Шоуберг не унимается, он стал торопиться. Значит, с ногой не так всё хорошо. Значит, кавалеру нужно тянуть и дальше. Хотя от всей этой забавы и у него самого начинает крутить левое колено, очень не вовремя, очень. Он надеялся, что это начнётся попозже. А теперь уже неизвестно, кто из них первый остановится и будет не в силах дальше передвигаться.
Чёртов Шоуберг наседает, словно понял, что у Волкова начала болеть нога.
Шаг, удар, Волков пятится. Шаг, удар, удар. Волков отбивает, снова пятится. И снова серия ударов и вдруг, казалась, вот она и закончилась, вдруг выпад!
Простой, незатейливый, длинный, выпад. Это одно из первых упражнение в фехтовании. Это быстрый укол на всю длину меча и с приседание на опорную ногу. Очень опасный приём, рассчитанный на верное попадание, иначе наносящий этот удар боец оказывается в позиции, в которой почти невозможно защищаться. Но это простой приём наносил мастер, настоящий мастер. Он с филигранно рассчитал всё, он знал, что тяжёлый меч кавалера не успеет блокировать укол, а больная нога не позволит ему быстро отпрянуть. И Шоуберг дотянулся, попал. Единственное, что не учёл шут, так это, что под дорогой тканью колета противника спрятана тончайшая и прочнейшая кольчуга. Иначе кончик его шпаги вошёл бы Волкову в грудь, под левую ключицу, на целый палец.
— Отлично, Шоуберг! — Воскликнул неизвестный господин.
Он не знал, что кавалер невредим. А молодой сын графа всё молчал, в волнении терзая свои перчатки.
Волков поздно среагировал и ответил на выпад, когда нога шута уже распрямилась, он снова был в удобной для обороны стойке.
А ещё лицо Шоуберга выражало досаду, он не понял, что попал в кольчугу, кажется, он думал, что просто попал в кость, которую не смог разрубить.
Всё-таки, этот мерзавец был очень опасен. Волков собрался, ему опять везло, но везение не могло быть вечным. И опять он заметил, что шут опустил меч на мгновение. Потряс им, как бы расслабляя кисть.
«Что? Устаёт ручонка?
