Вождь из сумерек - Николай Ярославцев

– Этого у него не отнимешь! – подтвердил Рэдэльф. – Темный принц всегда отличался тонким воспитанием и редким благородством.

– Да ну вас, ребятки, к черту! С вами не только глаза, сам позеленеешь, – рассердился Стас и показал Пивню кулак. – Это чтобы ты во мне орка утром не признал. На трезвую голову черт те что несешь, а с похмелья и вовсе зеленые чертики перед глазами запрыгают.

Но Пивень понимал, что вся злость напускная, и весело засмеялся.

– Если бы здесь сейчас был Толян… а кстати, почему его с вами нет?

– Некогда Толяну по гостям ездить. Груздень его полком наградил. Связал по рукам, по ногам. Гоняет своих подчиненных без всякой жалости. И в хвост, и гриву.

– А вон тот безусый юнец уж не Купава ли?

Стас смутился.

– И что за дурацкую привычку ты взял, сударь волхв, кота за хвост тянуть? Ты лучше поясни, что же должен был поведать нам Толян? – подавляя смущение, поторопил волхва.

– Ах, да! Так вот, будь здесь Толян, он обязательно бы сказал в ответ на все твои несправедливые обвинения, что у меня есть отмазка.

В душе Стаса зашевелились неясные подозрения.

– И что это за отмазка? Колись быстрее.

Но Пивень не торопился с ответом.

Показывая взглядом на толпу, сопровождающую их, он повернулся к Зореню.

– А нас с тобой, конязь Зорень, в воротах никто не встречал и до крыльца никто не провожал. У ворот стража, у крыльца стража…

Завидев Стаса, вытянулись в струнку, заулыбались парни из числа тех, кого Хруст с собой из Волчка увел. Остановился напротив, оглядел от пяток до макушки и остался доволен. Молодец к молодцу. Умеет Хруст из деревенских увальней людей выстрогать.

– Не заскучали в привратниках, ребятки?

– С ним разве заскучаешь? – указывая взглядом на Хруста, рассмеялся один. – Только и отдохнуть, что на крыльце.

И поперхнулся, завидев грозный взгляд Хруста.

Стас улыбнулся и подмигнул страже.

– Твоя опочивальня, Слав, – Зорень толкнул дверь рукой. – Тесновато, не посетуй. Но лучше здесь, чем в коняжеском тереме. Конязь Предславский гостеприимно предложил свой кров, но мы решили не обременять его. Я рядом, Пивень по соседству. Тут же Хруст… Веста!

– Стол готов, батюшка.

– А кто здравствовать пожелает вождю Славу?

Девушка смутилась и опустила глаза. Не утерпела и стрельнула глазками на принца. И засмущалась еще больше.

Похоже, без посторонней помощи присмотрело девичье сердечко жениха.

Стас бегло осмотрел комнатку и вполне остался доволен. В своей жизни он, бывало, обходился и более скромными пристанищами.

Встретился взглядом со смущенной девушкой и едва не хлопнул себя ладонью по лбу.

– Чуть не забыл! Войтик, Купава… несите подарки!

Войтик пошире распахнул двери, и воины внесли в комнату вьюки.

Не спеша, интригуя, распустил узел.

– Купава, помогай…

Принял из ее рук обтянутый дорогой пурпурной тканью и выложенный жемчугом ларец.

– Веста, наклони головку, – попросил он.

И на голову юной коняжны опустился тончайшей работы венец, убранный драгоценными камнями.

Отступил в сторону и окинул оценивающим взглядом.

– Точно по мерке! Но чего-то не хватает. А чего, не пойму!

Принц Бодрен выступил вперед.

– Позволь и мне, вождь, одарить коняжну.

Из-под полы таинственного плаща появились височные кольца – подвески, полыхающие огненными рубинами, серьги и ожерелье.

– Так лучше?

Стас виновато развел руками.

– Никогда не умел выбирать подарки, особенно девушкам. Но конязю мой подарок должен непременно понравиться. Войтик!

В ладони лег меч в богатых ножнах с рукоятью из рыбьего зуба и навершием в виде головы неведомого зверя. В глаза зверя были вправлены огромные изумруды.

– На бриллианты, изумруды и прочую мишуру не смотри… ты лучше обрати внимание на лезвие.

Зорень медленно потянул меч из ножен узкое, слегка изогнутое лезвие. А по лезвию струился еле заметный узор…

– Согни!

Зорень изумленно поднял брови, но послушно выполнил его просьбу, нисколько не сомневаясь в тщетности попытки. Но меч выгнулся дугой.

– Отпусти…

Лезвие, щелкнув, выпрямилось в линию.

Вылетел нож из ножен и вонзился в крышку массивного стола.

– Руби.

Зорень с сожалением и страхом посмотрел на хищное лезвие меча.

– Руби от всей души. Или со всей дури, как выразился бы наш любимец Толян, – потребовал Стас. – Воин должен доверять своему оружию.

Зорень взмахнул мечом, ожидая хруст стали. Но, к его удивлению, на лезвии не оказалось даже крохотной зазубринки.

– А если бы рубил с оттяжкой, наверняка бы перерубил. В нашем мире такую сталь булатом зовут. Говорят, булатный меч когда-то полцарства стоил. Может, и врут, но меч того стоит. К такому клинку и пояс должен быть особенным. Войтик…

И пояс, такой, что и сам должен был стоить целое состояние, появился перед глазами конязя.

Но Стас не дал ему опомниться.

– Третья часть добычи, побратим, уже в Соколяне. Свист сам вызвался сопровождать. Казна, рухлядь разная, табуны, стада…

Зорень был поражен щедростью Стаса и какое-то время молчал, не зная, что сказать.

– Я же дал всего пять сотен воев, – смущенно проговорил он.

– Э, какие счеты между братьями, – отмахнулся Стас. – Верно я говорю, сударь волхв? И потом, у тебя со счетом явные нелады. А про дружины вольных городов забыл?

И, не дожидаясь ответа от огорошенного Зореня, повернулся к Пивню.

– А тебя, мой ученый друг, в Волчке ждет десяток пудов толстенных книжищ. К тому же, скрозь непонятных по той причине, что написаны они на неведомом языке и неведомыми буквами. Но заранее предупреждаю, печь ими не растопишь. Разве что на сапоги пустить? Признаюсь, что, сколько ни ломал голову над твоим подарком, так ничего и не придумал. Разве вот эта вещица?

Подал знак Войтику рукой, отведенной за спину. Тот что-то вложил в его раскрытую ладонь.

– Разве вот эта вещица? – повторил он, глядя задумчиво на волхва. – Говорят, что их шаманы этим ножом жертвоприношения совершали. Нефритовый нож… сам по себе нефрит не дешев, да еще и прибамбасов на нем немеряно. Но надеюсь, мой друг, ты не вздумаешь ради научных изысканий насаждать на нашей земле это милое развлечение? Знаю я вас, ученых мужей!

Хруст, как и полагается суровому воину, стоял в сторонке с деланным равнодушием, глядя на вороха подарков в раскрытых тороках, на растерянное лицо волхва, который, судя по всему, был готов прямо сейчас прыгнуть в седло и скакать в Волчок к свалившемуся на него книжному богатству.

– Хруст, есть и для тебя подарок. Что ты стоишь, как неродной. Прикинулся этакой сироткой и, вроде как, не при делах. Правда, выбирал не я, а Войтик, руководствуясь исключительно своим тонким вкусом. И, хотя я полностью на его стороне, все претензии к нему. Меч той же ковки, что и конязя Зореня. Только камней и золота поменьше. Так они бойцу и не нужны. Но кинжал в дополнение к мечу вполне их заменит.

И Войтик, важно выступив вперед, своей рукой прицепил меч к поясу друга.

– Кажется, никто не забыт! – Стас рассеянно посмотрел на оставшиеся вороха. – Зорень, у тебя в этом деле опыт побольше, чем у меня. Отдели подарки для собравшихся конязей. А сейчас к столу. Ей-богу, готов коня с подковами съесть и седлом закусить.

– Ну, нет, Слав! Придется еще поголодать, – со смехом удержал его Зорень. – Пивень, не пора ли отдариваться?

Пивень отложил подарок в сторону и с важным видом вышел из комнаты.

Стас поднял на конязя удивленные глаза.

– Потерпи…

Вернулся волхв и, раздуваясь от важности, остановился напротив Стаса со свертком, закрытым куском червленой ткани.

– Не так бы надо, да так вышло, – виновато улыбаясь, проговорил он. И, согнав с лица улыбку, продолжил: – Именем моего народа, перед конязем Зоренем и воеводами Войтиком и Хрустом нарекаю тебя, вождь Станислав, конязем Славенским. И пусть свершится это перед Богом, нашим Родом и на глазах друзей и братьев наших эльфов.

Стас, ошеломленный происходящим, смотрел, широко раскрыв глаза, на Пивня, оглянулся на Зореня, встретил понимающий взгляд эльфов, на счастливое лицо Купавы…

Пивень осторожно убрал ткань со свертка, и глазам собравшихся открылся венец. Три простых обруча, серебряный, стальной и золотой, замысловато переплетаясь, соединялись между собой тремя необработанными драгоценными камнями. Двумя изумрудами и невиданной величины рубином посередине.

– Венец Славии взамен трех твоих возлагаю на твою главу, конязь Станислав. Будь отцом и защитником народа Славии.

И венец опустился на голову Стаса поверх неизменной банданы.

Дернулась рука, чтобы скинуть с головы неуставной головной убор и на языке уже вертелся привычный вопрос: «А не снесло ли у вас крышу, ребятки?»

Но не спросил. Спросил другое:

– Какой же из меня конязь, судари мои? Я солдат. Мое дело вой на. И неизвестно еще, как к этому люди отнесутся.