Глоток Мрака - Лорел Гамильтон

Для жизни нужна вода. Кто же ее напарник? В чем ее баланс? И снова на моей руке запульсировало кольцо. Оно было кольцом Королевы в течение множества столетий. Андаис дала его мне в подтверждение своего покровительства. Но она была богиней войны и разрушений. Я была жизнью так же как смертью, я была балансом. Кольцо когда-то принадлежало богине любви и плодородия. Андаис сняла его с пальца мертвой богини. Смерть никогда не должна забирать инструменты жизни, потому что не знает, как пользоваться ими. Но я знала.

И опять вокруг меня и солдат начался дождь из розовых лепестков. Кольцо запульсировало тяжелее, горячее на моем пальце. Что-то перемещалось на краю видимости. Белая фигура, хромая, продвигалась среди деревьев. Это был Кристалл. В прошлый раз, когда я видела его, он был в кровати королевы, замученным кровавыми пытками. Один из серьезных недостатков бессмертности было почти мгновение заживление от ран, полученных от руки сексуального садиста. «Забава» могла продлиться очень долго.

Она выбрала его как жертву, потому что был одним из стражей, которые пожелали отправиться со мной в ссылку. Он приехал бы в Лос-Анджелес ко мне, но Андаис испугалась, что потеряет всю свою стражу. Так она наказывала тех, кто вынужден был остаться, но не желал этого. Она не заставляла добровольцев занять место стражей, вместо уехавших ко мне. Слишком уж долго она была жестокой госпожой. Мужчины знали, что ожидать, и не соглашались на службу. Что ухудшило положение мужчин, оставшихся в ее распоряжении. Кристалл приближался.

Когда он больше не мог уже опираться на деревья, он упал на землю на четвереньки и пополз к нам. Солдаты навели оружие на него, как будто ожидали увидеть то, что ранило ползущего человека. Меня пронзила мысль. А где королева? Почему она позволила Келу и своим дворянам пойти против ее приказов? Это не был так не похоже не нее — сидеть праздно, когда она могла наказать своих людей. Но наблюдая как ползет Кристалл, видя кровавые раны на его теле, я думала, что она могла бы быть занята. Иногда она впадала в жажду крови так, что забывала обо всем, кроме боли и плоти под ее руками. Она была опьянена садистским удовольствием, пока ее сын отвоевывал ее королевство? Она потеряла контроль до такой степени?

Я пошла к Кристаллу. Солдаты пошли со мной, держа на прицеле Дилис, деревья, окружающую нас темноту, только я не была уверена в наличии сейчас цели для стрельбы. Позже. Потом будут другие цели для стрельбы.

Дилис закричала через поле и в голосе продолжался слышаться отзвук костра.

— Твой род развращен, Мередит. Твоя тетя замучила свои стражей, и они не пригодны ни к чему, кроме рабства.

Я посмотрела на золотую фигуру и ответила:

— Тогда почему ты помогаешь Келу? Разве он не такой же развращенный?

— Да, — ответила Дилис.

— Ты поможешь ему убить меня, а потом убьешь и его, — догадалась я.

Она ничего не ответила, но ее свет вспыхнул ярче. Это было магическим эквивалентом улыбки, которую иногда невозможно удержать. Это было удовлетворение, улыбка говорила: «все идет своим путем».

Кристалл упал, и я на мгновение испугалась. что он не поднимется, но он снова поднялся. И опять пополз, медленно, мучительно полз к этому золотому жару.

Я было двинулась помочь ему, но кольцо запульсировало сильнее, и я приняла это как знак. Я осталась стоять на месте, позволив ему медленное, жалкое движение. Его белые волосы, которые я знала отражали свет, словно тысячи маленьких призм или капель воды, тянулись по земле и казались ярким плащом тяжкого бремени.

Доусон сказал:

— Вы хотите, чтобы мы помогли ему?

— Нет, — сказала я низким голосом. — Я хочу, чтобы она помогла ему.

Он посмотрел на меня, затем, когда мой взгляд ничем ему не помог понять смысл моих слов, он посмотрела на Бреннана и Мерсера.

Мерсер сказал:

— Но разве она не убьет его?

— Нет, если она хочет быть спасенной, — сказала я.

— Я не думаю, что она нуждается в спасении, — сказал Мерсер.

Дилис закричала на меня:

— Разве ты не собираешься помогать ему, принцесса?

— Он здесь не ради меня.

— Ты говоришь загадками, — сказала она.

Кристалл продолжал свое мучительное медленное продвижение через поле с мертвыми и раненными. Но теперь было ясно видно, что стремился он не ко мне. Он непреклонно полз к этому золотому жару.

— Не позволяй ему выбрасывать свою жизнь, Мередит. Если он попытается навредить мне, я убью его.

— Он не повредит тебе, Дилис, — сказала я.

— Тогда почему же он здесь, если не для спасения тебя и твоих людей?

Кристалл достиг края золотого огня, но не коснулся его. Огонь, как солнечный свет, искрился на его коже и волосах, как будто он был его тезкой, кристаллом. Ее огонь отражался радугами на его теле. Маленькие, сверкающие цветные огни разгоняли темноту.

Он протянул свою руку в круг ее огня, затем он встал на колени и посмотрел на нее. Кровь на его теле мерцала словно россыпь рубинов.

— Что это за магия? — Спросила Дилис, но в ее голосе уже не было слышно отзвука костра.

Кристалл встал и вошел в этот огонь. Его тело заполыхало как солнечный свет на воде, или отраженный свет на алмазах. Он двинулся в ее солнечный свет, и отражал его, превращая в красоту. — Что ты с ним делаешь, Мередит? — Это не я с ним делаю. Кристалл оказался на расстоянии вытянутой руки к ее золотой, пылающей фигуре. Он стоял там, высокий и гибкий, с его мускулистым, но сухощавым телом бегуна. У него всегда была хрупкая сила. Он походил на драгоценный камень, оставленный на солнце, мерцающий радугами от кончиков волос до каждого дюйма его голой кожи. Его раны закрылись, словно только прикосновение ее силы излечило его.

Она выглядела… испуганной.

— Я не целитель, но он излечен. Как это возможно?

Кристалл протянул ей руку.

— Что он хочет? — Завопила она, и в ее голосе был просто страх.

— Возьми его руку, и ты узнаешь.

— Это ловушка, — обвинила она.

— Я ношу кольцо королевы, Дилис. Я видела, как ты пылала жаром летнего солнца, и думала: 'В чем ее баланс?'. Где та прохлада, что должна помешать ей сжечь все до смерти?

— Нет! — Она закричала на него.

Кристалл просто протягивал ей руку, как будто он мог так стоять вечно.

Тогда ее золотая рука потянулась на встречу, как будто против ее желания. Кончики ее пальцев дотронулись до него и золотое сияние стало наполовину серебряным, и я увидела, что жар заискрился как капли воды, как солнце на поверхности летнего озера.

Тогда они обняли друг друга. Поцеловались так, словно целовались уже много раз, хотя я знала, что это не так. Он никогда не был ее возлюбленным, богом ее богине, но он был предназначен ей. Он был прохладой, в которой она нуждалась, и именно я позвала его, того, когда я смогла найти.